— Тут другое, — покачал головой Адриан, присаживаясь рядом и скидывая ее ноги с задравшейся по колено юбкой на пол.

— Например?

— Не важно.

— Нет, важно… — Аманда оторвалась от дольки ананаса и проницательно посмотрела на него. — Кого у тебя забрала эпидемия? Родителей, брата, сестру… невесту?

— С чего ты взяла?

Девушка пожала плечом.

— Ты не любишь алхимиков. Да, возможно, не бегаешь за ними с факелом и криками “сжечь”, но открыто не любишь. С бароном-то все ясно. В нем горит обида за потерянную семью… а ты? Только личные причины могут создавать такую продолжительную ненависть.

Адриан долго не решался ответить. Было видно невооруженным глазом, что девушка оказалась едва ли не первой за долгое время, кто поднял подобную тему. Да еще и попала точно в цель.

— Мать и сестру, — ответил он, наконец. — Мы тогда с отцом были на войне, когда эпидемия добралась до нашего города.

— Так ты еще и служил? — удивленно посмотрела на него девушка. Понятие тактичности для нее было несвойственно, судя по всему.

— Пять лет, — кивнул тот. — Отцу разрешили вернуться домой, чтобы устроить отпевание и похороны. К тому же кто-то должен был управлять поместьем. А я так и не был на похоронах. Не успел попрощаться.

— Поместье… — вскинула бровь Аманда. — И… почему ты не там?

— Потому что его у меня больше нет, — пожал плечами Адриан, забирая у нее из рук недоеденный ананас и отправляя его в рот. — То было сложное время. Голодное, темное. Отец не справился: сначала постепенно распродавал имущество, чтобы расплатиться с долгами, а, не выдержав, напился как-то раз и устроил целое представление. Да не перед кем-то там, а приближенными к короне персонами. Последствия предсказуемы: его лишили титула, земли и почестей. Только не спрашивай, что именно он устроил. Ничего достойного, но и я как наследник попал под горячую руку. В общем, вернулся я на пустое место, которое когда-то было мне домом, и стал при этом никем.

Девушка новыми глазами посмотрела на собеседника.

— Надо же… И у тебя тоже с родителями вышел косяк, — вздохнула она. — И где он сейчас? Твой отец?

— Не имею ни малейшего представления. Одним днем я ушел и больше мы не общались. Даже не знаю, жив ли он еще. Не могу простить его за слабость как бы ни старался.

— Простить предательство тяжело, — кивнула девушка понимающе. Ей ли это не знать? — Особенно от близких. И вполне понятно, почему ты послал всех и укрылся в хижине. Я бы тоже спряталась и озверела на весь мир.

Адриан долго рассматривал ее.

— А что насчет тебя? То, что ты говорила о семье…

— Правда, в общем и в целом, — закусив губу, ответила та. — Отец… как у вас тут такие личности называются?… обдолбался опиумом и помер, а мамаша — алкоголичка до мозга костей, которой дочь была вообще не нужна. Все просто. Конец истории. Финита… — всколыхнув старые обиды, внутри все сжалось. Аманда тряхнула головой, заправляя за ухо упавшие на лицо пряди. — Но ничего, выплыла. Главное упорство и живучесть. Мы с тобой тому лишнее подтверждение.

Адриан неосознанно потянулся к ней и пальцем провел по дорожке из маленьких сережек-гвоздиков на открывшемся ухе девушки. Всего их было пять: четыре в ряд и один на хряще. Результаты бурного пубертатного периода. Хорошо, что ограничилось только ими, а не проколотым языком и сосками.

Девушка вздрогнула, но не отстранилась. Наоборот, ей было приятно его легкое касание… И он сам. Особенно теперь, открывшись с совсем другой стороны и став словно… таким, что можно и забыть на время о его предательстве. Или даже окончательно забыть. Сейчас ведь он ей помогает, верно?

Молчание затягивалось, а между ними едва только воздух не электризовался. Понять, что последует следом, не составляло большого труда. Милые беседы, тесный диван… Только вот Аманда чувствовала, что это неправильно. Там, в той реальности она никак не могла определиться с чувствами к Мэйсону, а тут вся покрывалась мурашками от одного взгляда. Это неуважение к обоим мужчинам и просто… нечестно, в конце концов.

Аманда никогда не была той, кто мог дурачить двоих разом, да еще и получать от этого удовольствие. И не будем забывать, что все еще остается значительная вероятность того, что происходящее лишь игра ее воспаленной фантазии. А раз так, то зачем раззадоривать ее еще больше?

— Ладно, — выпрямилась она с наигранной улыбкой, разрывая между ними дистанцию. — Яблочко хочешь?

Она потянулась к блюду, взяла первый попавшийся фрукт, кажется, грушу и уже развернулась, чтобы обходительно протянуть ее Адриану, но тот оказался проворней. Аманда оказалась прижатой к нему, а его губы уже нашли ее. Слабая оборона пала почти мгновенно, а любые посторонние мысли “о нельзя и неправильно” стайкой бабочек упорхнули из девчачьей головы. Так и сжимая в руке грушу, она притянула его за расстегнутый жилет еще ближе к себе. Адриан в ответ держал ее за шею, путаясь пальцами в волосах.

Поцелуй разгорался, как горит облитая керосином бумага. У Аманды непременно бы подкосились ноги, если бы она не сидела. Сердце бешено билось, а дыхание участилось как во время марафонского забега. Рука Адриана в какой-то момент порхнула с шеи по ее плечу и вниз по руке, но там и замедлилось, касаясь сжатого кулака, так и держащего лацкан жилета.

Видно, что это стоило ему усилий, но он первый отстранился, прерывая поцелуй. Мысленно Аманда могла его только поблагодарить, потому что сама точно не смогла бы. Какое-то нереальное… наваждение. Она еще никогда не испытывала подобного при всего лишь поцелуе. Да, бывало и приятно, и сердце екало, но так чтобы забыть: где ты, с кем и как вообще дышать…

— Ого, — выдохнула Аманда. — Круто. Нет, правда. Если ты так целуешься, то что же тогда можно ожидать в посте… — она осеклась, запоздало поняв, что слова были произнесены вслух. Только вот же удивление, о стыде и речи не шло. Вопрос был самым, что ни на есть искренним.

— Любопытно узнать? — с довольной улыбкой поинтересовался Адриан, светя обезоруживающими ямочками.

“Любопытно до ужаса”, хотелось ответить, но лучше благоразумно уйти с опасной тропинки.

— На уже свое яблоко, — девушка сунула ему несчастную грушу со следами ногтей. — А я пошла, пока чего не натворила…

На ватных ногах она дошла до двери, пока вдогонку ей не донеся мужской голос:

— Встретимся на ужине.

Ага, на ужине…

До ужина как раз было время, чтобы прийти в себя и переварить поцелуй. А переварить его было нужно… потому что Аманда хотела еще. Понимала, что будет не совсем нормально, если она заявится на пороге спальни Адриана с подобным требованием, но это не умаливало того факта, что она, собственно, была очень даже готова это сделать. И все же, девушка придержала коней и заставила себя успокоиться.

Стоп, Аманда, стоп… Как же просто увлечься, оказывается: страсть, тайна, одиночество… и красивое мужское тело. Неважно, умная женщина или нет, она все равно рано или поздно поведется на эту схему. Вот и повелась. Дура.

Как бы то ни было, к вечеру девушка сумела встряхнуться. Тем более что был повод: из ее комнаты исчезли вещи, в которых она переместилась сюда. Наверное, служанка нашла, когда застилала постель. Вот же ты молодец, Аманда! Догадалась спрятать платье под подушкой, но с утра она так торопилась, что особого значения этому не предала. Просто не привыкла, чтобы за ней прибирались.

На ужин Аманда вышла в легком волнении. Однако барон Колфинд был все в таком же добром расположении духа и поприветствовал ее с улыбкой. Да и Адриан многозначительно смерил ее взглядом, но, слава богу, ничего не стал говорить. А губы девушки снова вспыхнули от одного воспоминания о поцелуе. С ума сойти. Бывает же такое.

Роберт извинился за утренние пересуды, от чистого сердца надеясь, что не слишком загрузил гостей тоскливыми и не имеющими место быть разговорами. Девушка какое-то время с опаской присматривалась к хозяину дома, но никаких перемен в нем не замечала, что немного успокоило. Может служанка не стала доносить о находке и просто выкинула чудаковатые вещи? Мало ли что могут одевать люди в этом мире, верно?

Вечер прошел мирно и спокойно, а после все разбрелись по спальням. Адриан, непонятно только радоваться или нет, просто пожелал ей доброй ночи и закрыл за собой дверь. Что на уме у этого человека? Зачем ему нужен был поцелуй? Проверить себя или ее? А дальше что? Ну что за человек!

Уснуть оказалось непросто. Аманда больше часа провалялась на мягкой постели, но сон не шел. И дело уже было не только в Адриане. Она размышляла об алхимиках, короле Эмбере представляя его эдаким высоким темноволосым коршуном с глазами-сверлами, об Эридане в целом, о семье Адриана и том, что он рассказал о них… Слишком много крутилось мыслей, а основная, особенно болезненная, яростно стучала дятлом: она ведь не переживет, если все это… все дни, что ей довелось тут побывать, окажутся вызванными болезнью галлюцинациями.

Утро наступило неожиданно и по счастью в Борее. Интересно, почему Томас ее не будит? Неужели поверил в ее рассказы? Неважно, нужно пользоваться моментом, а заодно узнать у своего компаньона, когда они отправляются на запад. Все это просто замечательно: чаепитие, аристократы, мягкая перина, но ей нужны ответы на вопросы, а время поджимает… Дело усугубилось, когда пришедшая с утра в комнату служанка сообщила, что барон Колфинд хочет переговорить с ней. С ней одной и с утра пораньше.

Аманда быстро оделась и спустилась вниз. Кабинет, где ее ждали, находился недалеко от зала отдыха, это она запомнила благодаря вчерашней экскурсии. Роберт сидел за резным деревянным столом и что-то читал. Двери открыты, так что Аманда легонько постучала по косяку, привлекая к себе внимание.

— А, это вы, милое создание, — расплылся в улыбки тот. — Адр’иан отъехал по делам и я р’ешил немного занять вашего вр’емени. Надеюсь, это не пр’облема?