— Мне нужно вернуться, — покачала головой она, соскакивая с постели. Ноги дико болели. Почему-то в Эридане этого не ощущалось. Наверное, все дело в адреналине. Чуть пошатываясь, она забрала “Чернильный дневник”, извиняюще посмотрела на друга и направилась к двери. — Прости. Я тебя очень люблю, но сейчас я должна быть там.

— Вероятней всего, он погиб. Сама подумай: там было слишком мало шансов выкарабкаться, — прилетело ей вдогонку.

Аманда не обернулась, чтобы он не видел ее лица. Да, она сама этого боялась, но не соглашалась принять такой исход на веру…

— Нет, — покачала головой она. — Мы встретимся в деревне около сторожевой башни. Он так сказал.

Но на этом последние новости не закончились. Это девушка поняла, когда вернулась домой от Томаса и обнаружила сидящего на постели Мэйсона. В ее квартире. На ее постели.

— Что ты тут делаешь? — не поняла Аманда, кладя “Чернильный дневник” на тумбочку и стаскивая с себя пальто.

Тот оценивающе оглядел ее платье.

— Где была, можно узнать?

— У Томаса.

— Все эти дни?

— Это что, допрос? — нахмурилась девушка.

Мэйсон поднялся с постели. Сердитый и взъерошенный.

— Я звонил тебе. Снова и снова. Приезжал на работу. Сказали, что ты не появлялась с пятницы и вообще заболела. Звонил Томасу, но он нес такую ахинею, что я ни черта не понял. Аманда, где ты была?

— Ты все равно не поверишь, если расскажу, — отмахнулась та. Ей только не хватало начать оправдываться еще и перед ним. Сейчас голова была забита совсем другим, а тут все эти чертовы любовные обиды!

— А ты попробуй, — настаивал Мэйсон и тут он заметил расползающийся по ноге синяк и сбитые колени. Лицо парня переменилось. — Что случилось?

— Упала, — снова отмахнулась Аманда.

— Упала? С какого этажа нужно было так упасть?

— Мэйсон, — вздохнула девушка. — Я ужасно устала. И хочу побыть одна. И верни, пожалуйста, ключ… Иначе я не могу объяснить причин, почему ты здесь. Знаешь же ведь, я не люблю незваных гостей.

— Вернее, не любишь мое присутствие, да?

Девушка непонимающе на него посмотрела.

— В каком смысле?

Мэйсон подошел к ней едва ли не вплотную.

— Думаешь, я слепой и не вижу? — он взял ее за руки. — Я не понимаю, что случилось, правда, но если я что-то не то сделал или сказал, прости. Все было нормально, а потом бах… Что случилось? Расскажи. Может, вместе мы решим эту проблему.

Аманде было не по себе от его близкого присутствия. Никакой нежности и теплоты. Никакой привязанности. Никаких чувств. Тот поцелуй с Адрианом выключил все, что когда-то было направленно на Мэйсона.

— Не решим, — покачала она головой. — И ты ни в чем не виноват. Правда. Дело во мне… я просто больше не чувствую ничего. Поэтому думаю… нам нужно расстаться.

Слова больно ранили парня, это было заметно.

— Ты встретила кого-то другого?

— Нет… не знаю, — Аманда не могла ответить на этот вопрос наверняка. Можно ли cказать, что она встретила Адриана, если все это происходит в какой-то другой реальности? — Мэйсон, пожалуйста, пойми и не держи на меня обиды. Такое случается. Люди любят друг друга, а потом…

Рыжеволосый парень выпустил ее руки из своих. Его взгляд потух.

— Не надо только успокаивать. Мне не десять лет. Справлюсь, не волнуйся.

Он прошел мимо и, достав из кармана ключ, который прикарманил после смены дверного замка, положил рядом с книгой, без особого интереса окинув золотистые заглавные буквы.

— Знаешь, что меня больше всего обижает, если уж зашла речь, — сказал он, остановившись на пороге. — Что ты молчала. Я считал тебя какой-то… особенной. Смелой, прямолинейной, решительной. За то и полюбил. На деле же ты оказалась обычной лгуньей. Такой же как и все. Желаю счастья с тем… с кем бы то ни было.

Когда дверь захлопнулась, Аманда уже не смогла больше сдерживаться и, наконец, разревелась. От души так. С криками и срывающимся голосом. Долгожданное расставание не принесло ни радости, ни облегчения. Да что же с ней не так? Почему все оборачивается самым мерзким образом?

Мэйсон прав. Томас прав. Она лгунья. Она больная. Лживая, слабая и психически нездоровая. Чего она хочет добиться? Зачем ей нужен этот чертов Эридан? За считанные дни из-за проклятой воображаемой сказки она потеряла все: друга, доверие, собственное самоуважение. Покой, в конце концов. Стоит оно этого?

Дикость и абсурдность последующих дней заключалась в том, что ночи проходили, но ничего не менялось. Первая ночь, вторая, третья, четвертая… Мало того, что она ворочалась едва ли не до рассвета, так долгожданный сон еще и не приходил, и девушка, просыпаясь к обеду, яростно колотила кулаками подушку, вымещая на ней свое бессилие.

Почему не срабатывает? Первая ночь еще ладно, такое уже случалось, эмоции, туда-сюда, но когда и на вторую ничего не произошло, Аманда не на шутку перепугалась. Третья стала финальной в ступенях развития женской паники, и она снова полезла на просторы интернета, где кучка самоучек-экспериментаторов обучала медитации, позволяющей контролировать астральное тело и сознание заблудившихся на просторах социальной паутины читателей.

Бред. Чушь собачья и полный бред. Разумеется, ничего не работало. Она не видела снов, а на страницах “Дневника” не появлялось новых глав. Время словно замерло и превратилось в жестокую нескончаемую ловушку. В итоге сутками напролет Аманда металась по квартире как загнанная в угол кошка, не знающая куда податься. Куда не посмотри — капкан отчаяния, готовый заглотить тебя вместе с хвостом и усами.

И отвлечься не на что: она позвонила на работу и вытребовала себе отпуск. Оплачиваемый, неоплачиваемый — без разницы, наплевать. Как и наплевать на то, что ее могли вообще лишить рабочего места за подобное пренебрежение. Лишь бы никто не донимал и не помешал, когда она перенесется в Эридан. Очередная одержимость, перерастающая в откровенную зависимость, пугала до чертиков. И в очередной раз девушке было на это наплевать.

Вдобавок ко всему ее продолжало терзать чувство вины: и перед Мэйсоном, и перед Томасом. Особенно, когда до нее дошло, что оба далеко не чужих для нее человека пострадали из-за ее же эгоизма. Будний день, а Томас вместо того, чтобы работать и обеспечивать свою молодую семью, сидел с ней и наблюдал за пускающим слюни спящим телом. Спас, вырвав из той ситуации, из которой вообще-то она могла и не выкарабкаться… А что она? Сорвалась на него, накричала, психанула… И Мэйсон: он два дня сходил с ума не зная где ее искать, а когда нашел — получил словесную оплеуху и плевок в душу… ну почему так?

До Томаса девушка пыталась дозвониться, но теперь уже он не брал трубку. Обиделся. И зная его, может дуться неделями, хотя тут и случай другой. Но все же Аманда оставила несколько голосовых сообщений, извинившись и попросив понять ее и поддержать. Кроме Томаса у нее в этом мире больше никого не было.

И все же, все эти обиды были мелочью в сравнении с тем, насколько девушка сходила с ума, не имея возможности вернуться в Эридан. Ее не отпускала страшная мысль — что, если Адриана больше нет? Что если из-за своего желания помочь ей, он погиб? Что если она его больше не увидит? Или что еще хуже: если она сама больше никогда не сможет оказаться там и это конец всех ее путешествий? Может ли быть такое, что все закончилось? Аманда бы этого не пережила. Состояние ломки, которое сопровождало ее эти дни, сводило с ума.

Все последние дни были потрачены на этот внутренний самоанализ, а так как обсудить подобную тему было не с кем, получался какой-то совершенно чудной и пугающий внутренний диалог. “Почему меня так тянет туда?”, спрашивала одна часть рассудка. “Потому что там…” — начинала отвечать вторая, а здравый смысл, не готовый в очередной раз поднимать уже доставшую его тему, их гневно перебивал: “Ой, лучше заткнитесь. Просто молчите! От души советую, а!”

И все же ответ Аманда знала, и он не мог не удивлять. Как бы дико это не звучало и как бы не смотрелось со стороны, находясь в этих своих странных сновидениях… или же в параллельной вселенной, не столь важно уже на самом деле где именно… важно то, что именно там она чувствовала себя по-настоящему живой. Словно бы нужной. Словно бы не одинокой.

Глупо и ненормально, верно, но отделаться от этой мысли Аманда не могла. Ну и Адриан, ко всему прочему, играл немаловажную роль в ее безрассудном стремлении вернуться. Тем же необъяснимым магнитом ее тянуло и к нему.

Над девушкой все же смилостивились всевозможные силы, но только лишь на пятый день, когда отчаяние достигло такого пика, что впору было начинать принимать антидепрессанты по ускоренному медицинскому курсу. Они уже были куплены и ждали звездного часа в прикроватной тумбочке, но Аманда все не решалась травить сознание лекарствами, боясь, что это может лишь ухудшить дело.

И с каким же облегчением она выдохнула, когда поняла, что после нескольких часов бесцельного ворочанья в постели, она стояла на дороге, ведущей к уже знакомой деревне! Именно по ней они и шли, вынырнув из водопада. Деревня была на себя непохожа. По всей видимости, местные жители в этой стране умели плыть по течению.

Ее встретили вечерние огни. И виселицы у самого порога. Даже в сгущающейся темноте Аманда без проблем узнала опухшие и посеревшие лица. Да, это были они, те самые разбойники. Всего четыре трупа, но то, что они были убиты и повешены, могло означать лишь одно: их настигло ожидаемое возмездие. А висели они здесь, по всей видимости, как угроза и предупреждение — мол, любого постигнет такая же участь.

Аманда прошла мимо развевающихся на ветру и уже давно, судя по запаху, разлагающихся трупов. Вошла в город. Спасибо профессии за то, что она вычеркивала само понятие брезгливости. Бродить одной по темноте и в таком месте было не особо приятно, но это не пугало. Наверное, все дело в радости, которая ее окрыляла. Она вернулась! Получилось! Что-то снова пропустило ее! А все остальное уже и неважно.