кухню. - Я не была подготовлена принимать гостей. У меня была адски напряжённая неделя.

- У меня тоже, - сказала я сухо и огляделась. Ничего себе, что за хаос. Не неряшливый

хаос, но кухня выглядела так, будто каждой части оборудования и каждой утвари, по меньшей

мере, пятьдесят лет. На открытых полочках ни одна тарелка и ни один стакан не были похожи

на другой. Зато Джианна могла бы начать торговать специями, если бы захотела. Недостаток

был в сковородках, горшках и посуде, но не в ингредиентах для варки - странная комбинация.

Рядом с авантюрной газовой плитой гудел допотопный холодильник, чья пожелтевшая

обшивка не вызывала доверия. Тем не менее, я находила эту комнату почему-то очень уютной.

- Да, я знаю, не модельная кухня, - признала Джианна пристыжено. - Руфус любит

сбрасывать вниз стаканы и посуду. Ему нравится звук, когда они разбиваются.

Я уже догадывалась, что Руфус служил официально в качестве козла отпущения за всё то,

что Джианна несла в себе в несовершенстве. Но, по крайней мере, в квартире были несколько

комнат. Прошедшие дни я провела в хижине, которая состояла только из одной комнаты, без

ванной, душа и цивилизованного туалета. Меня в этот вечер ничего больше не могло

шокировать.

Хотя у меня вообще не было аппетита, Джианна засунула две замороженные пиццы в

духовку и села напротив меня за шаткий, кухонный стол, на котором высыхал горшок с кошачей

травой, и чья поверхность была покрыта землёй (Руфус!). Она поспешно вытерла крошки.

- Значит, это был Колин. - Её янтарного цвета глаза блестели от любопытства. Мне не

хотелось рассказывать о Колине, но это не интересовало Джианну.

- Эли, это было так странно и необычно ..., - прошептала она наполовину благоговейно,

наполовину в ужасе. - Он просто оставил тебя стоять там, внезапно исчез, а ты выглядела так,

будто никогда больше не пошевелишься ... как в трансе ... но я тоже не могла двигаться. Я ещё

никогда в жизни так не боялась.

- Это ещё ничего, - сказала я устало. - Тебе нужно встретиться с Тессой. И фильм с

Францёзом тоже был не особо смешным.

- Нет, но это был фильм. На экране! То, что случилось здесь, было вживую. Я пережила

это, по-настоящему. Но я всё-таки не знаю, как выглядит его лицо. Как он выглядит? Я только

помню его чёрные глаза.

- Я не могу хорошо описать, - ответила я медленно и подняла рюкзак на колени. -

Подожди, у меня есть портрет.

Я сегодня утром вытащила мой рисунок из-под стола, разгладила его и засунула в рюкзак.

Для Джианны этого, как расплывчатое впечатление, должно было хватить, а я сама вдруг

229

Беттина Белитц – Расколовшаяся луна / Bettina Belitz – Scherbenmond (Splitterherz, #2)

посчитала его важным для выживания. В моей голове всё ещё звучали слова Колина:

«встречайся со мной в своих снах. И бойся меня, когда не спишь». Почему только я должна

бояться его? И могла ли я сама определять, чтобы видеть о нём сны?

В моём рюкзаке я нашла только сложенную записку, на которой Колин написал адрес

зала и номер телефона мудака Ларса. Ни одной личной строчки, никакого приветствия, ничего.

Я не ожидала, что кто-то, такой как Колин, будет рисовать сердечки на бумаги или пробовать

себя в безвкусных обетах любви. И в конце концов мне уже было не тринадцать. Розовыми

сердечками меня вряд ли можно было соблазнить. Но то, что он оставил здесь, невозможно

было превзойти в прагматичности. И где теперь был рисунок? Я бесцеремонно вытряхнула

содержимое рюкзака на пол и рылась в нём обеими руками.

- О нет ..., - прошептала я расстроено, но продолжала искать, хотя мне уже было ясно, что

я ничего не найду. Здесь не шуршало никакой бумаги. Здесь была только моя одежда и

несколько других вещи. Рисунок пропал.

- Что такое, Элиза? - спросила Джианна встревожено, но я оттолкнула её, когда она хотела

схватить меня за руку.

- Он ведь должен быть здесь ... где-то должен быть! - Мой голос дрожал в панике, и мне

было ясно, что я вела себя как наркоманка, потерявшая свою наркоту. Но это никак не меняло

мою бездонную печаль. В конце концов я, всхлипывая, опустилась на холодный, жирный

линолеум.

- Елизавета ... эй. Ты меня пугаешь. Скажи, наконец, что случилось.

- Я его нарисовала, но теперь эскиз исчез ... У меня ведь итак ничего от него нет, вообще

ничего! Может случится так, что при схватке он погибнет, и что тогда?

Джианна облокотилась на гудящий холодильник напротив меня.

- Что за схватка, Элиза? О какой схватке здесь идёт речь?

- О схватке с Францёзом. - Я впилась ногтями себе в ладони, чтобы боль привела меня в

чувство. - Колин выступит против Францёза, потому что тот последует за Паулем повсюду. Он

перевёртыш. Мы не можем отвязаться от него. Альтернативой было бы ждать, когда Пауль

заболеет, умрёт или убьёт себя. Мы все можем погибнуть в схватке. Но вероятность того, что

погибнет Колин, самая большая.

Несколько минут царила тишина. Даже Руфус не вытворял никакой чепухи. Он сидел как

памятник в коридоре и неодобрительно смотрел на нас своим оставшимся бледно-зелёным

глазом. Джианна только иногда качала головой и, стеная, закрывала лицо руками, чтобы тут же

снова, подняв голову, сверлить меня своим взглядом журналистки.

Я сделала глубокий вдох и начала неуверенно рассказывать, по возможности мягко, что

узнала на Тришине и Зильте - что было не так просто, потому что всегда, когда компьютер

Джианны, пища, оповещал о прибытии нового электронного сообщения, она без

предупреждения выбегала из кухни и проверяла, кто ей написал. Всё же мне удалось, несмотря

на несчастные прерывания, объяснить ей, кто такой перевёртыш, почему ей нельзя вступать в

контакт с Паулем и в ближайшие дни лучше оставаться в своей квартире. Её глаза наполнились

слезами, но она с железной дисциплиной проглотила их - и с ними последний кусок пиццы.

- У меня ещё нет желания умирать, Элиза. Прошедшие восемь лет были абсолютным

дерьмом для меня. Правда, я не хочу. Это не может быть всё. Колин тебя как-то подготовил к

схватке? Ты знаешь, что случиться?

- У меня нет ни малейшего представления. Он научил меня каратэ - ну что же, он

попытался. У меня теперь жёлтый пояс. Это ничего.

- Подожди. Ты была ведь там только несколько дней ..., - Прервала меня Джианна

скептически.

- Да. Я же не говорю, что это было забавно. У меня всё болит.

- Значит, всё-таки не любовный отпуск, - усмехнулась она слабо.

230

Беттина Белитц – Расколовшаяся луна / Bettina Belitz – Scherbenmond (Splitterherz, #2)

- Ну, - промямлила я уклончиво и поняла, что покраснела. - Это тоже. Немножко. И я не

буду рассказывать тебе подробности.

Джианна скривила рот.

- Жаль. Тогда ты теперь боевая машина?

- Самое многое - машинка. Настоящий поединок начинается лишь с пятой степени пояса.

Я не представляю, что это значит. И должна буду и дальше тренироваться с другим сенсейем

здесь, в Гамбурге. Предположительно я должна на тренировках научиться повиноваться

Колину и слепо ему доверять.

- Повиноваться ему? - Указательный палец Джианны взлетел в воздух. – О, пожалуйста,

Элиза, тебе этого не нужно. Повиноваться. Тьфу! Что вообще мужчины воображают себе?

Только не делай этого! А в кровати он, наверное, тоже афиширует доминирующего самца ...

- Не совсем, - возразила я тихо, но не смотрела на неё. - Связан был он. Не я.

Указательный палец Джианны резко остановился, и она удивленно замолчала.

- Не то, что это было бы слишком опасно, - соврала я. - Но это сейчас неважно. Как я уже

упомянула - нам нужно подготовиться. Если Францёз намного старше Колина, это всё равно не