в моём доме. В этот раз у тебя нет ни малейшего шанса уговорить меня, так что даже не

пытайся. - Это прозвучало почти сурово и отталкивающе, как при нашем знакомстве. Но это

было в тысячу раз больнее, чем тогда.

- Знаешь что? Да пошли вы все куда подальше. Ты, мой брат, моя мама, мой похотливый

учитель биологии, Францёз. Тильман действительно единственный, кому я ещё могу доверять.

Колин, почти извиняясь, пожал плечами.

- Мне было ясно, что ты когда-нибудь это скажешь. Он действительно вполне прекрасно

сформировался, не так ли? И он человек. В этом много преимуществ.

Иронический, но в тоже время чрезвычайно серьёзный тон в голосе Колина заставил меня

внутренне вскипеть - холодный, душащий гнев.

- Может быть. Но так просто ты не отделаешься. Я уже один раз тебе говорила, чтобы ты

не считал меня дурой. Тесса сделала его таким. Почему? Чтобы он стал красивее для неё или

102

Беттина Белитц – Расколовшаяся луна / Bettina Belitz – Scherbenmond (Splitterherz, #2)

для меня? Может быть, и то, и другое. Очень практично. Ей бы подошло это, если он отвлечёт

меня от тебя!

- Хорошо распознала. Но это не меняет того факта, что он был бы лучшим вариантом для

тебя, - сказал Колин, лицо как каменная маска. - Теперь я еду к моему дому. Пожалуйста,

выйди.

- Я знаю, кому принадлежат мои чувства, Колин. - Но мой голос дрожал, и я чувствовала

себя как бумажный кораблик во время шторма, когда говорила свои слова. Безнадёжно

потерянной.

- Ты ошибешься, Эли, - ответил Колин тихо. - Как раз этого ты больше не знаешь. - Потом

он вытолкнул меня мягко, но неумолимо из машины, посадил Мистера Икс к себе на колени,

закрыл дверь и умчался.

Я прижала холодные пальцы к вискам, чтобы восстановить своё самообладание. Что

только он имел в виду? Я не была влюблена в Тильмана. Да, я заметила, что он превратился на

удивление во взрослого и красивого парня. Его привлекательность не ускользнула от меня.

Раньше меня, возможно, даже влекло бы к нему. Но всё, что имело какое-нибудь отношение к

влюблённости или увлечению или тех вещей, которые делали при этом, были так бесконечно

далеки от меня. Разве Колин этого не видел? Или он как раз это и видел и вовсе не имел в виду

Тильмана? А самого себя?

Когда я вернулась назад к дому, господин Шютц поджидал меня во дворе.

- Могу я поговорить с тобой, Елизавета? - Он хотел схватить меня за локоть, но я так

сильно отпрянула, что его рука застыла в воздухе. Я указала вперёд и отвела его в гостиную.

Мама, Пауль и Тильман сидели в зимнем саду, где Пауль рассказывал маме о своих выставках.

Она оживлённо слушала его, не спрашивая об учёбе в университете и не упоминая папу - она

подыгрывала. По крайней мере, что-то.

- Я хочу спокойно поговорить с тобой. Наедине. Без аудитории, - попросил меня господин

Шютц приглушённым голосом. Значит, оставались только или моя комната, или рабочий

кабинет моего отца. Ни в одной из них я не хотела сейчас находиться с господином Шютц.

Поэтому из-за необходимости я отвела его на нашу холодную веранду.

- Тогда давайте выкладывайте. Мне любопытно. - Я скрестила руки на груди и посмотрела

на него вопросительно. - Мне что, теперь взять и освободить для вас папины полочки в шкафу?

Господни Шютц глубоко вздохнул.

- Елизавета, твоя мама, конечно, очень привлекательная женщина. Но это не та причина,

по которой я здесь. Что Мия и я ...

- Мия. Значит, вы уже обращаетесь к ней на «ты». Не рассказывайте мне всякого дерьма!

Да, это вовсе не так, то что вы не из-за неё здесь!

- А ты залезаешь ко всем в постель, к кому ты обращаешься на «ты», Елизавета? - Его

откровенность застала меня врасплох, и я растерянно замолчала. - Хорошо, ты этого не

делаешь, - продолжил господин Шютц. - Я на это надеялся. Здесь в деревне начинают быстрее

обращаться друг к другу на «ты», чем в городе, это всё. Твои мысли совершенно не

обоснованны. Что связывает твою мать и меня - это беспокойство о наших детях. Твой брат

позвонил и сказал, что привезёт тебя и Тильмана домой. Я сразу же пришёл сюда, чтобы

перехватить его, прежде чем он натворит ещё больше глупостей.

- Но это был не первый раз, когда вы были здесь, не так ли?

- Нет. Нет, не первый, это верно. Я знал, что Тильман и ты друзья, во всяком случае, вы

что-то пережили вместе. Поэтому я посетил твою мать, после того, как он пропал. И она это

подтвердила. Но, как и я, она точно не знает, что вы пережили. Или она не хочет рассказывать

мне об этом.

- Она не хочет, - ответила я и насладилась удовлетворением, которое при этих словах

накрыло меня. - И я тоже этого не сделаю.

103

Беттина Белитц – Расколовшаяся луна / Bettina Belitz – Scherbenmond (Splitterherz, #2)

- Елизавета ... - Господин Шютц смочил кончиком языка свои потрескавшиеся губы. Из-за

его недоумения мне вдруг стало его жаль. - Я уважаю это, хотя не понимаю.

- Вы не поймёте, даже если я вам всё расскажу, - прервала я его, но мой тон стал более

миролюбивым.

- Хорошо. Просто моя бывшая жена больше не справляется с ним. Она говорит, что он

принимает наркотики, и я очень за него волнуюсь. Я подумал, может быть, ты знаешь, что его

так занимает. Я предполагаю, что у него какие-то проблемы.

- Я не верю в то, что он принимает наркотики, - ответила я и в тоже момент

засомневалась. Я не особо хорошо знала Тильмана. Может быть, я и заблуждалась. Тем не

менее, я почуяла во всём этом неприятном деле шанс.- Но ... он очень хорошо помог Паулю с

одной из его выставок и сделал несколько рекламных снимков для него.

Господин Шютц поднял от удивления голову, а его глаза коротко загорелись.

- Да, он и раньше любил фотографировать и снимать фильмы, когда мы предпринимали

наши экскурсии. Это он умеет хорошо. - Его улыбка усилилась.

Хорошо, Елизавета, ты на правильном пути. Продолжай, приказала я себе.

- Возможно в настоящее время школа это ... не то, что ему нужно, - продолжила я и

попыталась звучать как взрослая и мудрая. - Во всяком случае, я вернусь в Гамбург после

устного экзамена, я хочу осмотреться там в университете и ... я могла бы взять его с собой, если

вы позволите. Тогда я ничего не буду иметь против, если вы попытаете удачу с моей мамой.

Теперь господин Шютц засмеялся от удивления.

- О, Елизавета, твоя мать ... - Он покачал головой и провёл рукой по своим редким

волосам. Я знала, что он хотел сказать. Она была совсем в другой лиге. Так как Гриша, в моём

случае. Недосягаемой. Но господин Шютц не догадывался, что её пропавший муж был

полукровкой, и что только благодаря этому факту она была лишена ночью своего сна, год за

годом, день за днём. Может быть, она так быстро пережила горе, что теперь жаждала начать

отношения с разведённым педагогом с лысиной, которого не окружало ничего мистического.

- Твоё подозрение совершенно абсурдно. Тем не менее, это не было бы самым худшим, -

сказал Тильман позже, когда я, после чаепития с Паулем, мамой и его отцом, прошедшего с

напускной лёгкостью, рассказывала ему в моей комнате о моих опасениях по поводу моей

матери и его отца, хотя я между тем уже знала, что всё только вообразила себе. - Тогда мы

были бы братом и сестрой.

- У меня уже есть брат, - проворчала я. - Мне его хватает.

- Эй, расслабься. Я знаю, что ты имеешь в виду. Это отстой. Я всегда сердился, когда мама

заводила себе нового. Но я не верю в то, что твоя мама хочет что-то с ним начать.

На самом деле я тоже в это не верила. Тем не менее, мне не нравилась мысль о том, что

мой учитель биологии разговаривал с моей мамой обо мне и Тильмане. Снаружи раздался