- Пахнет смертью, - прошептала я.

- Кто? Я? Ты имеешь в виду меня? - Джианна побледнела, зеленоватый отсвет под её

оливковой кожей.

- Нет. - Я покачала головой и провела ладонью по затылку, чтобы успокоиться. - Старые

люди. Это смешалось с картиной и потом ... - О Боже, что я тут рассказывала? Используй свой

шанс, Елизавета. Я приказала себе включить разум. Она стоит как раз рядом с тобой. Вступи с

ней в разговор.

- Вы знаете картину «Ночной кошмар» Фюсли? - вырвалось у меня. Джианна смотрела на

меня скептически. Она всё ещё избегала моего прямого взгляда. Я казалась ей странной. Как и

Паулю.

- Конечно. - Она пожала плечами. - И что?

- Она тоже странная, я считаю. - Если я скоро что-нибудь не придумаю, то она сбежит. Что-

то ища, Джианна обернулась к пенсионерам, которые тем временем уже достигли картины

«Монах у моря». Потом она снова повернулась ко мне.

- Как эта? - Она сбитая с толку указала на «Крушение надежды». - Но эти картины ведь

вообще нельзя друг с другом сравнивать. Или ты в целом интересуешься романтизмом?

Тёмным романтизмом?

Я фыркнула. Да, примерно так это можно было сформулировать. Выражение лица

Джианны становилось всё более скептическим. От неудобства она подняла плечи вверх.

- У тебя заболит спина, если будешь так стоять, - сказала я. Я всё равно всё испортила, так

что могла обращаться к ней на ты. В конце концов, она тоже говорила мне ты.

- Уже болит, - ответила она коротко и сделала шаг назад, как будто хотела сбежать. С

подозрением она смотрела на меня.

- Скажи, мы знаем друг друга?

- Нет, мы нет, но ... ты знаешь моего отца. Леопольда Фюрхтегот. - Инстинктивно я

предположила, что он назвал ей своё старое имя. Он использовал его для спец-статей и лекций.

Она на какое-то время задумалась, потом покачала головой.

- Я не думаю, что это так.

- Знаешь, знаешь! Ты встречала его на конгрессе, там речь шла о сне, он был одним из

докладчиков – вероятно, один из важных. - Джианна раздражённо застонала.

- Я почти каждую неделю присутствую на каком-нибудь конгрессе и пишу об этом, я не

могу запомнить имена всех докладчиков. Как ты думаешь, со сколькими людьми я встречаюсь

изо дня в день? И это на протяжении уже нескольких лет! - Звучало так, будто она находит это

не особо классным, встретить всех этих людей и снова забыть их. Но мне предало это мужества.

Если она не запомнила папу, то оба, вероятно, едва ли спали друг с другом.

- Не имеет значения, - сказала я, чуть ли не в эйфории, и поняла, что улыбаюсь. - Теперь

ведь мы знаем друг друга. - И я познакомлю тебя с моим братом. Если мой инстинкт прав хотя

бы частично, то Джианна будет моей приманкой, чтобы отвадить Пауля от Францёза. Она как

130

Беттина Белитц – Расколовшаяся луна / Bettina Belitz – Scherbenmond (Splitterherz, #2)

раз подходила Паулю. И может быть, несмотря на папину неправильную оценку, так же

подходила для Тильмана и меня. - Не хочешь прийти к нам на ужин?

- К кому это к "нам"? - спросила Джианна сдержанно, после того как ещё раз посмотрела

на пенсионеров. Но они были заняты.

- К моему брату, Тильману и ко мне. Пожалуйста, Джианна.

- Ты знаешь моё имя?

- Э-э. Да. Джианна Виспучи. - Я протянула ей свою влажную руку. - Я Елизавета Штурм.

Эли. - Джианна проигнорировала мою руку.

- Разве ты только что не сказала, что твоего отца зовут Фюрхтегот? - Снова она отступила

на шаг, но я тут же сделала один вперёд, чтобы не кричать, разговаривая с ней.

- Да, да, это верно, - успокоила я её. - У меня фамилия моей мамы. Штурм. Но у моего

брата фамилия Фюрхтегот. Как у моего отца раньше. И у него действительно красивые глаза.

Стального цвета. - Джианна покачала головой, и в выражение её лица абсолютной

растерянности появился тихий ужас.

- Я правильно это понимаю: ты, совершенно незнакомый мне человек, хочешь пригласить

меня к себе домой, чтобы свести меня со своим братом?

Я фыркнула и попыталась постичь и привести в порядок свои бурно мчащиеся мысли.

- Нет. Это был бы только прекрасный побочный эффект, потому что ... - Потому что мой

брат думает, что он гей? Глупости. – Собственно, дело совсем в другом. Ты нужна мне в

качестве журналистки. Нам нужно кое-что тебе рассказать. Или показать. Я надеюсь, что

показать. Если это сработает до тех пор. Нам нужно ещё просверлить дырку, - закончила я

рассеянно. И мне срочно нужно почаще общаться с людьми. Я совершенно забыла, как вести

беседу. Если вообще когда-либо могла это делать.

- И что это за дело, о котором я должна написать?

- Этого я не могу сказать. Не сейчас. Извини. – Я, извиняясь, подняла руки. - Сначала мне

нужно немного с тобой познакомиться.

- Ты думаешь, что у меня есть время и желание подружиться со всеми прохвостами, о

которых я пишу? - прошипела Джианна. – Собственно, я уже давно должна была сидеть в

редакции и набирать на клавиатуре статью об этом тра-ля-ля, так как она должна выйти уже

завтра и ...

- Хорошо. Успокойся. У тебя много работы. Я понимаю. Деньги не проблема. - Я вытащила

пачку купюр по пятьдесят евро из кармана брюк. - Этого хватит для начала?

Ястребиные глаза Джианны стали сначала неподвижными, потом очень сердитыми.

- А теперь ты ещё платишь за то, чтобы я встретилась с твоим братом? Боже, девчонка, я

ведь не шлюха!

Джианна говорила громко, и несколько стариков с интересом повернулись при слове

"шлюха" в нашу сторону. Джианна любезно им улыбнулась.

- Нет, это не так! - возразила я. Постепенно этот разговор стоил мне всех моих нервов.

Беседы с Тильманом были в сравнении с этим как оздоровительное лечение. - Это за твои, э-э,

услуги журналистки. Аванс. Который ты само собой можешь оставить себе. Кроме того, ты

можешь взять с собой своего парня или мужа.

- У меня нет ни того, ни другого.

- Прекрасно, - вздохнула я и снова улыбнулась, что Джианне совсем не понравилось.

- Да, прекрасно, я тоже так думаю, - вскипела она. - Это здорово, каждый вечер сидеть

возле компьютера одной и впихивать в себя какой-нибудь хлам вместо настоящей еды, потому

что даже нет времени что-нибудь приготовить. - Потом она выпрямила спину и сразу же стала

на пять сантиметров выше. Я тоже выпрямилась, но не могла сравниться с ней. Она

возвышалась надо мной. В первый раз, с момента нашего случайного контакта, она смотрела

131

Беттина Белитц – Расколовшаяся луна / Bettina Belitz – Scherbenmond (Splitterherz, #2)

мне прямо в глаза. Да, она была напугана. Но не мелькало ли в её взгляде также капелька

любопытства?

- Джианна, ... мне ясно, что тебе кажется всё безумным. Я не преследователь или кто-то в

этом роде.

- Ты думаешь, что где-то там ходит преследователь, который признается, что является им?

- Я знала, что она имела в виду. Это было то же самое, как и с закрытым отделением. Каждый

обитатель утверждал, что попал туда по ошибке.

- Нет, скорее всего, нет. Джианна, пожалуйста, я специально пришла сюда, чтобы

встретится с тобой, мой отец хотел этого, и ... - При мысли о моём отце моё горло сжалось. Он

был так ужасно далёк от меня. - Пожалуйста. Пожалуйста, приходи к нам. Только на один

вечер, на один час, я приготовлю что-нибудь вкусное поесть и ... - Мои глаза наполнились

слезами. Раздражённо я вытерла их.

Джианна какое-то время молчала. Я использовала секунды молчания, чтобы справится с

тоской по папе. Между тем у меня в этом уже был опыт.

- Хорошо, - сказала Джианна удивительно нежно, когда я справилась с чувствами. - Один