Надеюсь, я вовремя начала кричать, и он мою хладнокровность спишет на моё предполагаемое
безумие.
Я вздрогнула, когда подумала о его мутных глазах. Никогда до этого он не смотрел мне
прямо в глаза. Но насколько я знала, Мары не могли ни телепортироваться, ни делиться на две
части. Так что сегодня ночью я буду в безопасности, и я молилась, чтобы и Пауль тоже был. В
этот момент я ничего не могла для него сделать. Единственный, кто нам теперь ещё мог
помочь, был Колин. И даже это было не ясно.
Я собралась с силами, убрала остатки нашего пиршества и пошла в игровую комнату
Пауля, чтобы свернуть экран, а проектор и камеру запихать в поношенную спортивную сумку
Тильмана. Так как я больше не переносила Францёза вблизи, - ни в реальности, ни изгнанным
на полотно - я поставила экран и сумку в мастерскую каморку Пауля. Вернувшись в свою
комнату, я открыла окно и позволила прохладному, ночному воздуху проникнуть внутрь.
Жил ли Колин всё ещё на Тришине? Или он давно потерял терпение и сбежал, чтобы на
другом конце света построить себе новую жизнь?
Я взяла старый школьный атлас Пауля с полочки и открыла карту северной Германии. Мой
рот открылся, когда я нашла Тришин. Мы действительно должны были ехать по морю в течение
нескольких часов ... Я считала, что Тришин находится очень близко от Зильта. Но песочная
отмель находилась намного южнее. Значит, это было не воображение, то, что поездка на лодке
показалась мне бесконечно долгой. Колин вёз нас через открытое море.
Это было совершенной глупостью, ехать завтра на Зильт. До Тришина можно добраться
напрямик, скорее всего, с маленькой деревушки Фридрихског. Я пошла назад в гостиную,
Джианна всё ещё мирно храпела на кухне, и включила ноутбук Пауля. Моё сердце екнуло,
когда Google показал мне, что у Тришина имеется даже собственный веб-сайт. "Тришин -
Птичий остров в Ваддензе." С неприятным чувством я открыла ссылку и с облегчением
установила, что первый сайт показывает фотографию острова сверху. Я нажала на немецкий
флаг.
Ещё раз остров сверху, снова при солнечном свете и отливе. Как можно бояться при такой
идиллии? Немного смелее я изучила меню. "Наблюдательница за птицами". Я тихо захихикала.
Какой, интересно, болезнью наградил её Колин? Надеюсь, бедной женщине уже лучше. Лучше,
но не настолько хорошо, чтобы она могла снова работать. В конце концов, он был нужен мне.
Мои глаза блуждали по экрану вниз. Разнообразие видов, насекомые, журчалки, рачки,
прекрасно, но всё это меня сейчас не интересовало. Что-то историческое? "Новая хижина". Я
нерешительно подвинула туда мышку и нажала на левую кнопку.
О Боже, да, это была она ... хижина ... Постройка на сваях с высокой лестницей и
окружающим балконом. Я закрыла глаза, глубоко вздохнула и снова открыла их. Такой уж
страшной она, в общем-то, не выглядела. Когда святило солнце и не было штормового
прилива. Кроме того, и на этой фотографии остров выглядел намного больше, чем в моём
воспоминании. Достаточно места, чтобы на пляже заниматься каратэ ... Так, это мне
приснилось? Или я действительно видела Колина?
Моё сердцебиение немного успокоилось. Тем не менее, я чувствовала себя как раньше,
когда Пауль и я смотрели на фотографии уродующих заболеваний в медицинском справочнике.
Любопытство и моё честолюбие подталкивали меня к этому, посмотреть более внимательно и
не отворачиваться, но мой желудок решительно этому сопротивлялся.
Хорошо, дальше. "Новый поставщик на острове". Это же было мило! Лодка под
названием «Луиза» служила как транспортное судно для продуктов. Однако...
170
Беттина Белитц – Расколовшаяся луна / Bettina Belitz – Scherbenmond (Splitterherz, #2)
- Вот дерьмо, - прорычала я. Капитан, по имени Аксель Нильсен, посещал остров всегда
только в воскресенье вечером. Значит, он был там сегодня. Не имеет значения. Я уж кого-
нибудь найду во Фридрихског, кто отвезёт меня на Тришин. Может быть, даже Нильсон лично -
дружелюбно выглядящий мужчина с седыми волосами, который стоял в коротких штанах на
палубе Луизы. Мне нужно только придумать хорошую причину, почему он должен отвезти
меня на остров. Но для этого у меня было ещё достаточно времени.
Теперь я всё-таки была достаточно смела, чтобы нажать на "Актуальное окно". Может,
там речь шла о Колине? Но я нашла только последние слова приветствия, бедной, больной
наблюдательницы за птицами с прошлой осени. Очевидно, она любила этот островок.
- Блин, Колин, - пробормотала я укоризненно. В то же время я должна была улыбнуться.
Он сделал это для меня. Чтобы быть поблизости. Что же девушка там писала?
"Напротив было много весёлых, волнующих и прекрасных моментов, что я удивляюсь, как
это всё поместилось в семь месяцев."
О да. Ха-ха. Волнующие моменты. Их я тоже пережила на Тришине. Я закрыла сайт и
захлопнула ноутбук. Настало время ложиться в постель и использовать свободную от Маров
ночь для обильного сна, содействующего красоте.
Мне удалось вывести Джианну из комы и отвести её на койку Тильмана. Полностью она
не проснулась, но с закрытыми глазами и заплетающимся языком пыталась петь итальянский
шлягер, прежде чем, хрюкая, упала на кровать и погрузилась снова в глубокий сон. Я была
настолько уставшей, что смогла только выскользнуть из обуви, опустилась в одежде на матрац
и уснула в тот же момент, как только моя голова коснулась подушки.
171
Беттина Белитц – Расколовшаяся луна / Bettina Belitz – Scherbenmond (Splitterherz, #2)
Глава 36. Словоохотливость
- Ну, вот. Могу же, - поприветствовала я своё отражение. Джианна ещё крепко спала, а я
хотела использовать утреннюю тишину, чтобы закрыться в ванной и привести себя в порядок.
Да, я выглядела лучше. Мои глаза были ещё немного красными, но я могла различать всё
немного резче, чем недели ранее. Сон сотворил чудо. Может быть, я смогу поехать на машине
с очками, а затем, как летом, обойтись без моих контактных линз. Против бледности я больше
ничего не смогу сделать, но для остального существовали вспомогательные средства.
Я, напевая, залезла под душ, намылила себя несколько раз огромной, натуральной
мочалкой Пауля, вымыла голову, побрила ноги, под мышками и различные другие места на
теле и начала постепенно снова чувствовать себя как человек. Я знала, что Колин не ожидал от
меня таких мер, но мне всё же необязательно поэтому бегать, как обезьяна.
Я делала это не для него. А для себя. Моё тело с Тришина было только жёсткой бронёй,
которое должно было делать лишь самые необходимые вещи. И были моменты, когда мне
хотелось просто отбросить его. Только один раз оно подчинилось мне безропотно, и в
ощущении даже был смысл - при нашем странном танце. Как, собственно, чувствовал себя
Тильман в своём теле? От него исходила противоречивая смесь, когда он двигался. С одной
стороны, очень уверенный в себе, если не сказать самовлюблённый. С другой, иногда его плечи
поникали слегка вперёд, в то время как он молча размышлял, а ночью он заворачивался в своё
одеяло, как щенок, который хотел к кому-нибудь прижаться. Он спал или отдыхал почти всегда
на животе, голову положив на сгиб руки. Как будто хотел защититься. И потом эти шрамы на
груди... Что же, шрамы были у всех нас. У меня на ноге. На гладком животе Колина красовался
отпечаток копыта. А Джианна и Пауль тоже были отмечены, хотя и в их сердцах. Сможет ли
Пауль когда-нибудь оправиться от атаки, если мы сможем освободить его?