Периодически кто-то из гостей выходил на балкон покурить.

После третьего круга хозяин комнаты, Ариэль, стал мне энергично подмигивать и строить оттуда различные гримасы.

Наконец, я понял, чего он хочет, и присоединился к нему.

– Виктор, я знаю: ты умный человек! – заговорщически прошептал он.

– Не тяни кота за хвост! Был бы умным – пил бы сейчас «Мартини» на Канарах, а не эту «палёнку» в общаге! Ревнуешь к этой красавице? Она твоя, что ли?

– Да тьфу на неё, это вольная птица! Трахни её как следует, если получится: она это дело, говорят, очень любит. Понимаешь, я написал одну книгу, и хочу, чтобы ты её прочёл.

Он тут же достал из-за пазухи стопку каких-то листов.

Я мельком глянул их:

– Ариэль, ты в курсе: я не очень силён в вашем языке. Я не знаю его тонкостей, и не смогу быть литературным критиком.

– Ты постарайся, с меня бутылка!

– Хорошо, только дай хотя бы пару недель, быстрее не получится.

– Лады! Только не сболтни Йену, он будет потом прикалываться!

– Договорились!

Мы бросили «бычки», и вернулись к столу.

Красотка вдруг пересела поближе:

– А чем ты занимаешься?

– Как и все: ворую! – и дал ей визитку.

Глава 3. Искушение по-итальянски

Уже дома, на кухне, я увидел «картину маслом»: к кошачьей миске осторожно пробиралась серенькая мышка, а за нею семенили двое малышей. Мама показывала дорогу к пище.

Первый мышонок был старательным учеником: он пристроился за матушкой в кильватере, не отставая от неё ни на сантиметр. А второй был явным двоечником: он прыгал, кружился вокруг маминого хвоста, и всячески резвился. Вся эта гоп-компания не обращала на меня никакого внимания.

Меня не удивило, что мыши попали на седьмой этаж, но как они не учуяли запаха кота?

И что же делает мой «хищник»?

Он безмятежно возлежал на моей кровати.

– Арамис, ты даром ешь корм, там дичь бегает!

Кот лениво посмотрел в мою сторону и зевнул.

Он поднялся, выгнул спину и присел на одеяле. Затем он поднял правую ногу пистолетом и стал вылизывать причинные места.

Мыши пискнули и убежали, когда я на руках принёс его на кухню.

Арамис лениво спрыгнул с них, но не побежал за лёгкой добычей, а подошёл к уже полупустой миске, помедитировал над нею полминуты, и нехотя принялся чавкать.

Покончив с ужином, эта ленивая кошара повернулась ко мне спиной.

На кошачьем языке это означает совсем не презрение, а наоборот, полное доверие: он не боится нападения сзади!

Я решил назвать мышку Фросей, а маленькому озорнику имя даже придумывать не пришлось: Джерри, и никто другой!

Только как окрестить его братца?

Ну что же, нарекаю тебя Пафнутием!

* * * * *

Сумма удовольствий после пьянки и самочувствия следующим утром обычно отрицательная, хотя разгрузка в конце недели – явление интернациональное, особенно там, где получку выдают по пятницам.

А вот в Ирландии, я слышал, жалование выдают по четвергам.

В этот вечер все бары переполнены, хотя пятница – полноценный рабочий день!

Синие, злые и похмельные, «дети Святого Патрика» выползают на следующее утро трудиться. Весь день они тяжко стонут, дожидаясь финального свистка.

Глупо, но такое там правило!

Кстати, самыми пьющими в Европе считаются они, а не русские.

«После вчерашнего» выпить было нечего, и я довольствовался томатным соком.

«Дамиано» – высветилось на телефоне.

– Bon giorno! Помните нашу встречу? Можно к вам заглянуть?

Хотя я с удовольствием пролежал бы ещё пару часиков, из вежливости решил соврать:

– Конечно!

Не прошло и двух минут, как в моих дверях стоял тот самый «неаполитанец» с маленьким дипломатом в руках.

Выглядел он по-прежнему безукоризненно.

– Честно говоря, не ожидал, что вы придёте так скоро! – растерянно пробормотал я, накидывая пижаму на голое тело.

– Я просто проходил рядом.

– А откуда вы знаете мой телефон и адрес?

Дамиано помахал перед моими глазами какой-то визиткой. Чёрт возьми, та самая!

Странно: я неплохо выпил в тот вечер, но помнил всё.

Я точно не давал ему этой карточки!

Конечно, она запросто могла выпасть из моего кармана там, на веранде. Но представить такого франта, зачем-то подбирающего с грязного пола чужие визитки?

Чтобы не показать себя полным дураком, я согласно кивнул, провёдя его в комнату.

– Прежде всего, я должен поблагодарить вас за спасение. Если бы вы тогда не предложили пересесть, говорил бы я сейчас не с вами, а с самими архангелами.

– С архангелами, бывает, говорят и живые, после четвёртой бутылки, – язвительно возразил гость,– но не такие уж они интересные собеседники, поверьте мне на слово. Если же имеете в виду того гонщика на «Бемби», это простое совпадение.

– Вы об этом тоже знаете?

– Конечно, все в округе до сих пор говорят, и по новостям пару раз показывали.

– А много там было жертв? Я слинял по вашему совету, и слышал только пару сплетен.

– Если не считать того водителя, и нервного стресса у барменши, никого. Тогда он был «мертвецки пьян», теперь он «мертвецки мёртв».

Дамиано достал из дипломата плоскую бутылочку:

– Помяните его душу. Это на самом деле был большой грешник: две кражи, разбой, сутенёрство, четыре «ходки». Жертв могло было быть больше: он вёз к себе на дачу двух малолеток-нимфеток. К счастью, незадолго до этого он «состыковался» с «братанами» из дружественной «бригады». Пока они «перетирали» между собой и выпивали, те схватили бутылку его шампанского– и под шумом «сдинамили»!

Я решил не поминать покойного, а молча выпил за находчивых «лолиток».

Неаполитанец пристально посмотрел на меня:

– Правильно!

Я подождал, пока мой организм усвоит его угощение, и задал вполне резонный вопрос:

– Но я не записывал вашего номера! Как он оказался в моём телефоне?

– Вы сильно отстали от технического прогресса. Современная аппаратура позволяет не только определить точное местонахождение человека и прослушать все его разговоры. Можно просмотреть его телефонную книжку, стереть там старые контакты, добавить новые, и даже немного пошалить: поменять местами номера любовницы и жены, вставить ему на звонки начальника «ringtone» в виде похоронного марша, и сотворить массу других интересных вещей.

Мне с трудом удалось сдержать улыбку:

– Если его мобильник включён.

– Если постараться, можно и на выключенный!

Я удивлённо хмыкнул, а Дамиано продолжил:

– Шутки в сторону. Итак, Виктор: вам тридцать три года, вы неженаты, образование высшее техническое, владеете несколькими языками. Живёте один, родители ваши умерли. Любите музыку, чтение, женщин и выпивку. Имеете довольно скромную зарплату и большие материальные проблемы. Постоянно стараетесь выбраться из нищеты, но всё безуспешно. Церковь посещаете, но редко, политикой не занимаетесь, хотя и имеете определённые взгляды. Не крещены.

Последнюю характеристику он выделил особенно.

– Всё верно! Про языки я вам тогда рассказывал, да и про свои отношения с церковью – тоже. Всё остальное про меня узнать нетрудно. Надеюсь, вы не крестить меня собрались?

– Ни в коем случае, скорее, наоборот! Я вам не профессор Воланд, и ни ваша душа, ни эта жилплощадь меня не интересуют. Я работаю на одну весьма влиятельную контору, чья деятельность не является ни коммерческой, ни разведывательной, и скорее её можно назвать даже благотворительной. В чём её точная суть, пока объяснять не буду, а сотрудникам своим мы платим вполне достойно!

– Я хочу работать за хорошую зарплату, и даже очень! Но если она мне будет противной, непременно откажусь. Я не буду упаковывать трупы, торговать наркотиками, работать сутенёром или подрывать мечети.

– Какая у вас скудная фантазия! Но если за работу могильщика мы будем платить вам зарплату президента правления банка, вы согласитесь её выполнять?