Г Л А В А 7

Р А С П О Р Я Д О К Д Н Я

Не успели курсанты появиться в казарме, как сержант Попков, командир отделения, подойдя к Зайцеву, громко сказал: - Иди-ка, друг, в канцелярию, там тебя ждут командиры!

Иван отправился по указанному маршруту.

Войдя в канцелярию в соответствии с церемониалом, Иван увидел там капитанов Баржина и Вмочилина, а также своего командира взвода старшего лейтенанта Поева.

Командир роты, сославшись на занятость, вышел. Остались только два военачальника.

- Как вам у нас, нравится? - поинтересовался Поев.

- Нормально, - ответил Иван. - Все очень довольны.

- Не может этого быть! - удивился старший лейтенант. - Так уж все довольны? Разве у нас мало недостатков?

- Возможно, они и есть, - ответил Иван, - но так как мы не имеем достаточного опыта для сравнения, мы не можем сказать, в чем они заключаются.

- А как настроения среди курсантов? Довольны ли они питанием? - вновь спросил командир взвода.

- В общем-то довольны. А вот если бы давали больше времени на прием пищи, то все были бы просто счастливы!

- Как, а разве вам мало дается времени на питание? - изумился старший лейтенант. - С этим следует разобраться!

- Думаю, что следует, ибо зачем портить людям желудки, прикрываясь какой-то боеготовностью? - пробормотал Зайцев.

- Как это понять? - побагровел Поев. - Разве можно так говорить? «Какая-то боеготовность»! Боеготовность - это самое важное в армии! А вдруг боевая тревога? А вы не научились правильно есть! Что тогда?

- Но не может же быть боевая тревога все два года службы и по три раза в день? Ну, допустим, не научились воины быстро есть и во время тревоги останутся голодными. Но неужели это будет продолжаться два года?

Старший лейтенант задумался. - Конечно, в ваших словах есть определенный смысл, - сказал он. - Надо это обсудить. - И он вышел из канцелярии. Остался один замполит роты. - Послушайте, Зайцев, - начал он осторожно. - Сегодня вы на плацу упомянули Мао Цзэдуна. Неужели он действительно говорил что-либо подобное? Я, честно говоря, ничего у этого деятеля не читал. Мы, политработники, избегаем изучать ревизионистскую литературу!

- Да, эти слова на самом деле говорил Мао Цзэдун! - подтвердил Иван. - Я сам читал об этом в брошюре «За мир и дружбу между народами!».

- Видите ли…, - смутился Вмочилин, - несмотря на то, что ряд деятелей международного коммунистического движения в какой-то мере совершают ошибки в теории и практике, не исключается, что некоторые их высказывания бывают правильными или копируют мысли Ленина или Маркса. Возможно, Мао Цзэдун взял таким образом у них эту цитату...

- Вполне возможно, - уступил Иван.

- Вот в чем суть! - обрадовался замполит. - Поэтому я думаю, что мое выступление не было ошибочным!

- Конечно, нет, - успокоил его курсант. - Ваше выступление было исключительно содержательным!

- Вы очень грамотный человек, - расплылся в улыбке капитан. - Надеюсь, и доклад, который вы готовите для командира роты, будет удачным! Впрочем, не для этого я вас сюда вызвал.

Он прищурился, поводил пальцем по столу и вдруг посмотрел Ивану прямо в глаза: - Послушайте, Зайцев, неужели вы не видите, кто вас окружает? Серость, темнота, глупость. Не пройдет и нескольких дней, как весь этот сброд будет ненавидеть вас, завидовать вашему уму и знаниям. Не товарищи они вам...

- А разве я сам выбирал себе товарищей? Как вы знаете, коллектив не выбирают! Придется терпеть, что поделаешь? Даже если они будут ненавидеть и завидовать! Это, конечно, идет не от ума. Чему у меня завидовать? Умный? Я не думаю, что они глупей! Каждый в чем-то умней, а в чем-то глупей!

- Неправда. Вы значительно умней их и прекрасно это знаете!

- Ну, допустим, так что из этого?

- А вот что. Как только товарищи обнаружат, что вы не такой как они, для вас начнется очень трудная жизнь. Чтобы облегчить вашу участь, мы можем обеспечить вам свободное время для самоподготовки там, где редко бывают курсанты: в канцелярии, Ленинской комнате, библиотеке. Будем давать внеочередные увольнения в город...

- Зачем мне эти увольнения? Да и город я не знаю... - пробормотал Иван.

- Город Марксистско-Ленинск, вот где мы находимся! - проговорился замполит. - Это крупный областной центр. Здесь есть немало кинотеатров, магазинов. Есть куда сходить...

- Так значит Марксистско-Ленинск, - пробормотал Зайцев. - Город, в общем-то, старинный, интересно бы посмотреть его древние памятники...Но вот за что такие привилегии? Что я должен для этого сделать? Неужели только писать доклады?

- Доклады, конечно, писать придется, но не это главное, - начал подходить к сути дела замполит. - Самое важное - это своевременно предупреждать меня о готовящихся нарушениях дисциплины...

- Как это понять? Разве к нарушениям дисциплины готовятся? Ведь это происходит чисто случайно?

- Случайно ничего не бывает. Если человек в душе негодяй, то он только и думает, как совершить негодный поступок. Таких людей надо выявлять и быть всегда с ними начеку!

- Значит, вы предлагаете мне выявлять своих товарищей, то есть закладывать их?! - возмутился Иван.

- Ну, не совсем так, - смутился Вмочилин. - Я вовсе не учу вас закладывать товарищей. Вы должны отличать понятия «заложить» и «доложить»! «Заложить» - это значит оклеветать, сообщить неправду, а «доложить» означает: помочь исправить человека, отвести его от ложной дороги!

- Но вы же сказали, что если человек негодяй, то он только и думает о всяком зле. Что толку тогда его исправлять?

- Я просто неудачно выразился, - замялся замполит. - Каждый человек исправим, для этого и требуется знать о нем все…

Иван посмотрел на собеседника. Вроде бы нормальный и вполне симпатичный человек. Но вот мысли у него! - И стало Ивану противно, он почувствовал нехватку воздуха, как будто в груди образовался комок...

- Что с вами? - воскликнул капитан. - Чего вы так покраснели?

- Вот что, товарищ замполит роты, - заговорил, волнуясь, курсант. - Информацию о своих товарищах я вам поставлять не буду! Это противоречит не только моим взглядам, но и, по-моему, общелюдской порядочности.

- Постой-ка, - прервал его военачальник. - Ты что, хочешь сказать, что я - непорядочный человек? Ты не просто можешь, а ты обязан докладывать своему начальнику, - он перешел на резкий тон, - если готовится преступление! Почитай Устав!

- Возможно я и обязан доложить, если готовится преступление, но докладывать о том, что обсуждают мои товарищи, я не буду!

- А я этого и не требую, - смягчился капитан. - С чего вы взяли, что я хочу знать о ваших разговорах? Достаточно лишь сообщать мне то, что требует закон.

- Я вас понял, товарищ капитан, - сказал Иван и встал. - Если какое преступление будет готовиться, я вам об этом сразу сообщу.

- Ну, вот и хорошо, - обрадовался Вмочилин. - Нам только это и требуется, ибо жизнь и здоровье наших солдат - это самое главное!

- Разрешите идти?

- Идите!

- Есть!

Вернувшись в спальное помещение, Иван сел на табуретку, стоявшую у кровати, и задумался. Неприятный разговор с замполитом роты никак не выходил из головы.

- Господи, как же от него отцепиться? - говорил себе он. - Вот ведь попал, «как кур в ощип», между молотом и наковальней! - Он посмотрел вокруг. У каждой кровати сидели курсанты и занимались бытовыми делами. Кто подшивал подворотничок, кто пуговицу, а кто листал полученный сегодня устав внутренней службы. Встречаясь взглядами с Иваном, товарищи отводили глаза в сторону.

Подошел сержант Попков. - Ну, что, товарищ курсант, нечем заняться?

- Да нет, просто думаю...

- О чем говорил с тобой замполит?

- Спрашивал, почему я смеялся на плацу.

- Ну, и что ты ему ответил?

- Я сказал, что вспомнил смешной случай из жизни на «гражданке».