— И вообще непонятно, почему он не пришел в башню. Если уж мисс Прайс и мисс Хендрон проснулись, то он и подавно должен был услышать крики Дэна, его комната ближе. А если он крепко спал, то чего же потом высунулся? В коридоре мы не очень шумели.

— Если бы не завтрашние гости, мисс Прайс вызвала бы полицию, — сказал Нильс. — И еще Дэн так настроен против полицейских...

— Мало ли что он против, дом-то ее! Мы все уедем, а она останется здесь вместе с мисс Хендрон и сумасшедшей племянницей. И с кем-то еще, кто уже не шутит, а уби­вает.

Едва начало светать, Нильс растолкал приятеля, и они направились в башню. Целый час оба обследовали комна­ту Дэна, ощупывали и простукивали стены и ползали по полу, но не обнаружили ни единой подозрительной щели. Версия с потайным ходом, в существовании которого Нильс ночью был убежден, лопнула. Снова вниматель­нейшим образом была осмотрена наружная стена: и свер­ху, и снизу она была гладкой, лишенной каких бы то ни было выступов, способных послужить опорой.

— Отсюда уйти некуда, — тихо сказал Питер, чувствуя себя как-то неуютно. — Пожалуй, на месте Дэна я тоже здесь не остался бы. — Он вздрогнул и круто повернулся к двери. — Что-то шуршит!

Нильс тоже вздрогнул, хотя никакого шороха не слы­шал, затем подскочил к двери и резким толчком распахнул ее, а сам отпрыгнул в сторону.

— Никого,— сказал он, переводя дух. — Если и дальше так пойдет, мы скоро друг от друга начнем шарахаться. Все-таки здесь должен быть тайный ход, — упрямо продол­жил он, — иначе остается поверить в привидение.

Он снова занялся стенами, Питер сидел на кровати, где-совсем недавно лежал окровавленный Дэн, и пассивно наблюдал за его поисками.

— Даже если ход существует (во что я, признаться, не верю, мы уже все здесь обшарили), к чему цепь? Ты представляешь себе убийцу, который, чтобы задушить жертву, выбирает старинную цепь? Шнурок, ремень, веревка, но цепь... Нелепо.

Нильс прекратил поиски и присел рядом с Питером.

— Давай разберемся. Сначала он душил его руками, а цепью воспользовался потом, когда прикончить Дэна сразу не удалось. Допустим, первоначально он принес цепь с другой целью.

— С какой? Она слишком коротка, чтобы по ней спуститься вниз. А если сверху?..

Оба разом подскочили к окну, чтобы проверить новую гипотезу.

— Тоже коротка,— с сожалением констатировал Нильс, оценив расстояние до единственного, расположенного выше узкого окна, скорее даже не окна, а бойницы, однако бойница навела его на другую мысль.— Черт с ней, с цепью! — сказал он.— Зато я, кажется, понял, и как он попал сюда и как отсюда скрылся: по веревке, спущенной сверху, из бойницы! Никакого хода нет, он влез в окно и через окно же вылез, когда услышал, что мы ло­мимся в дверь.

— Когда мы влетели, ты же сразу бросился к окну.

— Да-а,— в раздумье протянул Нильс.— Так быстро вверх не подняться, каким бы ловким он ни был. Я нахожу лишь одно разумное объяснение: их было двое, и второй втащил его.

— А к чему вся эта дьявольщина: саван, цепь, дикие завывания?    

— Для маскировки.

— Тогда, значит, и остальное для отвода глаз: окро­вавленный кинжал, таинственный человек в развалинах, отравленный торт... Хотя нет, торт не для маскировки, а чтобы отравить Диллонов. Помнишь, ты говорил, что, воз­можно, мисс Прайс здесь ни при чем, а речь идет о Дилло­нах? Сдается мне, что так оно и есть. Много бутафории, а реальны лишь нападения на Диллонов. Сначала на Май­кла, а теперь на Дэна.

— А Линда?

— Что Линда?— Питер пожал плечами.— Раз они бы­ли готовы отравить тортом вместе с Диллонами и всех нас, то и Линду столкнули для отвода глаз. Чтобы создать ви­димость, будто Диллоны — только эпизод в общей цепи событий. Итак, их двое, и один из них точно мужчина, при­чем физически очень сильный.

— Почему один? Как ты представляешь себе женщину: душащей Дэна или вытаскивающей на веревке сообщ­ника?

Однако у Питера уже имелись кандидатуры на обе роли, и поэтому он не собирался легко отказываться от сво­ей гипотезы.

— Если допустить, что веревку вытаскивали не голыми руками, а с помощью какого-нибудь приспособления, на­пример лебедки, то с этим справится и женщина.

— Подъемный кран не хочешь? — язвительно спросил Нильс.— Лебедку ему подавай! Зачем им втаскивать сюда лебедку, если даже она здесь и имеется? При нормальном ходе событий она им не понадобилась бы. Тот, кто влез в комнату Дэна, способен подняться по веревке сам, без по­сторонней помощи.

— Самое обидное,  что никто из нас не догадался тогда подняться вверх по лестнице. Пока мы носились за водой и фонарем, они успели скрыться.

— Или позже, когда мы ушли совсем. Еще вариант: они поднялись на самый верх, вышли наружу и спустились вниз по веревке с другой стороны.

Питер покачал головой. Он все же придерживался мне­ния, что один из преступников — женщина, тогда спуск по веревке с самого верха башни выглядел неправдоподоб­ным.

Вспомнив о предстоящем праздновании дня рождения мисс Прайс, Питер пошел узнавать, не надо ли что-нибудь сделать до приезда гостей, а Нильс решил воспользовать­ся биноклем и понаблюдать за домом Деккера. Для этой цели он облюбовал новый наблюдательный пункт — боль­шой старый вяз. Влезть на дерево было для него сущим пустяком; не прошло и двух минут, как он удобно устроил­ся на развилке. Вяз рос у самого дома. Нильс расположил­ся чуть выше окна комнаты мисс Хендрон. Забираясь на дерево, он взглянул в окно: ее комната была пуста. Деккер не подавал никаких признаков жизни; хотя два окна на обращенной к Нильсу стороне были открыты, но задерну­тые занавески мешали увидеть комнаты. Однако разоча­рование Нильса длилось недолго и тотчас сменилось са­мым напряженным вниманием, когда до его ушей донеслось:

— ...заставлю вас пожалеть!

Это было сказано с такой яростью, что Нильс момен­тально забыл о Деккере и весь обратился в слух, но даль­нейших слов не разобрал. Свесившись вниз, он заглянул в комнату мисс Хендрон — та по-прежнему была пуста..

Он переместился правее и, повторив маневр, увидел: в спальне мисс Прайс вместе с ней находился Стентон, лицо которого было искажено яростью. Нильс изо всех сил на­прягал слух, но окно было закрыто, и услышанная им фраза была единственной. Было похоже, что Стентон чего-то требует и угрожает, а мисс Прайс отказывается. Она стоя­ла к окну спиной, и об ее ответах Нильс судил по отрица­тельному покачиванию головы. Зато лицо Стентона было отлично видно: он был в бешенстве и даже поднял руку, словно собираясь ударить мисс Прайс, потом все же опус­тил ее, кусая губы. Видя, что Стентон целиком поглощен разговором и на окно не смотрит, Нильс решился: протя­нув сверху руку, он осторожно потянул створку окна, на­деясь, что оно не закрыто на крючок. Расчет оправдался: через образовавшуюся щель стало слышно каждое сло­во, но разговор уже подошел к концу.

— Вон из моего дома! — крикнула мисс Прайс.

— Если вы думаете, что будет по-вашему, вы плохо меня знаете,— сказал Стентон. Он овладел собой, и лицо его было почти спокойно, только темные глаза горели не­навистью.

— Вы ничего не можете мне сделать!

Губы Стентона искривились в усмешке.

— Если у меня не будет другого выхода, я просто убью вас, — хладнокровно проговорил он.

Мисс Прайс отшатнулась, словно решив, что он приве­тит свою угрозу в исполнение немедленно, но затем опра­вилась от испуга и даже перешла в наступление. Сделав два шажка к своему противнику, она махнула кулачком перед самым его лицом и крикнула:

— Убирайтесь вон! Чтобы завтра же духу вашего здесь не было!

«Хочет, чтобы при гостях все прошло гладко, поэтому казала «завтра», а не «сегодня»,— пронеслось в голове у Нильса.

— Я вас предупредил,— сказал ей Стентон.— Не ста­новитесь у меня на дороге.

Он вышел, и Нильс начал спускаться. Пробираясь мимо комнаты мисс Хендрон, он заметил там её и Линду, и то­ропливо соскользнул вниз, опасаясь, как бы они, в свою очередь, не увидели его.