— Он не мог иначе, — сказал Доктор. — Камень уже воздействовал на его сознание с помощью телекинеза.

Найджел кивнул.

— Да, когда я приехал в Критон Мер, он начал говорить со мной.

Доктор отставил пустую вазочку и выпрямился, облизывая пальцы.

— Ты имеешь в виду, что он на самом деле, говорил с тобой? — засомневался Гаскин. — Но ты не упоминал про это.

— Я же не дурак! В любом случае я не мог все провернуть сам. Я привлек двух своих университетских друзей на помощь. Мы договорились разделить клад поровну. Все оказались бы в выигрыше.

— А они знали, что ты находишься в телепатической связи с камнем?

— Едва ли.

— Они просто думали, что ты полностью поглощен поисками сокровищ.

— Так и было. По крайней мере, я так считал. Камень продолжал помогать мне, руководить моими действиями, подгонять…

— Влияние камня так изменило восприятие Найджела, чтобы его приоритеты совпадали с целями Вуросиса, — сказал Доктор. — Но Вуросис замаскировал свою цель твоим интересом к сокровищу.

— Я не мог сопротивляться. Все что я хотел — добраться до сокровища на дне колодца.

— Вуросис и был тем сокровищем.

Найджел опустил глаза.

— Тогда я этого не понимал. Но чем ближе я подходил, тем более понимал, что сокровище — не золото и не драгоценности. Что-то намного лучшее. Намного более ценное.

— Типа чего?

Найджел пожал плечами.

— Я не уверен. Тогда мне казалось все так ясно. Думаю, власть. Ему нужна власть. Я хотел власти.

— Чем ближе Найджел добирался к цели, тем более проступали собственные чувства и цели камня, — объяснил Доктор. — И в конце они были уже неразделимы.

— Но ты должен были подозревать, что что-то не правильно, — настаивала Марта.

Найджел неуверенно нахмурился.

— Наверное. Камень действительно начал вести себя странно.

— То есть более странно, чем способность разговаривать? — пробормотал Гаскин.

— Он стал настойчивым, нетерпеливым. Почти агрессивным, — руки Найджела, лежащие на столе, задрожали. — Он начал… травмировать меня.

— Преднамеренно? — спросила Марта.

— Не знаю. Не думаю. Я его не волновал, — сглотнул он. — Я чувствовал, что не имел для него никакого значения.

— А теперь?

— Пустота, — Карсон прикрыл глаза. — Только пустота.

Все посмотрели на камень на столе. Он казался таким невинным и безопасным.

— И что он делает теперь? — спросила Марта.

— Понятия не имею, — печально ответил Найджел.

— Давайте узнаем? — произнес Доктор.

На столе освободили место, Доктор положил мозг Вуросиса в центре стола, надел очки и достал звуковую отвертку.

— Его окружает область фоновой радиации низкого уровня, — Доктор осмотрел мозг отверткой и взглянул на Найджела. — Вероятно, это и убило твоего дедушку. Длительное воздействие обычно смертельно.

Все отступили от кухонного стола, оставив Доктора одного. Он огляделся и улыбнулся поверх очков:

— Все в порядке. Несколько минут никому не причинят вреда.

— Может он умер, — с надеждой предположила Анжела.

— Нет, — ответил Доктор. — Такой, как этот, не умирает. Он ждет.

— Ждет чего? — спросила Марта.

Доктор взмахнул своей звуковой отверткой:

— Давайте попробуем его спросить.

— Есть что-нибудь, что не может сделать это устройство, Доктор? — спросила Анжела.

— Ну, оно не может приготовить чашку хорошего чая…

Сэди поняла намек и взялась за чайник. А остальные наблюдали как Доктор изменил настройки отвертки и направил ее на мозг. Конец отвертки запылал, и мозг окунулся в прохладный синий свет. Никакого ответа. Доктор произвел другие изменения в настройке, и отвертка испустила высокий свист. На этот раз результат оказался захватывающим.

Камень треснул и вспыхнул зеленым светом прямо в Доктора. Его отшвырнуло назад, и вместе со стулом он рухнул на кухонный пол.

— Доктор! — Марта бросилась к нему, но опоздала.

Доктор уже лежал на спине с закрытыми глазами и бледной кожей.

— Доктор! Ты в порядке? Ты меня слышишь?

Ответа не было. Марта оглянулась на мозг. Он оставался на столе, снова целый и бездействующий, без каких-либо признаков жизни.

— Что случилось? — требовательно спросила у Найджела Анжела. — Что он сделало с Доктором?

— Понятия не имею, — Найджел выглядел потрясенным.

Сэди опустилась на колени рядом с Мартой и прикоснулась кончиками пальцев к горлу Доктора.

— Пульса нет, — серьезно произнесла она. — Думаю, лучше вызвать скорую помощь.

Доктора уложили на полу, там, где он упал. Кто-то подложил под его голову подушку. Кожа Доктора была белой словно кость и холодной как мрамор. Он едва дышал. Сначала все решили, что он мертв, но Марта знала, что сердцебиение Доктора медленнее, чем у человека, и лучший способ проверить его состояние — это послушать грудь. Марта заставила всех умолкнуть и уловила еле слышное биение с правой стороны.

Сэди все еще хотела вызвать скорую помощь, но Марта смогла ее отговорить. Девушка знала, что это только усложнит ситуацию.

В конце концов, растерянные и странно смущенные все вышли из кухни и оставили Марту в покое наедине с Доктором.

Девушка аккуратно сложила его очки и вместе со звуковой отверткой положила во внутренний карман. Отвернула воротник, поправила прядь волос на лбу. А потом села на табурет и стала ждать.

Гаскин нашел себе тихое местечко в музыкальной комнате. Он устал, мысли путались. Он понимал, что должен сделать что-то правильное, но не мог придумать что. Единственным человеком, способным дать нужную идею, был Доктор, но он лежал на кухонном полу.

Махая хвостом, вошла Джес.

— Привет, старушка, — тепло произнес Гаскин. — Разыскала меня?

Он погладил собаку, и та села рядом, пристально смотря своими большими карими глазами.

— В последнее время все встало с ног на голову, правда? Еще недавно я думал о том, как оплатить счета, а теперь… Рассуждаю о космических пришельцах, их умственных способностях и теле-что-то-таком. Странно, да?

Джес заскулила и нежно облизала руку хозяина.

— И кто бы подумал, что я увижу здесь Анжелу Хук? Я думал, она разочаровалась во мне давным-давно. Словно вернулось прежнее время, когда Анжела, Роджер и я были дружны. Роджер знал бы, что надо делать. — Гаскин задумчиво трепал собаку за ушами, погрузившись в воспоминания. — Мне так жаль, что Роджера здесь нет. И так жаль, что я позволил ему подняться на эту чертову гору. Как бы мне хотелось, чтобы Анжела простила меня за это.

— Это три желания, — донеслось от дверного проема. — Положено только одно.

Гаскин вскочил на ноги, увидев вошедшую Анжелу.

— Как долго ты здесь?

— Достаточно долго.

Она стояла, внимательно рассматривая Гаскина, руки ее были глубоко засунуты в камуфляжную куртку.

— Это куртка Роджера.

— Да, я вспоминаю о нем, надевая её. — Анжела сгорбилась. — Начинаю чувствовать себя ближе к нему. Я знаю, это глупо. Но иногда все мы делаем глупости.

— Ты имеешь в виду, что я разговариваю с собакой? — грустно спросил Гаскин.

— Я имею в виду восхождение на гору с больным сердцем.

Генри кашлянул:

— Да, это так. Мы все делаем ошибки. — Он тяжело вздохнул и внимательно посмотрел на Анжелу. — Роджер настаивал, чтобы я пошел с ним, — тихо произнес Гаскин. — Я сделал все, чтобы отговорить его. Сказал, что он проклятый дурак. Сказал, что он не справедлив к тебе. Что он эгоист.

Анжела сглотнула.

— А он сказал, что не может перенести мысль, что умрет в постели. Я пробовал подшутить над ним. Сказал, что если это его так беспокоит, пусть всю ночь читает книгу. И это действительно его беспокоило.

— Я знаю. И он мог быть очень упрямым.

— Он должен был быть таким, чтобы завоевать тебя. — Генри взял Анжелу за руку. — Я сделал все, что мог, чтобы остановить его. Я запрещал. Но Роджер все решил. Он сказал, что поднимется и сам… Я же не мог этого ему позволить? Если он собирался умереть, то не в одиночестве.