— Ничего, если Доктор придёт посмотреть? — спросила она, уже заранее зная ответ.

— Нет! — вскричал скульптор. — Нет, ему нельзя! Никто не должен видеть меня за работой!

— Я просто спросила, — сказала Роза.

— Я заметил, что у вас даже нет мрамора для статуй, — произнёс Доктор, игнорируя разъярённого Урсуса, чьим единственным желанием было, чтобы они немедленно ушли. — Я знаком с несколькими торговцами, у них лучший мрамор, и я…

— Его скоро привезут, — рявкнул Урсус, прежде чем Доктор закончил предложение.

— Хорошо, хорошо. Можете меня не благодарить за столь великодушное предложение, — сказал Доктор.

— Предложение? Вы всего лишь сказали, что знаете пару купцов. Вы ворвались в мою студию! Да вы мой конкурент и хотите украсть мои идеи!

— Нет, это не так! — возмущённо воскликнул Доктор.

— Он не скульптор, — пояснила Роза. — Он так сам мне сказал полчаса назад.

— Ну и хорошо, — подытожил Доктор. — Рад, что всё разъяснилось, — он повернулся и стал рассматривать инструменты для скульптуры.

— Вы испытываете моё терпение, — сказал скульптор.

— О, простите, — извинился Доктор, не прекращая рассматривать вещи и даже не оборачиваясь. Он приподнял долото. — Знаете, ваши инструменты в превосходном состоянии. Я бы даже не сказал, что вы их используете.

— Я аккуратный скульптор, — сказал Урсус.

— Да, я тоже это хотел сказать, — восхищённо проговорил Доктор. — Даже ваша мастерская безукоризненно чиста. Ни следа мраморной крошки. Наверно, за вами убирают рабы, ведь так?

— Я никому не позволяю находиться в моей студии, — напомнил Урсус. — Никому, кроме моих моделей. Даже Грацилис здесь не был. Его жена тоже здесь не была. Даже рабы сюда не заходят. Все понимают, что мне нужно спокойствие, чтобы творить. Только вы не понимаете.

Доктор изумился. — Кто вам это сказал? Мы же уже уходим, да, Роза?

— Прямо сейчас, — согласилась она, помахав рукой Тайро, который ей улыбнулся.

— Кстати об аккуратности, — сказал Доктор, подойдя к двери, — наверно, именно поэтому вы носите перчатки — чтобы защитить свои руки. Или это такая мода? Я не видел никого…

Но дверь уже захлопнулась за ними. Было слышно, как ключ повернулся в замке.

— Не хочет делиться секретами моды, — сказал Доктор.

Прищурившись, он посмотрел на солнце, высчитывая его позицию на небе. — Идём. Полагаю, время обеда.

Роза хотела перед ужином перемолвиться словечком с Марсией, и это заняло не так уж много времени.

Улыбнувшись своему успеху, она вбежала в свою комнату и стала готовиться. Она немного нервничала из-за предстоящего ужина, но после того, как она прожила вместе с мамой большую часть своей жизни, она полагала, что справится практически со всем, что касается еды.

Когда девушка наконец спустилась к обеду, она обнаружила, что у римлян всё по-другому. Сначала раб вымыл её ноги, что было странно — никто не мыл Розе ноги тех пор, как её мама смывала пляжный песок морской водой, пока Роза ела мороженое. Затем её отвели к небольшой кушетке. Оказалось, что нужно было лечь на неё и есть в такой странной позе, как это делали Марсия и Грацилис. Доктор же устроился на боку, опершись на локоть. Эта поза выглядела немного удобней, и Роза легла так же.

Она всегда считала, что римские обеды состоят из экзотических фруктов. Но все было совсем не так. Розе подали странное мясо с резко пахнущим соусом и какими-то знакомыми овощами типа бобов и спаржи. Она поискала взглядом столовые приборы, но не нашла их.

Доктор понял, в чём дело, и расплылся в улыбке. — Они ещё не изобрели вилки, а ножи им попросту не нужны, — объяснил он ей, взяв пальцами кусочек мяса и отправив в рот.

Она поморщилась. — Фу! Оно же в соусе!

— Гарум, — сказал Доктор. — Потроха рыбы бродят несколько месяцев, и получается великолепный соус, достаточно сильный, чтобы замаскировать вкус тухлого мяса. У них же нет холодильников.

Роза подумала, что её сейчас стошнит. — Тогда я придержусь вегетарианской еды, — сказала она. — Когда они изобретут пиццу?

— Если ты хочешь «Четыре сезона» или «Вегетарианскую», придётся подождать пару веков, — сказал ей Доктор.

— Может, заказать прямо сейчас, заранее?

Доктор улыбнулся. — О, и рыгать после еды здесь считается вежливым, — добавил он.

— Пусть лучше считают меня грубой, — твёрдо возвестила Роза.

После того, как они закончили есть, раб вымыл каждому руки, а другой раб принёс фрукты, орехи и маленькие пирожные с мёдом, которые больше пришлись Розе по вкусу.

Ванесса на ужине не появилась.

Розе стало интересно, сидит ли она всё ещё на лужайке у статуи Оптатуса, или ушла в дом к остальным рабам. Она решила навестить девочку после обеда. Оставив Доктора вместе с Марсией и Грацилисом слушать всяческие скучные сплетни и рассказы о разных скучных людях, она выскользнула из дома и поспешила к роще.

Конечно же, Ванесса до сих пор сидела там.

Роза присела рядом с ней в тени и протянула ломоть хлеба, который она догадалась захватить с собой. — Держи, — сказала она. — Я волновалась, что тебе нечего поесть. Прости, что так мало взяла.

Ванесса благодарно улыбнулась. — Ты очень добра.

Роза пожала плечами. — Не за что. Слушай, почему бы тебе не зайти внутрь?

— Я не знаю, что мне делать, — сказала Ванесса безнадёжно. — Я раньше не бывала в таком доме. Я не знаю, как себя вести. Я уверена, они бьют тех рабов, которые делают то, что не положено.

— Но ты здесь как предсказательница, а не обычный раб, — подбодрила её Роза. — Они не будут бить тебя, я не позволю. Слушай, как насчёт этого? Мы скажем, что тебе нужно общаться со звёздами, медитировать, скажем, это часть твоих астрологических ритуалов. Они позволят делать тебе всё, что угодно. Они думают, что ты собираешься вернуть их сына. И никаких розг.

— Вот только они не вернут своего сына и поймут, что я их обманываю.

Роза притворно-обидчиво посмотрела на неё. — Эй! Я же сказала, мы с Доктором разберёмся с этим. Мы вернём его! — она вздохнула. — Но для начала мне придётся позировать скульптору. Я должна быть в студии через три часа после восхода. Как я пойму, когда мне приходить? Я что, буду сидеть и ждать, пока солнце покажется и считать слоников все три часа?

Ванесса мягко улыбнулась. — Я разбужу тебя, — пообещала она. — Я мало сплю, по крайней мере, теперь.

— Договорились, — сказала Роза. — Слушай, мне кое-что нужно сделать перед наступлением темноты, так что я, пожалуй, пойду.

Но она не двинулась с места. Солнце опускалось за деревья, и девушка не могла отвести взгляда от этого завораживающего зрелища.

Все эти драмы, происходящие вокруг неё. Грацилис и Марсия, отчаявшиеся вернуть своего сына. Урсус с его безумным желанием прославиться. Беды и страхи Ванессы. Рабы — кто задумывается над тем, о чём они думают? А всего через 2000 лет о них забудут. Нынешние жизнь и смерть не будут заботить даже последующие поколения, что уж говорить о тех, кто живёт в 21-ом веке. К тому времени, как она родится, все эти люди станут просто пылью, а вилла превратится в руины. Останется лишь статуя богини, и никто сейчас не знает, что она проживёт столько веков.

Для солнца, утопающего в ветвях деревьев, время, где Роза была сейчас и время, откуда она пришла, было просто мигом. Но для Розы, побывавшей на закате человеческой расы и видевшей смерть Земли, это вдруг показалось вечностью.

Ванесса доела кусочек хлеба. — Идём, — сказала Роза, вставая.

Они вместе пошли к дому, не оборачиваясь.

Сон Розы о говорящих кошках внезапно прервался — Ванесса трясла её за плечо. — Пора вставать, — проговорила девочка, а Роза зевнула, попытавшись вспомнить, где она находится. Через пару минут девушка уже вылезла из постели, всё ещё зевая.

— Как думаешь, Урсус сможет подретушировать мешки под моими глазами? — спросила она, уставившись на собственное отражение в листе полированной бронзы, использовавшемся вместо зеркала. — Который час?