Остановившись у двери, к которой вели несколько ступенек, он вынул откуда-то из складок рясы тяжёлую связку ключей. Выбрав один из них, Хенк вставил его в скважину железного замка, обеспечивающего защиту входа в подземелье. Механизм обнадёживающе клацнул, и Хенк вошёл в тёмное помещение.

Еще один пролёт каменных ступеней вёл в маленькую келью, освещённую тусклым светом экранов станции слежения и настольной лампой. Белима Феброн, велурианская женщина средних лет, с синей кожей, одетая в медицинскую униформу, оторвалась от книги при звуке шагов посетителя.

— Мистер Хенк. Надеюсь, сегодня утром вам не пришлось опять прикрывать убийство очередного сотрудника? — она улыбнулась.

— День только начался, моя дорогая, а моё терпение уже подверглось серьёзному испытанию. К обеду я, возможно, сам убью нескольких из них, — Хенк сделал попытку пошутить. Ему нравилась Феброн. Она его не боялась, что делало разговор более приятным. К тому же, именно её гениальность сделала этот проект возможным, а скоро превратит его в очень, очень богатого человека.

— Как там наши постояльцы? — Хенк вгляделся в зернистое изображение на мониторе. Сложно было различить, где просто тени между каменными колоннами, а где тёмные, скрюченные фигуры, подвешенные к потолку.

Феброн наклонилась мимо Хенка и дотронулась до самого большого экрана, увеличивая изображение с одной из камер слежения до полного размера. Слева на экране тут же выскочила табличка с показаниями состояния организма, и даже на неподготовленный взгляд Хенка они казались очень нестабильными.

— Они всегда теряют спокойствие, когда от них забирают доминирующую самку, но этот, похоже, понял, что её возвращение задерживается. Я увеличила дозу супрессанта, но он — один из самых продуктивных экземпляров. Не хочу слишком давить на него.

— Но мы ведь не хотим, чтобы он взбудоражил остальных, — Хенк прошёл в маленький кабинет за дверью, отделяющей эту комнату от подземелья, и взял длинный пластихромовый шест. Он нажал на активирующий переключатель, и другой конец шеста ожил, сверкая разрядами плазмы между электродами на наконечнике. — Открой, пожалуйста, дверь, будь добра.

Феброн выполнила просьбу и последовала за Хенком вглубь подземелья, мимо рядов тяжёлых, дышащих силуэтов, окруживших их в полумраке. Экземпляр номер двенадцать был единственным, насчет которого беспокоился Хенк: «Сломанное Крыло», как окрестили его люди после того, как он разбил основную кость его левого крыла, отчаянно пытаясь избежать пленения.

Хенк остановился прямо напротив притихшего криллитанца. Его крылья укутывали тело, словно кокон.

— Ты ведь не спишь. Точно говорю. Я вижу, как ты дрожишь, — мягко и беспечно произнёс он, как бы поддразнивая. — Ты ведь знаешь, она мертва, ваша Мать Стаи? Она пересекла линию, и мы поджарили ей мозги.

Раздался рёв бессильной ярости, и спина Сломанного Крыла внезапно выгнулась, когда он рванулся к Хенку, оскалив зубы и щелкая пастью.

Хенк даже не вздрогнул, спокойно глядя на корчащееся перед ним существо, плюющееся и рычащее — конечности скованы толстыми цепями, запястья соединены с лодыжками, тело опутано трубочками, проводами и кабелями, змеящимися в сторону бесшумной, мигающей огоньками техники.

— Ну-ну, — посетовал Хенк, поднимая плазменное копьё и между делом увеличивая уровень заряда. Его глаза злобно блеснули в белом свете от мерцающего наконечника копья. — Будешь себя плохо вести, папочке придётся тебя наказать.

Феброн тихо развернулась и пошла в свою келью, не обращая внимания на крик боли самца-криллитанца, эхом отдающийся среди колонн.

— Это должно охладить пыл Сломанного Крыла на ближайшее будущее, — фыркнул Хенк, деактивируя копьё и помещая его обратно в ящик.

За пультом станции слежения Феброн занималась тем, что вымеряла точные пропорции стимуляторов и седативных средств, впрыскиваемых в уже потерявшего сознание криллитанца. — Жить он будет, но его производительность пострадает. Нужно ли было заходить так далеко?

— Я уже потерял одного члена группы. Если они вообразят, что мы слабы, то большинство из них совершат попытку последовать примеру Токло. А теперь они подумают дважды, — сказал он ей, с силой захлопывая дверцу шкафа, чтобы подчеркнуть свои слова. — Мы уже достаточно близко к окончанию этой фазы проекта, так что временное падение продуктивности не существенно.

— Меня больше беспокоит экскурсия. Ты же не ждёшь, что презентацию проведу я, правда? — учёный испытывала настоящий ужас от подобной перспективы.

Хенк усмехнулся. — Ты придашь солидности, моя дорогая. Авторитета, научной достоверности. И ты сможешь очаровать даже щупальца октуланцев.

Феброн вздохнула. Никак от этого не отвертеться. — Меня волнуют не их щупальца. Когда прибудут первые делегаты?

— Они должны прилететь сегодня вечером, если всё будет хорошо. Мы уже получили закодированный сигнал от наших калабрианских друзей. Они совершат посадку в ближайшие несколько часов.

Взяв в руки книгу и откинувшись на спинку стула, Феброн улыбнулась Хенку.

— Будем надеяться, что больше неприятностей не случится, да?

— Ты лучше продолжай заботиться о том, чтобы всё здесь работало как надо, а я займусь более важными вещами, — Хенк нежно потрепал женщину-учёного по плечу. — А сейчас, прошу прощения, но мне срочно нужно сделать один звонок.

— Не возражаете, если я составлю вам компанию?

Капитан Дарк равнодушно копался в тарелке с остывшим мясом и сухим хлебом, стоявшей перед ним на столе, и обернулся на знакомый голос, чтобы увидеть Доктора, со смущённым видом возникшего рядом.

— Где ваша подруга? — капитан огляделся вокруг в поисках симпатичной молодой женщины и удивился, что почувствовал разочарование, когда не увидел её.

— Эмили? Она уехала. Это к лучшему, — ответил Доктор, но Дарк заметил его обеспокоенность за девушку. Доктор неопределённо кивнул куда-то в сторону апартаментов шерифа. — Как там неунывающий Чарли? По-прежнему душа компании?

— Остаётся в своём бодрствующем сне. Кажется, нет особого смысла находиться рядом с ним, поэтому я поставил охранника снаружи и решил что-нибудь поесть, — Дарк в который раз потыкал еду в своей тарелке. — Но вот забавно. Я не ел почти целый день, и всё-таки аппетита по-прежнему нет.

— Капитан, шериф желает вас видеть.

Новый голос неожиданно вывел его из оцепенения. Он не заметил, как подошёл гвардеец, и желудок Дарка сжался. Шериф очнулся.

— Конечно. Можете доесть, если хотите, — Дарк подтолкнул тарелку к Доктору, который немедленно отломил кусок хлеба и беспечно запихнул его в рот.

Дарк встал из-за стола и пошёл к кабинету шерифа. Не успев даже постучаться, он услышал голос шерифа.

— Не нужно объявлять о своём присутствии, капитан. Можете войти.

Шериф сидел за столом, и ничто не указывало на тот факт, что он занимался чем-то иным, а не крепко спал всю ночь. — Если не ошибаюсь, я дал вам приказ привести сюда вашего пленника.

— Я решил, что вы предпочтёте подождать до утра, милорд, и позволите пленнику отдохнуть, чтобы он смог лучше ответить на ваши вопросы, — солгал Дарк. — Он остаётся в своей квартире на другом конце города, — лучшего оправдания он придумать не сумел. Он не хотел рассказывать, что Доктор находится в этом самом здании, а ложь выиграет ему какое-то время.

— Думаю, вам лучше следовать приказам, а размышления оставить на долю вашего начальства, согласны? — презрительно сказал шериф, и Дарк задумался, столь же он невыносим, когда сам управляет своим разумом. — Я получил дополнительную информацию, касающуюся вашего пленника, этой ночью. Похоже, он может оказаться не из города. Вследствие чего, необходимость поговорить с ним возрастает ещё больше, — шериф замолчал, и до Дарка вдруг дошло, что тот будто бы прислушивается к какому-то голосу, шепчущему ему в ухо. — Пошлите вооружённую охрану. Важно, чтобы пленнику не позволили сбежать.

— Конечно, милорд, я понимаю. Я сейчас же лично отправлюсь за ним, — согласился Дарк и оставил шерифа наедине с собственными, или, скорее, чьими-то чужими тёмными мыслями.