Кажется, у его наёмников довольно высокие моральные принципы, подумала она с отвращением.

Хруст.

Шум прямо позади неё, сломалась ветка. Прежде чем Эмили успела среагировать, грубая рука схватила её за шею, а другая заломила её руку за спину.

— Отпусти меня, — крикнула Эмили, лягаясь ногами, когда её приподняли в воздух. Её ботинок врезался в колено второго захватчика, тот повалился на землю, изрыгая поток ругательств.

— Я её держу. Давай ошейник, пока она не изменила форму.

Эмили увидела третьего человека, бросившегося к ней, с большим, устрашающего вида ошейником в руках. Они все носили монашеские рясы. Люди Хенка. Возможно, те самые, которых она видела во дворе собора. Они, наверное, вместе с калабрианкой.

— Я её не убивала. Я не имею к этому никакого отношения, — она пыталась вырваться, но хватка мужчины оказалась слишком сильной.

— Ты должна была умереть, — прогрохотал грубый голос того, кто её схватил, его горячее дыхание ударило её в ухо.

Тот, кого она завалила своим отчаянным пинком, наконец, поднялся и бросился на неё с горящими глазами. Он размахнулся и сильно ударил по лицу Эмили тыльной стороной ладони. — Это за Линча, — выкрикнул он. Эмили зажмурилась, ожидая ещё одного удара, но его не последовало. Она приоткрыла глаза и увидела четвёртую фигуру, направившую на неё портативный сканер.

— Это не она.

— Что ты хочешь сказать? Конечно, это она. Кто же ещё мог убить калабрианку?

— Говорю вам, это не Токло, — взволнованно и испуганно произнёс монах. Он беспорядочно водил бластером по сторонам. — Эта криллитанская ведьма всё ещё где-то там.

Без предупреждения что-то тяжёлое и мощное свалилось на поляну сверху. Ветки и сучья разбросало по земле вокруг Эмили, а удерживающая её хватка внезапно ослабла. Эмили испуганно огляделась, пытаясь понять смысл происходящего. Монах с бластером лежал без движения в нескольких метрах от неё со сломанной шеей.

Она посмотрела вверх, крик эхом разнёсся по лесу. Серая, неясная фигура стремительно перепрыгнула со ствола дерева на ветки, преследуя монахов Хенка, в панике бросившихся бежать. У бедняг не было ни единого шанса.

Эмили не имела ни малейшего желания задерживаться, чтобы выяснить, что произойдёт дальше. Остановившись лишь для того, чтобы подобрать бластер монаха, она побежала в противоположном направлении, так быстро, как не бегала никогда в жизни. Никаких сомнений, что она только что наблюдала ужасную силу криллитанцев в действии.

Отдалённый вой эхом прокатился через лес — непонятно, откуда он исходил. Эмили услышала, как двое мужчин что-то кричали друг другу, а затем раздался приглушённый вскрик.

Эмили начала всхлипывать, понимая, что надежды на спасение нет. У неё была возможность сбежать, почему она ею не воспользовалась? Ноги стали заплетаться, она спотыкалась, хватаясь за ветви деревьев, чтобы не упасть. Задыхаясь, она прислонилась к стволу дерева, слёзы текли по её лицу.

Потом, с отвратительным глухим ударом, в ближайший подлесок плюхнулось потрёпанное, безжизненное тело монаха, его полёт прервал ствол дерева. Эмили выдохнула, не в силах смотреть на труп, неестественно обнявший дерево. Затем она почувствовала чьё-то присутствие. Приближаясь сзади, существо готовилось отобрать у неё жизнь.

— Ты ведь не одна из людей Хенка, так? — неожиданно раздался голос.

Эмили медленно обернулась. Позади стояла женщина-калабрианка. Невозможно. Та самая женщина, тело которой она обнаружила всего несколько минут назад.

— Нет, — ответила она, удивившись твёрдости собственного голоса. — Я не имею ничего общего с этим чудовищем.

Калабрианка минуту изучала Эмили, склонив голову набок, словно охотник, оценивающий свою добычу. — Тогда, вероятно, ты поможешь мне убить его.

Веки дрогнули и открылись, стряхивая остатки забытья, а незнакомый каменный потолок наконец-то обрел чёткость. Но тупая головная боль продолжала биться где-то в лобной части и, по всей видимости, стихать не собиралась. Совершенно непонятно, как долго он был без сознания, но вполне могло оказаться, что несколько часов.

Доктор находился в прихожей перед криптой, надёжно привязанный к креслу перед станцией слежения. Феброн, мозговой центр этой хитроумной структуры, занималась регулировкой различных систем, повернувшись к Доктору спиной.

— Как-то это не очень честно, а? Колоть огромным шприцом в чью-то шею, когда тот этого не ожидает, — пожаловался Доктор. — Могли бы и предупредить заранее. В смысле, если бы я знал, то мог бы противостоять тому, чем вы меня вырубили, ослабить его влияние. Но нет же, бах, вжик, бамс, — он откинул голову назад, высунув язык наружу, но Феброн не удостоила вниманием его маленькое театральное представление.

— Но в то же время, какой же коварный, злобный гений станет предупреждать кого-то, кого собирается вырубить? — Доктор шмыгнул носом и энергично потряс головой, чтобы очнуться. — Ай, что это за дрянь, кстати? Ропивакаин? Фентанил? У меня на языке такой вкус, будто я три месяца лизал конверты. Обязательно надо было?

Феброн наконец-то заговорила, раздражённо и даже не удостаивая его взглядом. — Вам следовало пробыть без сознания три месяца, учитывая дозу, которую я вам дала, — она закончила то, чем занималась, и присела на край стола, скрестив руки на груди, теперь, очевидно, готовая к продолжению разговора.

— Знаете, у вас очень занимательная биология, Доктор. Никогда не видела ничего подобного.

— Пользуйтесь случаем. Вы больше никогда не встретитесь с кем-то подобным мне, — говоря, Доктор осторожно проверил верёвки, привязывающие его к креслу, но с разочарованием понял, что они затянуты надежно. Если бы ему давали крупинку песка за каждый раз, когда его связывали, за все эти годы, он, наверное, уже бы накопил их достаточно, чтобы сформировать уютную пенсионную планетку в звёздном Скоплении Борнемута. Хотя, он пока не планировал вешать свои кеды на гвоздь.

— Ладно, побоку мою занимательную биологию, ваш начальник считал, что нам следует интересно пообщаться на тему криллитанцев, так что давайте поговорим о криллитанцах. Вы давно их пытаете?

— Во-первых, мистер Хенк мне не начальник. Он всего лишь мой спонсор…

— По мне, это то же самое, что начальник, — перебил Доктор, но Феброн проигнорировала его замечание.

— А во-вторых, я — учёный, а не мясник. Мои криллитанцы содержатся под лабораторным наблюдением. Их естественная склонность к охоте вынуждает держать их под замком, как для нашей безопасности, так и для их собственной.

— Лабораторное наблюдение, да? Забавно, потому что могу поклясться, что слышал, как Хенк назвал это «фермой».

Феброн холодно улыбнулась. — Возможно, я бы не стала использовать это слово, но мистер Хенк имеет слабость к приукрашиванию фигур речи. Наш проект — научное и коммерческое предприятие, более особенное, чем нечто, связанное с сельским хозяйством, — она замолчала, вероятно, обдумывая, не сказала ли она лишнего. — Как бы то ни было, вас это совершенно не касается.

Доктор увидел, что она уходит, но не собирался заканчивать разговор на этом. — Ну, меня это касается, понимаете, потому что у меня небольшая слабость к этой маленькой планете, и меня совсем не радует, когда сборище дельцов и учёных решает, что в порядке вещей развести на ней стадо жестоких, властных хищников.

— Вам не нужно беспокоиться. Как только мы закончим свои дела здесь, мы сможем создать более благоприятные условия в менее развитом мире.

— Так почему именно здесь? Почему не Земле? Если вы планируете обосноваться в другом месте, зачем подвергать риску людей на этой планете? Есть тысячи необитаемых миров, которыми вы могли бы воспользоваться прямо сейчас.

— Прежде всего, из-за накладных расходов и материально-технического обеспечения. Местное население на определённой стадии развития даёт нам готовый доступ к местным пищевым ресурсам и легко приспособляемой инфраструктуре, вроде этого прекрасного здания, — проблеск вины промелькнул на лице Феброн, но она продолжила: — Как и готовые поставки живого мяса для нашего племени.