Потом еще один внезапный, болезненный энергетический разряд прошил её позвоночник, напоминая о проклятом ингибиторе, оставшемся в глубине мускульных тканей на её загривке. Он не убил её, но от него необходимо избавиться.

Неуклюже извернувшись, Токло дотянулась до шеи и ощупала когтистыми пальцами грубый шрам, под которым находилось вживлённое хирургическим путём хитрое устройство. Она почувствовала большую шишку чуть левее от позвоночника и представила, как проволочные усики цепляются к её центральной нервной системе, словно паутина стальных колючек.

Токло собрала последние остатки своей энергии. Она понимала, что существует риск необратимых повреждений и большая вероятность, что в устройстве спрятаны ловушки, но она не освободится, пока устрашающий предмет не будет ликвидирован. Погрузив один коготь в шрам, она сделала надрез, медленно проведя вниз, погружаясь глубоко в плоть. Сжав челюсти от боли, она засунула пальцы в открытую рану и нащупала предмет из металла и пластика, размещённый гораздо ближе к коже, чем она ожидала. Возможно, он сдвинулся или повредился при её падении? Так или иначе, теперь её вновь наполнила уверенность, что его удаление не станет угрозой для жизни, как она боялась. Как можно крепче схватившись за гладкие стенки прибора, она дёрнула и с триумфальным рыком выдрала ингибитор из своего тела, после чего отбросила его подальше в сторону.

Токло моргнула и с презрением посмотрела на предмет, лежащий в снегу на отдалении нескольких метров. Она была рада, что наконец-то освободилась.

Но это не всё. Как только она восстановит силы, она вернётся, чтобы вызволить из рабства своих братьев и сестёр, а потом начнётся пир.

Капитан Дарк с беспокойством взглянул на небо, когда грубо сколоченный гроб погрузили на повозку, чтобы совершить короткое путешествие до замка.

Он уже успел осмотреть труп, и теперь точно знал, что человек, которого они поймали, не смог бы совершить такое. Нападение было слишком жестоким, чтобы оказаться делом человеческих рук. Радость, что у них наконец-то появился свидетель, который даст ответы на многие вопросы, омрачалась фактом, что убийца по-прежнему на свободе.

— Сэр. Приказы от шерифа, — прибыл посланник и протянул Дарку сложенный и запечатанный лист пергамента.

— Как у него настроение? — спросил он терпеливо ожидающего солдата. Среди гвардейцев обычной темой разговоров стало обсуждение некоего непостоянства нового шерифа, и, несмотря на своё звание, Дарк тоже считался своим у солдат.

— Спокойнее, чем обычно, если такое возможно.

— Это не к добру, — пробормотал капитан, открывая послание.

Как он и думал, дальнейшее расследование придётся отложить до утра. Ему немедленно следует доложить о ночном происшествии, хотя он к этому не особо стремился.

По пути к замку Дарк почти не обращал внимания на дополнительные укрепления и увеличение гарнизона, произведённые шерифом, когда тот заступил на свой пост несколько месяцев назад. Уорчестер занимал стратегически важное положение, а складывающуюся политическую ситуацию ухудшали вести о том, что Матильда и её сторонники уже в Англии. Но даже в этих условиях Дарк не мог удержаться от мысли, что усиление защиты излишне. Шериф казался ему человеком, одержимым паранойей, а это было не лучшей чертой характера для того, кто находился на столь ответственной должности.

Адъютанты сопроводили Дарка до покоев шерифа, и он терпеливо ждал, пока его начальник закончит какие-то свои дела за богато украшенным столом.

Шериф был невысоким мужчиной с аккуратно подстриженной бородкой и бритой головой. Упорным, одержимым и немного педантичным. Настоящий политик, подумал Дарк. Их отношения никогда не отличались задушевностью.

— Заходите, капитан. Слышал, вы опять позволили Охотнику повеселиться сегодня вечером, — шериф продолжил чтение какого-то документа, пока произносил эти слова, будто присутствие Дарка доставляло ему неудобство.

— Мы почти поймали его, сэр, но его спугнул один гражданин, и он улетел прежде, чем мы смогли совершить задержание.

— Гражданин, нарушающий мой комендантский час, — шериф наконец-то поднял глаза и в его взгляде были видны жесткость и враждебность. — Уверен, что вы его надлежащим образом наказали? — холодно спросил он.

Дарк не потерял присутствия духа. — Он — единственный свидетель, который видел Охотника и выжил, милорд. Я подумал, что лучше взять его под охрану…

— Ах, да, и тем самым вызвать беспорядки на улицах, когда люди пытались линчевать его. Скажите мне, капитан Дарк, вам знакомо понятие предательства?

Ситуация обострилась, сэр, согласен. Пошли слухи. Я не знаю, откуда, но предусмотреть этого я никак не мог бы. Толпу взяли под контроль и рассеяли, а у нас теперь есть свидетель, которого держат под наблюдением в его доме.

Шериф встал, подошёл к закрытому окну и стал смотреть в крохотное отверстие в деревянных ставнях на мир снаружи. Он остался стоять там в молчаливых раздумьях.

— Если бы он не нарушил комендантский час, — продолжил Дарк, — наступило бы утро, и мы снова бы искали еще одного пропавшего человека, не имея ни малейших зацепок к тому, что произошло.

Ответа не последовало.

— Если бы меня не вызвали сюда, чтобы доложить о событиях, о которых вы, очевидно, и так уже достаточно осведомлены, то, возможно, сейчас он бы уже дал нам некоторые ответы.

Дарк сам того не желая, закинул приманку, и шериф обернулся, холодно взглянув на капитана. Его губы исказила невесёлая улыбка, будто подначивание Дарка доставило ему удовольствие.

— Вы опознали труп? — спросил он.

— Нет, сэр. Он слишком сильно изуродован, — к Дарку вернулось самообладание. — А поскольку у нас нет никаких сведений о пропавших гражданах, возможно, он не здешний.

— Чужак? — прошипел шериф.

— Возможно, но…

— Я хочу, чтобы количество патрулей удвоили, а на городские стены поставили дозорных. Впредь, никто не войдёт и не покинет город без моего срочного разрешения, до дальнейших указаний.

— Но, милорд… — Дарк не понаслышке знал о настроениях среди народа. Новые ограничения только усилят растущее недовольство.

— Насколько нам известно, Охотник — агент наших врагов, посланный, чтобы сломить нашу решимость и волю, — продолжил шериф. — Приведите мне пленника. Я сам его допрошу.

Доктор вернулся в кресло, которое покинул несколько минут назад, и обиженно сложил руки на груди. Результатом краткого обыска комнаты стало обнаружение обычных атрибутов средневекового уклада жизни и некоторого количества пыли. Никаких тебе внеземных летающих тарелок, которые помогли бы ему догадаться о причинах пребывания его хозяйки на Земле.

Комната была проста, скудно обставлена мебелью, но достаточно комфортна, и Доктор наслаждался уютным спокойствием, которым сменилось напряжение прошедшего часа.

Он приятно удивился, когда девушка привела его в эти съемные комнаты на втором этаже добротного дома на севере города, тогда как он уже почти решил, что ей вовсе некуда отвести их.

Солдат, сопровождавший их, остался на улице, предварительно мельком осмотрев жилище, когда они пришли, так что теперь у Доктора появилась минутка подумать в одиночестве.

За закрытой дверью в другую комнату его новая «жена» чем-то занималась в своей, предположительно, спальне.

— И как у тебя всё прошло? — спросил Доктор достаточно громко, чтобы привлечь её внимание. Спустя мгновение дверь скрипнула, и Эмили высунула голову в проём.

— Не поняла, что прошло? — нахмурившись, спросила она.

— Важный день. В смысле, это ведь самый важный день в жизни — день свадьбы. Все эти приготовления, — он вертел в руках яблоко, которое без спроса взял из чашки на столе. — Все эти знакомства с новыми родственниками. Вечно смущающий дядя, слишком сильно прижимающий в танце подружку невесты… — Доктор откусил большой кусок яблока и вопросительно приподнял бровь. — Как жаль, что я это пропустил.

Молодая женщина смущенно зашла в комнату. — Лучше я ничего не смогла придумать. Прости. Они ведь собирались тебе повесить.