Старый Джон высвободил руку.

— Если это все, что вы хотели знать, сэр, то мне нужно идти и подготовить комнаты мистера Оливера. Он любит вздремнуть после ланча.

— Он даже не притронулся к ланчу, Джон. У него случился один из его приступов, насколько вам известно. А кстати, как вы узнали?

— Мистер Натаниэль сказал мне.

— Мне интересно и как он узнал, — Доктор улыбнулся старику и отвесил ему небольшой поклон. — Хорошо. Спасибо, Джон. Вы были очень полезны.

Повелитель времени смотрел вслед удаляющемуся слуге. Когда, тот почти исчез в дверях Мэнса, он окликнул его.

— Эй, Джон!

— Сэр?

— Я на вашей стороне, — почти шепотом сообщил Доктор, но достаточно громко, чтобы старик его услышал. — Всегда. Запомните это.

Старый Джон коснулся своего запястья, опоясанного браслетом.

— Я надеюсь, — ответил он загадочным тоном и побрел прочь.

Повелитель времени улыбнулся сам себе.

— Великий человек, — пробормотал он, а затем повернулся к Оливеру Марксу. — Милые цветы, Олли, — воскликнул он так громко, что, вероятно, услышала вся деревня. — Вы замечательный садовод.

Оливер положил цветы и подался вперед, хватая Доктора за руки. Он потянул его вниз, так, что лицо Повелителя времени оказалось на уровне его. Неестественно близко.

— Вы тоже это чувствуете, да?

Доктор нахмурился, но высвобождаться не стал.

— Чувствую что, Оливер?

— Их, они идут. Коснитесь земли. Почувствуйте их приближение. Они всегда движутся, но на этот раз они так близко, — мужчина задыхался, словно ему даже говорить об этом было больно. — Они убили всех.

— Немцы?

— Нет! — прокричал Оливер. Затем, добавил уже нормальным голосом: — Я думал, вы поняли. Они не люди. Они пришли, убили всех. Превратили в пепел. Вы их чувствуете?

— Кого, Оливер? Скажите мне, кого.

— Я не знаю их имен. Они сожгли людей, дома, кошек, собак, деревья, траву. И Дейзи.

Доктор поднял розу.

— Ромашки[11]. Вот почему вы любите цветы, Оливер? Потому что они их уничтожили?

— Дейзи — это моя невеста! Была моей невестой!

Повелитель времени закрыл глаза, сетуя на самого себя. Как глупо. Конечно, Дейзи человек, а не цветок.

— Я закрываю глаза и слышу её крики. Ложусь спать и вижу их во сне. Уничтожающих все в Малом Кадзорпе. А теперь они возвращаются. За мной. Чтобы прикончить, потому что я видел их, — Оливер внезапно разрыдался.

Доктор выпрямился и неуклюже похлопал мужчину по плечу.

— СВ, Олли.

Оливер непонимающе посмотрел на него, красными от слез глазами.

— Извини, Скоро Вернусь, — расшифровал Повелитель времени и направился обратно в Мэнс. — Телефон, телефон, телефон, я видел где-то в коридоре старый добрый «Эрикссон», — бормотал он про себя.

А вот и он. Черный Бакелит[12] на столике возле двери, ведущей на кухню.

— Лучшая модель в своем роде на 1936. Натаниэль Портер, везет тебе.

Он достал звуковую отвертку и, следуя по телефонному проводу, достиг маленькой черной коробочки на стене. Повелитель времени поработал устройством над ней, а затем повторил процедуру по всей длине провода. «Надеюсь, это сработает, Доктор. Эти старые телефоны дают лишь один шанс». Он положил звуковую отвертку в карман, перед этим несколько раз повертев её в руках, словно палочку тамбурмажора[13], а затем снял трубку с рычага. С помощью телефонного диска Повелитель времени набрал номер, раздались гудки.

— Молодец, Доктор, — похвалил он сам себя.

Через несколько секунд в трубке послышался голос.

— Рори, это я, — начал Доктор. — Да, да, я знаю. Да, хорошо, в 1936 нельзя поймать сигнал. Да, ты прав, это невозможно. Не важно, как, но я говорю, а ты меня слушаешь. Хотя, нет, говоришь-то ты. Как обычно. Ты. Можешь. Просто. Послушать? — пауза. — Хорошо, хорошо, слушаешь. Так, ты уже в библиотеке? Ну, почему нет? — снова пауза. — О, Рори, она получает от него информацию и все. Тебе пора избавиться от ревности, это непривлекательно. Ну, для Эми, хотя, я полагаю, что тоже нахожу это непривлекательным, да. Эм. Э-э-э. Вперед, попытайся что-нибудь выяснить о деревне под названием Малый Кадзорп. Нет, но звучит по-английски. Думаю, именно там Оливер получил травму. Да, ты был прав, дело не в войне… Нет, я не опекаю тебя. Хорошо, опекаю, но иногда ты… неважно. Что? — Доктор вздохнул. — Хорошо. Пожалуйста. Спасибо. Вообще-то, я бы мог свозить тебя на пару планет, где это считается важной задачей. Нет, я не собираюсь этого делать, я бы в считанные минуты разорился на твоей защите.

Повелитель времени повесил трубку и отправился наружу к Оливеру Марксу и его розам.

Рори листал подшивку газетных вырезок в школьной библиотеке, которая, как он подозревал, являлась единственной библиотекой на всю деревню, если не дальше, когда за спиной парня раздалось вежливое покашливание. Оно не походило на кашель больного или человека, прочищавшего горло. Нет, скорее это было принятое в цивилизованном обществе покашливание желавшего обратить на себя внимание, но нерешавшегося заговорить.

Рори улыбнулся сам себе и представил, что бы сделал Доктор. Без сомнения, он бы как вежливый, очаровательный приезжий, предложил сесть рядом с ним и много улыбался, льстил, занимаясь тем, что у него так хорошо получалось — смотрел прямо в глаза, заставляя собеседника поверить, что в данный момент, во всем времени и пространстве он единственный важный человек. Вся вселенная может катиться к чертям, потому что вы единственный, чьи мысли/чувства/мнение имеют значение.

Рори знал это, поскольку сам частенько являлся предметом подобных манипуляций. Хотя, вероятно, жертва, более подходящее слово. Он сказал жертва, но это звучит как-то слишком жестоко, слишком… злобно, у Доктора, конечно, было много отрицательных черт, но злоба, жестокость и неуважение не являлись одной из них. Тремя из них. Неважно.

— Чем могу помочь? — спросил он, поворачиваясь с самым очаровательным выражением лица Доктора, которое только мог изобразить. К сожалению, парень забыл, что держал в руках массивную подшивку газетных вырезок и нанес ею удар кашлянувшему в живот. Цель оказалась довольно аппетитной, а пострадавшая леди немного застигнутой врасплох, поскольку не ожидала внезапно нападения от совершенно незнакомого человека.

Рори не мог её за это винить, особенно после того, как глиняная кружка, которую дама держала в руке, ударилась об пол с достаточной силой, чтобы разлететься на кусочки.

— О, господи, — ахнул парень. — Боже, мне очень жаль.

А в ответ… пухленькая дама, держась за свой животик одной рукой, замахала второй, попытавшись прохрипеть, то, что вероятно, должна была.

— Все в порядке, юноша. Бывает, — однако, вместо этого послышалось нечленораздельное хрюканье.

— Бедная ваша кружка, — прозвучала очередная банальная попытка Рори извиниться, но все же парень чувствовал, как становится ярко-красным.

Леди, наконец, пришла в себя и опустилась на одно колено, даже более элегантно, чем парень считал возможным, чтобы собрать осколки разбитой кружки. Закончив, она сжала их в кулаке и протянула руку Рори.

— Мусорная корзина, — сказала женщина, — под столом.

— Мусорная корзина? Ах, да, мусорная корзина, конечно, минутку, — парень присел, нашел соломенную корзину для макулатуры и вытащил её.

Дама поместила туда последствия его неуклюжести.

— Вы, должно быть, по поводу раскопок, — предположила она, поднимаясь с колен, — Нэнси Тёрмен, — представилась женщина, протягивая влажную от чая руку.

Боясь показаться невоспитанным, Рори поспешно пожал её. У леди было крепкое рукопожатие, как у мужчины. Ну, или женщины, привыкшей быть сильной в мужском мире.

— Хорошо, что вы приехали в деревню, — добавила дама. — Не придавайте значения тому, что говорят другие.