— Сколько вам их нужно, капитан?

— Пока только один. Мы не хотим пугать их или причинить вред. Но нам нужно знать сможем ли мы скопировать их.

— Зачем?

— Если мы пробудем здесь несколько дней, недель или лет, нам будет нужно выбираться наружу, а для этого мы должны выглядеть, говорить и думать, как они, — 128 улыбнулась. — Жду вас здесь через 30 минут.

Кивнув, 3 отправился в солнечный день на этой новой странной планете. 128 наблюдала за старпомом с гордостью. Он не посрамил её. Не посрамил экипаж. Не посрамил Уив.

Женщина внезапно вскрикнула от боли, проклятая болезнь подвешенных состояний стремительно прогрессировала. Капитану немедленно нужно было вылечиться, но для этого необходима медсестра.

128 вспомнила, что рядом с её камерой находился кто-то из медперсонала и расслабилась. Медбрат 66663.

— Капитан, — сказал юный санитар. — 25463 интересуется, нужны ли вам болеутоляющие?

Женщина кивнула: «Спасибо, 66663, вы мой спаситель».

Медбрат наложил небольшую повязку на её руку, и 128 тут же почувствовала облегчение.

— Спасибо, 66663. Присоединяйтесь к остальным.

Когда мужчина собрался возвращаться обратно под землю, капитан схватила его за руку. «Все в порядке?» — спросила она.

Медбрат на мгновенье замялся: «Да, капитан».

128 вздохнула. «Правду, санитар, пожалуйста, — но женщина понимала, что 25463 приказал ему не раскрывать истину. — Все в порядке, медбрат, я сама спрошу его».

Капитан последовала за санитаром, бросив последний взгляд на открытое пространство позади неё, но форма 3 уже исчезла среди множества тайн и перспектив нового мира.

Вскоре, они вернулись на перевернутый корабль к криогенным камерам. Тольки три из них оставались нетронутыми, четвертую только что взломал кто-то из службы безопасности.

128 с облегчением обнаружила в ней 79, она любила юного географа. И художники 1419 и 2296 тоже были здесь, держась за руки с той же любовью, как в тот день, когда капитан провела их свадебную церемонию.

25463 подошел к женщине с тревожным лицом и оттащил её в сторону более грубо, чем мог себе позволить. Но та не стала отчитывать подчиненного.

— Я беспокоюсь, насчет тех троих, — сказал мужчина, кивая на закрытые камеры. — Остальные открылись с легкостью, а они не поддаются слишком долго. Шеф 8 считает, что эти камеры были повреждены в результате крушения.

128 быстро просканировала систему. «174526, 207 и 542», — произнесла она, выпуская поток воздуха из надутых щек.

Вдруг раздался возглас 8, начальника службы безопасности, дверь камеры, наконец, была снята. Вскрикнув от страха, её обитатель в панике полетел вниз и был пойман 8. «Вы в порядке? Вы в порядке?» — повторял тот спокойным голосом пожилому мужчине.

128 с облегчением вздохнула. Астроном 207. Один есть, осталось двое.

Несколько здоровенных парней 8 отчаянно пытались отпереть следующую дверь, но она не сдвинулась с места. Один из них,19, достал пистолет, тяжело дыша от напряжения. Он выглядел усталым, вероятно проснулся несколько секунд назад, слишком рано, чтобы брать в руки оружие. Но он не думал о собственном здоровье, когда кто-либо находился в опасности. Мужчина аккуратно нагрел крепления, после чего его коллеге 11 не стоило большого труда оттащить дверь в сторону. Но на этот раз не послышалось радостных воплей или покашливания, 128 уже знала, что обитатель этой камеры был мертв, прежде чем отреагировали остальные.

— Горевать будем позже, — поспешно отрезал начальник службы безопасности. — Сейчас пора заняться последней камерой.

Еще один выстрел из пистолета и Пиррова победа[3]. Мгновение спустя капитан с экипажем (не считая ИО 3) смотрела на два трупа у своих ног. Оба истлели до неузнаваемости, но бейджи на униформе идентифицировали их: слева находился главный инженер 174526, а слева младший научный сотрудник 542.

Капитан сказала несколько слов о 174526 и смерти в целом, а затем предоставила медсестре 9726 возможность поговорить о 542, её брате. Когда речь была окончена, 128 опустилась на колени, положила обе ладони на пол и сконцентрировалась. Секунду спустя, оба тела были поглощены кораблем.

— Мы не можем оставаться здесь, — объявила капитан. — Я предлагаю отправить небольшую экспедицию наружу и, когда 3 вернется с представителем местного населения, мы внедримся на территорию планеты, пока не найдем способ починить корабль и вернуться домой. 8, 19, 30, 877, 107863 и 41200 пойдут со мной. Я назначаю тактика 25463 и начальника службы безопасности 8 моими заместителями, пока не вернусь я или старпом 3.

25463 уже хотел возразить, но 128 бросила на него сердитый взгляд.

— Вы нужны мне здесь. Приглядывайте за экипажем. Если что-то пойдет не так, вы должны бодрствовать как можно дольше, а затем снова вернуться в криогенную камеру. Но, конечно же, ничего не произойдет.

Женщина улыбнулась экипажу. Её экипажу. Самому лучшему.

Они тоже оборачивались, на их лицах читалась смесь гордости, страха, тревоги, спокойствия и, у некоторых, даже упорства.

— Вы лучшие, — обратилась к ним капитан, а затем повернулась к своей экспедиции. — Вперед, команда.

Перед тем, как последовать за группой, поднимающейся наверх, 128 взяла 25463 за руку.

— Присматривайте за ними. Мы вернемся, в лучшем случае, через три дня.

И женщина ушла, не оглядываясь, искренне надеясь, что 3 не будет медлить и вскоре присоединиться к их авантюре, на пути в неизвестность.

— Бееееее.

— Что?

— Бееееее.

— Я вижу. Рори?

— Бееееее.

— Нет, определенно не Рори. Хотя, все же есть некоторое сходство. Например, ты стоишь здесь, глядя на меня, предполагая, что я знаю, что происходит. Издаешь странные звуки, которые никто не понимает. Но, не смотря на все это, я абсолютно уверен, что ты не Рори.

— Эм, Доктор?

— О, видишь, теперь это Рори. Понимаешь, к чему я клоню, да?

— Беееееее.

— Доктор?

— Тише, Рори, я беседую с бараном.

— Бееееее.

— Ну, ладно, грубо говоря, я пытаюсь достучаться до барана, но я абсолютно уверен, он меня понимает, — Доктор принюхался. — Чтоб мне провалиться, мистер Баран, от вас плохо пахнет. Нет… подождите… нет… вы в порядке, это от меня плохо пахнет. Ух ты! Это нехорошо. Извините.

— Беееееее.

— Абсолютно.

В следующем зове Рори уже немного слышалось отчаяние.

— Доктор…

— Что?

— Ты, эм… ну, ты в… эм…

— Я в овечьей купальне, да?

— Ага.

— Почему я в овечьей купальне, Рори? Нет, стой, неважно, мне все равно. Потому что, думаю, что бы ты ни ответил, мне это не понравится. И у нас с тобой не получится ничего хорошо из последующей дискуссии на эту тему, я прав?

— Да, Доктор.

— А где Эми? Почему она не в овечьей купальне? Она всегда знает, что делать в подобных ситуациях. Я. Овечья купальня. Плохие запахи.

— Беееееее.

— А вы, мистер Баран, честно говоря, не очень-то помогаете.

— Доктор!

— Что?

Рори вздохнул. Громко. Несколько раз.

— Помимо купальни, овцы, довольно крутого холма, с которого ты только что упал, и, поверь мне, ты не захотел бы рухнуть в то, на чем поскользнулся…

— Быстрее Рори, я не становлюсь счастливее и суше здесь внизу.

— Ну, корче говоря, тут наверху мужчина, и я не думаю, что он очень доволен.

— А он, случайно, не пастух? Я имею в виду, что сейчас, человек с записью «пастух» в трудовой книжке был бы очень полезен.

— У него ружье, направленное на меня.

— Постарайся не получить пулю, Рори. Представь себе, что тогда будет? Эми мне спасибо не скажет, если тебя пристрелят.

— Я тебе тоже спасибо не скажу.

— Ты будешь мертв.

— Верно, — ответил Рори. — И спасибо за сочувствие. Ты сегодня просто мешочек смеха!

— Беееееее.

Доктор вздохнул.