В годы Великой Отечественной войны автор книги «Укрощение „тигров“» Юрий Жуков работал военным корреспондентом газеты «Комсомольская правда». Обстоятельства сложились так, что ему довелось часто бывать во вверенных мне танковых войсках — и во время тяжелых оборонительных боев в первый период войны, и в те дни, когда советские войска развертывали победоносные наступательные бои. Вначале это была Четвертая танковая бригада, которая в битве под Москвой завоевала почетное право именоваться Первой гвардейской, затем Первый танковый корпус и, наконец, Первая танковая армия, получившая в дальнейшем почетное наименование — Первая гвардейская танковая армия.

«Укрощение „тигров“» — это хроника реальных событий, происходивших на фронте в период оборонительной битвы на Курской дуге и в дальнейшем при наступлении в так называемой Белгородско-Харьковской операции 1943 года. Описываемые действия происходили в полосе боев Первой танковой армии и ее соседей как справа, так и слева, в составе Воронежского фронта в направлении Обоянь — Белгород — Харьков и Обоянь — Томаровка — Борисовка — Богодухов.

В те дни нам довелось впервые сразиться с немецкими «тиграми» — сверхмощными машинами, крытыми массивной, труднопробиваемой броней. Гитлеровское командование впервые ввело «тигры» в бой именно на Курской дуге. На них была поставлена большая ставка: гитлеровцы рассчитывали, что их танковым дивизиям, возглавляемым неуязвимыми, как им казалось, «тиграми», удастся прорвать наш фронт к северу и к югу от Курска, сомкнуть клещи и вырваться на оперативный простор.

Но и этот расчет был бит. Мы узнали заранее о замысле врага, подготовились ко встрече с новой немецкой техникой, и как только «тигры» замаячили на горизонте, наши войска начали укрощать их.

Находясь непосредственно в войсках и наблюдая эти исторические события день за днем и час за часом, военный корреспондент «Комсомольской правды» обстоятельно и достоверно фиксировал все то, что находилось в поле его зрения. Здесь и рассказы о беззаветных героях битвы на Курской дуге, записанные на переднем крае, и подробные зарисовки о боевом опыте, и очерки о том, как создавались замечательные традиции и военные обычаи гвардейцев, смело укрощавших двуногих и бронированных «тигров», и записи о богатом опыте политической работы в условиях боев, и картинки фронтового быта.

Записки советских военных журналистов, которые вместе с войсками проделали великий ратный путь Отечественной войны, призваны занять свое место в литературе, посвященной тем поиски памятным дням. Было бы полезно, если бы и другие военные корреспонденты, сохранившие блокноты, дневники, записки военных лет, внесли свою лепту в наше общее, большое и важное дело — воссоздание волнующих картин фронтовой жизни. Этого ждут и вдумчивый военный читатель, пытливо разыскивающий и собирающий сведения о боевом опыте, и наша гражданская молодежь, которая учится, закаляет волю и характер, вдохновляясь примером замечательной молодежи начала сороковых годов, отдавшей на алтарь Отечества свои судьбы, свои силы, свои жизни.

Многие бойцы и командиры, описываемые в предлагаемой вниманию читателя книге, не дожили до дня страстно желаемой победы над заклятым врагом, сложили свои головы в боях за свою Советскую Родину. Среди них товарищи Бурда, Любушкин, Шаландин, Бессарабов, Леонов, Зинченко, Черненко, Гакаев, Мироненко, Высоцкий, Соколов и многие другие.

Прошло более семнадцати лет после описываемых сражений, поросли травой могилы павших за счастье и свободу Советской Родины. Пусть же эти страницы напомнят о битвах прошлого и призовут молодое поколение зорко стоять на страже мира и мирного труда советского народа.

Январь 1961 года

Дважды Герой Советского Союза

Маршал бронетанковых войск

М. КАТУКОВ

В годы войны у каждого из нас, военных корреспондентов, накопилось немало бумаг: блокноты с торопливыми журналистскими записями, копии статей и очерков, пожелтевшие оттиски газетных полос, по той или иной причине не увидевших в то время света — в суровую годину военного времени не обо всем можно было рассказать в подробностях. В наше время, когда в жизнь уже вступает новое поколение, знающее о той трудной и героической поре преимущественно по рассказам отцов, все эти записи приобретают совершенно новое, самостоятельное звучание. В них сегодняшний читатель найдет непосредственное, документальное свидетельство эпохи.

Недавно я извлек из своего архива документы не совсем обычного характера: это старые телеграфные ленты, на которых были записаны мои корреспонденции, продиктованные армейским связисткам, что называется, с пылу, с жару в дни ожесточеннейших боев на Курской дуге и в последующих операциях наших войск летом 1943 года. Мне довелось тогда находиться в частях Первой танковой армии, которой командовал генерал Михаил Ефимович Катуков. Эта армия была в числе тех соединений, которые приняли на себя удар гитлеровцев на Курской дуге, под Обоянью, а затем перешли в наступление и отбросили их далеко на юг и на юго-запад.

С генералом Катуковым мы, московские репортеры, подружились еще в те трудные дни осени 1941 года, когда фронт вплотную приблизился к Москве и не требовалось обладать музыкальным слухом, чтобы из кабинетов редакций различать выстрелы дивизионной артиллерии от корпусной. Противотанковые пушки стояли тогда рядом с нашим комбинатом «Правды», на Ленинградском шоссе, и артиллеристы день и ночь дежурили у открытых ящиков со снарядами.

В те дни Катуков с двумя десятками своих машин прикрывал москвичей, как щитом, на Волоколамском шоссе, у деревни Чесмена, и мы были ему вдвойне признательны — и как москвичи и как журналисты, для которых деятельность танкистов Катукова была неисчерпаемым источником самых удивительных сюжетов. Катуков только что получил звание генерал-майора, а его танковом бригаде присвоено звание гвардейской, — с нее и началось создание советской гвардии. Командиру танкистов на фронте дали кличку «генерал Хитрость». Со своими обстрелянными солдатами и командирами он делал поразительные вещи. Немецкий генерал Гудериан, в частности, до конца дней своих не мог себе простить того, как искусно его обвели вокруг пальца в боях под Орлом. Катуков так виртуозно маневрировал своими немногочисленными танками, что Гудериан принял его бригаду за целую танковую армию.

Много времени прошло с тех пор, как мы познакомились с Катуковым. Одна из первых встреч с ним состоялась в занесенной снегом воронке, откуда молодой генерал, закутавшийся в одеяло, накинутое поверх простой солдатской шинели, на петлицах которой были нарисованы химическим карандашом две генеральские звезды, руководил боем своей бригады. Не раз я потом встречался с этим удивительным человеком и его гвардейцами. Встречи эти всегда были интересны. Бывать рядом с ним — значило ежечасно разгадывать самые удивительные кроссворды, ибо никогда нельзя было представить себе, что генерал сейчас сделает.

Вот почему, когда в один из летних дней 1943 года в редакцию доставили маленький конвертик от Катукова, в котором лежало приглашение «наведаться в гости», я оставил все дела и умчался под Белгород. Это была пора длительного затишья, когда во всех редакциях мира гадали о том, когда же, наконец, возобновятся активные бои. Многие газеты на Западе предсказывали, что третье военное лето ознаменуется третьим наступлением немецкой армии на Восточном фронте.

Танкисты Катукова жили в густых рощах, живописно разбросанных вокруг маленького поселка Ивня, некогда составлявшего собственность царского министра, немца Клейнмихеля. Линия переднего края пролегала неподалеку отсюда, но ничто не напоминало здесь о войне. Асфальтированные дороги были пустынны. В небе пели жаворонки. В садах наливались соками тугие завязи знаменитых курских яблок. На переднем крае фронта шла ленивая, редкая перестрелка. Изредка появлялись в небе вороватые немецкие разведчики, сбрасывавшие хвастливые листовки: «Мы ивнянские леса поднимем на небеса». Но к этим угрозам наши люди давно привыкли, и они ни на кого не производили впечатления.