20

Лето прошло через зенит. Дни стали понемногу укорачиваться. Трава и листья на деревьях заметно пожухли. Но солнце продолжало палить немилосердно. Днем страшно было выбраться на открытый солнцепек. Не приносили прохлады и ночи. В раскаленных за день шатрах нечем было дышать. И Артем все чаще устраивался на ночлег прямо в траве, на открытом воздухе.

Так было и сегодня. Промучившись без сна часа полтора — два на своей кушетке, он выбрался наружу и, разостлав на земле коврик из козьих шкур, с удовольствием вытянулся на нем, подставив лицо легкому ночному ветерку.

Ночь была тихой, настораживающей. По небу бежали облака. Луна то полностью зарывалась в них, то выплывала в узкие просветы, и тогда все вокруг озарялось тревожным призрачным сиянием. Над озером начал сгущаться туман. Плотные волны его все выше накатывались на низкие берега островов, подступая к самому шатру, у которого лежал Артем, и, казалось, именно в этой белесой пене тонули все звуки душной ночи. Не было слышно даже привычного гудения комаров и плеска воды у берега.

Время приближалось к полуночи. Но сон бежал от Артема. На душе было неспокойно. От О-Стелли не было больше никаких известий. Исчез и О-Гейм. Дядюшка О-Гримм прослышал от кого-то, что Мудрейший безвылазно засел на одном из дальних кордонов, выполняя какое-то особое задание О-Брайна, и вернется в город не раньше осени, когда должна состояться его, свадьба с О-Стелли.

Все это могло быть чистейшим вздором, но могло оказаться и правдой. О-Стелли, видимо, по-прежнему в заточении, и, значит, О-Брайн не отказался от своих планов. А власть его безгранична.

Сидеть в таких обстоятельствах в бездействии и ждать неизвестно чего было, по меньшей мере, глупо. О-Гейм, пользуясь поддержкой О-Брайна, может в любой момент расправиться с ним, Артемом, неудавшаяся попытка отправить чужеземца на дно озера не остановит его врагов. Да не пощадят они и О-Стелли, если та будет упорствовать в нежелании стать женой Мудрейшего.

Но что же делать? Что делать?! Во всяком случае надо любым путем узнать, где находятся подземные жилища Мудрейших и сделать все возможное, чтобы увидеться с О-Стелли.

Приняв такое решение, Артем немного успокоился. Но сон все равно не шел к нему. Яркий свет луны, время от времени бивший прямо в лицо, начал раздражать глаза, и он хотел уже перебраться на другую сторону шатра, как вдруг услышал тихий свист. Свист донесся из зарослей прибрежных кустов, и Артем принял его за голос ночной птицы. Однако в следующее мгновение раздался ответный свист, совсем рядом, на соседнем острове, и стало ясно, что так могли пересвистываться только люди.

Артем насторожился, ожидая нового сигнала. Но вместо этого на мостике, перекинутом с соседнего острова, показалась белая крадущаяся фигура.

Артем затаил дыхание. Неужели кто-то решил проникнуть к нему в шатер? Зачем? Смешно было ставить такой вопрос. Он плотнее приник к земле, не спуская однако глаз с крадущегося человека. Тот прошел почти рядом с ним и направился к следующему мостику.

Артем внутренне усмехнулся. Вот пуганая ворона! Да это не иначе как какой-то молодой эрхорниот спешит на свидание к своей возлюбленной. Есть, оказывается, и здесь отчаянные головы, которым нипочем ни страх перед открытым небом, ни строгие запреты Мудрейших. Но как раз в этот момент луна полностью выкатилась из-за туч, а низко пригнувшийся к земле мужчина воровато оглянулся назад, и Артем узнал в нем О-Стиппа. Ну, этот на любовное свидание не пойдет! И никакая местная красавица пересвистываться с ним не станет. Куда же в таком случае крадется он, как нашкодивший пес, и почему так выразительно покосился на шатер Артема?

А что, если… Артем вспомнил, как недавно О-Гримм предупреждал его: «Будь осторожен с этим О-Стиппом: подлейший человек и правая рука О-Гейма. В случае чего оба не остановятся ни перед чем». А ведь теперь они, наверное, точат зуб и на О-Стелли.

Луна снова зашла за тучи. Но белое тонкито О-Стиппа еще просматривалось во мраке ночи. И если пойти сейчас за ним следом, то, может быть, удастся узнать, не готовит ли он какую-нибудь каверзу против них с О-Стелли. Во всем этом есть, конечно, риск. Но лучше рискнуть, чем жить под дамокловым мечом неизвестности. К тому же темная одежда Артема давала определенное преимущество перед белым балахоном эрхорниота. А в том, что О-Стипп идет на что-то недоброе, можно было не сомневаться. Вон он опять оглянулся. Пошел быстрее. Еще минута, и тьма поглотит его. И Артем решился, быстро поднялся на ноги и, осторожно ступая по пересохшей траве, двинулся следом за мелькавшей впереди белой фигурой.

Так они миновали два острова, перешли по последнему, самому длинному мосту и выбрались на берег. Здесь О-Стипп остановился и снова свистнул. Ответный свист послышался совсем рядом, и на прибрежную поляну вышел другой эрхорниот, повыше и поплечистее О-Стиппа. Артем поспешно пригнулся и лег в траву под росшим поблизости кустом.

Луна окончательно затерялась в тучах. Обе фигуры почти исчезли в густом мраке. Но голоса их доносились вполне отчетливо:

— Ну что, опять скажешь ничего не вышло? — узнал Артем властный голос О-Гейма.

— Пока нет, — ответил О-Стипп. — Сам знаешь, как непросто подступиться к нему. К тому же возле него все время эта… твоя невеста.

— Моя невеста! — зло рассмеялся О-Гейм. — Я сам бы сию минуту задушил ее своими руками. Но это от нас не уйдет. Главное — старик!

«Так вот о ком они ведут речь!» — подумал Артем, напрягая слух.

Но заговорщики были настолько уверены, что их никто не слышит, что не считали нужным даже понизить голос.

— Главное — старик! — повторил О-Гейм. — Не будет старика, я сам расправлюсь и с этой «невестой» и с проклятым чужеземцем. Свалился он на нашу голову!

— Истинно так, Мудрейший. Жили без всяких забот, и вот, пожалуйста…

— Ну, забот, положим, хватало и без него. Старик зажился.

— Зажился, Мудрейший. Я и говорю…

— Что говоришь? Твое дело — не говорить, а помочь старику уйти на вечный отдых.

— Так разве я не стараюсь?

— Какой толк от твоего старания? Не смог сделать даже того, чему тебя научили!

— Ты имеешь в виду мост? Так я устроил все так, как ты сказал. И дело было верное. Тем мостом никто никогда не ходил, кроме старика и Мудрейшей, и тут, как назло, вздумалось пойти проклятому чужеземцу…

— Ну и?

— Провалился, конечно. И камнем в воду! Я говорю: дело было верное. Да ведь он что рыба. Не чета старику. Вмиг выскочил на берег и, как ни в чем не бывало, пошел дальше…

— А ты?

— Что, я? Ты же сам сказал, чужеземца пока не трогать.

— Да, лишний шум пока ни к чему. Сначала — старик. «Так вот оно что! Вот кому была приготовлена эта западня! — отметил про себя Артем. — Не провались я, провалился бы О-Брайн, а может быть, и О-Стелли. А там такая глубина… Вот негодяи!»

— Да, сначала — старик! — продолжал О-Гейм. — И если ты еще раз…

— Так разве он пойдет теперь по этому мосту? — захныкал О-Стипп.

— Болван! Кто тебе говорит, что надо снова ломать мост! Есть еще одна возможность отделаться от старика. Но смотри!.. Я еще не решил окончательно, кому отдать место в Орио. Тот же О-Понс куда расторопнее…

— Как, кому отдать? При чем здесь О-Понс? — взмолился О-Стипп. — Ты же обещал мне, Мудрейший!

— Я обещал за дело. А где оно, дело?

— Я стараюсь, Мудрейший, очень стараюсь. Но сам видишь…

— Хватит скулить! Так вот, даю тебе последний шанс. Слушай внимательно!

— Слушаю, Мудрейший.

— На днях старик пойдет на кордон Белый Грайворон, разобраться, отчего дохнут козы…

— Как дохнут козы? Я был там вчера, и ни одна коза…

— Так то вчера. А завтра начнут дохнуть.

— Да отчего бы им начать дохнуть?

— Не твое дело! Это моя забота. Так вот, старик пойдет на кордон Белый Грайворон, и ты должен пойти вместе с ним.

— А если он не возьмет меня?

— Это уж твоя забота, как увязаться за стариком. Хочешь быть в Орио, научись работать головой!

— Хорошо, Мудрейший. А дальше?

— Дальше… Вот тебе порошок.

— Сонный порошок?!

— Да. Подсыпь его в борджо, которое любит пить старик.

— Понятно, Мудрейший. А после?

— Ты что совсем разучился соображать? Что дальше, что после… Старик не должен проснуться. Вот и все!

— Придушить его во сне?

— Я сказал, старик не должен проснуться! Или еще не ясно?

— Ясно, Мудрейший. Только…

— Что еще?

— Там же двое пастухов…

— Пастухи уйдут на время.

— А если не уйдут?

— Я сказал — уйдут! — рявкнул О-Гейм, теряя терпение.

— Понял, Мудрейший.

— И запомни, это твой последний шанс!

— Как не запомнить, Мудрейший. Только и ты не запамятуй насчет Орио.

— Я ничего не забываю. И ничего не прощаю! — жестко добавил О-Гейм. — Ступай!

Голоса смолкли. Послышался легкий шорох шагов. Белая тень мелькнула в темноте. И все стихло.