23

К этому месту Артема тянуло как магнитом. Он узнал о нем два дня назад и с тех пор ни на минуту не мог заставить себя не думать, что кроется за таинственной дверью.

А все началось с откровения дядюшки О-Гримма, на которое тот вынужден был пойти, когда Артем рассказал ему о разговоре с О-Бирнсом.

— Ох уж этот О-Бирнс! — недовольно проворчал старик в бороду, по обыкновению оглядываясь по сторонам. — Сколько раз ему говорил: никому ни слова об этом!

Так нет, проболтался-таки, сорванец! Ну, уж коль так обернулось дело, то слушай. Да, мне известно, как пройти к «Вратам в небо», тщательно скрываемым Мудрейшими секретным помещениям города. Эту тайну открыл мне отец. Но я не советовал бы тебе спускаться туда: это действительно не безопасно. Члены Орио, я знаю, частенько наведываются туда и сейчас. Но ни один другой эрхорниот на моей памяти не был там ни разу. И не только потому, что мы не имеем на это право. Но и потому, что вход эти помещения закрыт особой дверью, открыть которую! можно, лишь зная секретный код. Из всех простых эрхорниотов этот код, по-видимому, знал только мой отец. И это! хорошо, потому что мало ли горячих голов, вроде моего! О-Бирнса, которые повинуясь голосу любопытства, захотели) бы вкусить запретный плод. А расплатой за это была бы смерть.

— Ты уверен в этом? — переспросил Артем.

— Я знаю точно. Нынешний глава Орио не злоупотребляет властью. А в прежние времена, говорят, случалось, что Мудрейший из Мудрейших сам предлагал кое-кому, не без тайного умысла, конечно, посетить «Врата в небо». Обратно не возвратился никто. Я не знаю, что происходило с несчастными в этих помещениях, что вообще! скрыто в них. Скорее всего, этого не знал и мой отец. Тайна кода случайно досталась ему. Мне он открыл ее перед самой смертью и взял клятву не пытаться воспользоваться этой тайной и не передавать ее ни одному другому эрхорниоту. Видимо, там в этих «Вратах», скрыто действительно что-то ужасное.

— Да-а, история… — задумался Артем. — А мне ты не смог бы открыть свою тайну?

— Тебе?.. Тебе я мог бы открыть ее, не нарушая клятвы отца, ведь ты не эрхорниот. И, честно говоря, не хотелось бы уносить ее с собой в могилу, но…

— Что же, но?

— А если я толкну тебя таким образом на гибель?

— Ну, это уж моя забота.

— Нет, так дело не пойдет! Я скажу тебе все, что знаю, лишь при условии, что если ты и соберешься когда-нибудь проникнуть в эти «Врата», то не иначе, как заручившись чьей-нибудь поддержкой. Ну, хотя бы… со стороны О-Стелли.

«Поддержка со стороны О-Стелли… Милый дядюшка! О-Гримм, — мысленно возразил Артем, — да если бы я мог рассчитывать, что в скором времени хоть только увижу ее, я бы и не подумал лезть в эти чертовы „Врата“. Они и нужны мне, прежде всего, как средство выйти на О-Стелли. Ведь я до сих пор не знаю о ней абсолютно ничего. Но разве я могу сказать тебе об этом».

— Хорошо, — коротко ответил он. — Я приму все меры предосторожности.

— Тогда слушай, — продолжал О-Гримм. — Ровно в двадцати шагах от начала тоннеля, идущего к кордону Белый Грайворон, в полу его, ближе к правой стороне, есть люк, я видел его сам. Но открывается этот люк особым образом. Кроме обычной педали, там есть еще одна, на противоположной стороне. И нажать их надо сразу обе, одновременно. Люк приведет тебя в тоннель. Тоннель темный, без всякого освещения. По этому тоннелю надо пойти в обратную сторону и пройти шагов сто пятьдесят, пока не упрешься в тупик. В этом тупике и увидишь дверь…

— Как же ее увидишь в сплошной темноте?

— Увидишь! В том-то и дело, что дверь почему-то светится…

— Как светится? Отчего?

— Этого я тебе не скажу. Но, говорят, что дверь все время светится. Ну так вот, — понизил голос О-Гримм, — подойдя к двери, надо трижды провести рукой над ее правым верхним углом. И тогда раздастся голос…

— Чей?

— Не знаю. Говорят, человеческий голос. А кто там может говорить, ума не приложу… Словом, раздастся голос. Тогда надо трижды провести рукой над левым верхним углом и дверь раскроется сама, как в сказке.

О-Гримм помолчал. Потом, словно спохватившись, договорил почти шепотом:

— Признаюсь тебе, спускался я в тот тоннель. Спускался. И дверь видел. Светится она. В самом деле, светится. А вот дальше… чтобы, значит, рукой поводить, как говорил отец, духу не хватило. Голос побоялся услышать. Да ведь и мало ли… Вдруг застал бы меня там кто-нибудь из Мудрейших.

Больше О-Гримм не смог добавить ничего. Но и того, что он сказал, было достаточно, чтобы поразмыслить, стоит ли пытаться проникнуть в таинственную дверь.

Итак, прежде всего, что могло находиться за этой дверью? Это могли быть либо какие-то энергетические установки, компрессоры и другие механизмы; либо хранилища книг и иных ценных предметов, оставшихся от развалившейся цивилизации эрхорниотов; либо все-таки подземные жилища Мудрейших. Не исключено, что именно там и заключена сейчас О-Стелли.

Далее, как велика опасность проникновения в секретные помещения Мудрейших? Все эрхорниоты, похоже, испытывают прямо-таки панический ужас перед этими «Вратами в Небо». Но ведь этот ужас внушили им те же Мудрейшие. Им, естественно, выгодно было оградить таким образом свои личные апартаменты или склады сокровищ от посторонних глаз. Сами-то Мудрейшие, как сказал О-Гримм, «частенько наведываются туда и сейчас». Значит, им никакая опасность не угрожает или они могут избежать этой опасности. Почему не сможет избежать ее и он, Артем?

И наконец, как воспримет его вторжение в запретную зону сам О-Брайн? Разумеется, большого восторга это у него не вызовет. Но не будет основания и для большого гнева: ведь ни он, ни О-Стелли не накладывали никаких ограничений на его прогулки по городу. Откуда ему знать, что светящаяся дверь ведет в секретные помещения. Что же касается секретного кода, то помахать перед дверью руками он мог и случайно.

Было, правда, еще одно немаловажное обстоятельство — просьба О-Стелли ничего не предпринимать до встречи с ней. Но об этом она писала много дней назад, рассчитывая, очевидно, на скорую встречу с Артемом. Однако О-Брайн перечеркнул, видимо, все ее планы. Больше того, как это ни невероятно, О-Стелли осталась в заключении даже после того, как О-Брайн убедился в предательстве О-Гейма, и, казалось бы, должен был изменить все свои прежние намерения. Ничего подобного, однако, не произошло. О-Стелли по-прежнему не появлялась в городе. А сам О-Брайн не счел нужным ни разу больше встретиться с Артемом.

Словом, оставалось одно — попробовать проникнуть в таинственные «Врата в небо», хотя бы для того, чтобы вызвать Мудрейшего из Мудрейших на откровенный разговор. И на другой день утром, не сказав никому ни слова, Артем снова ступил под своды тоннеля, ведущего на кордон Белый Грайворон.

Отыскать здесь ничем не замаскированный люк не составило ни малейшего труда. Не вызвало большого затруднения и открыть его, хотя не будь подробного объяснения О-Гримма, заметить вторую педаль, едва выступающую под полом, было бы не просто.

Но вот и тоннель нижнего яруса — глухой, безлюдный, темный. Медленно, осторожно, вытянув вперед руки, Артем сделал несколько десятков шагов и невольно приостановился: впереди забрезжил призрачный туманный полусвет. Светящаяся дверь? Да, не прошел он еще и сотни шагов, как уперся в тупик, в каменной стене которого четко просматривалась… металлическая дверь.

Дверь из сплошного металла в каменно-деревянном городе эрхорниотов! Уж не имитация ли это? Артем гукнул согнутым пальцем по гладкой, без единого шва поверхности, и низкий протяжный звон пронесся под сводами тоннеля. Можно было не сомневаться — дверь металлическая. И мертвенно-бледное голубоватое мерцание волнами пробегало от нижнего ее обреза к верхнему. «Ну, была не была!» — Артем перевел дыхание и, подойдя вплотную к двери, трижды, как говорил О-Гримм, провел рукой над ее правым верхним углом. Тотчас раздался резкий щелчок, и откуда-то сверху, с потолка, послышался глухой зловещий голос:

— Стой! За этой дверью — смерть!

— Смерть… Смерть… Смерть… — трижды повторило отчетливое эхо. И все смолкло.

Артем попытался снова поднять руку к двери. И не смог. Рука не подчинилась ему. Все в нем будто заледенело от нахлынувшего страха. Нервы не выдержали, сдали. С трудом оторвав от пола ставшие вдруг чужими, точно ватными, ноги, он попятился от заклятой двери и, забыв о всех своих недавних рассуждениях, чуть не бегом бросился к спасительному люку, который вывел его в привычный полумрак городских тоннелей. Но предательский страх преследовал его еще и здесь. И только поднявшись к себе в шатер, он смог трезво оценить все, что произошло в проклятом тоннеле.

Мудрейшие постарались, конечно, не зря. Мало кто не дрогнул бы, увидев это мертвенносинюшное свечение и услышав столь грозное предупреждение в зловещей темноте тоннеля.

Но ведь он, Артем, был готов к этому. Знал об этом. И все-таки недооценил силы эмоционального воздействия такого рода преград, какими пользовались еще древнеегипетские жрецы и фараоны. Страх долго еще будет испытывать на прочность волю человека. Так что не стоит особенно сильно казнить себя за эту неудачную попытку проникнуть в святая святых Мудрейших. Но нельзя и отказываться от того, чтобы попробовать прорваться туда еще раз. Нет, нельзя! Теперь таинственная дверь завладела всеми мыслями Артема, тянула к себе сильнее, чем прежде, сильнее всех доводов рассудка.