24

И вот он снова в знакомом тупике, перед знакомым ими дом в неизвестное. И снова в могильной тишине прозвучали зловещие слова: «Стой! За этой дверью — смерть!» И снова послушное эхо трижды повторило это грозное предупреждение Мудрейших. Но на этот раз Артем не отпил. Собрав в кулак всю волю и отрезав мысленно все пути к отступлению, как он сделал это когда-то перед первым прыжком с десятиметровой вышки в воду, он решительно поднял руку вверх и трижды провел по левому верх нему углу двери. Раздался повторный щелчок. И дверь раскрылась. За ней была кромешная темнота. «Какого же дурака я свалял, не взяв с собой факел!», — подумал он, шагнув внутрь открывшегося перед ним помещения. — «Неужели снова возвращаться ни с чем?» Но не успел он пожалеть об этой своей оплошности, как дверь захлопнулась за ним, а глаза резануло от яркого электрического света. Это было сверх всякого ожидания. Но еще более неожиданным было то, что он увидел перед собой.

Мощные плафоны осветили огромный круглый зал, в центре которого, уходя основанием в глубь бетонной шахты, высилась сверкающая громада ракетного корабля. Узким металлическая лесенка вилась вдоль его корпуса, подходя, очевидно, к плотно задраенному люку. Сплошной ряд иссиня-темных иллюминаторов опоясывал переднюю треть гигантской сигары.

Вдоль всего периметра шахты шел невысокий каменный парапет. Таким же парапетом был окружен другой дики винный механизм, занимающий значительную часть противоположной от двери стороны зала. Он напоминал много кратно увеличенный наконечник электродрели, переходящий в цилиндрический баллон из какого-то неизвестного Артему синеватого металла. Диаметр баллона был, пожалуй, точно таким, как диаметр здешних тоннелей, что невольно наводило на мысль, что с помощью именно этого механического крота и были созданы все основные магистрали города эрхорниотов. Чуть подальше от «крота» высилась большая груда пластинок олотоо. И это было все, если не считать многочисленных панелей с какими-то кнопками, рычагами, тумблерами, сигнальными лампами, которые занимали большую часть стен. Не оказалось здесь, вопреки ожиданиям Артема, ни книг, ни картин, ни каких-либо работающих приборов или механизмов. Не было видно и никаких других дверей или люков, которые вели бы в смежные помещения.

Итак, все это лишь ангар космического корабля? Слов нет, помещение полностью оправдывало свое название, и вздыбившаяся на головокружительную высоту ракета объясняла многое из того, что составляло тайну эрхорниотов. Но все это было не то, что рассчитывал встретить здесь Артем. А главное — он ни на йоту не приблизился к тому, что больше всего надеялся: найти место заточения О-Стелли.

Он еще раз обошел весь зал, тщательно осмотрел и ракету, и «крота», поднялся даже по винтовой лесенке к люку корабля — он оказался накрепко запертым; попытался заглянуть в один из иллюминаторов — сквозь него не было видно абсолютно ничего; и, прихватив на всякий случай несколько олотоо, направился к выходу.

Но как открыть впустившую его дверь? На ней не было ни скоб, ни ручек, ни каких-либо выступов или западин. Он попробовал просто надавить на нее рукой — дверь не подавалась, он попытался воспроизвести известные ему манипуляции секретного кода, чередовал их и так и эдак — никакого результата. Тогда он навалился на дверь всем телом, принялся бить в нее руками и ногами — все было тщетно. Дело приобретало совершенно неожиданный оборот: он оказался пленником каменного мешка. И не мог даже представить, что могло бы вызволить его отсюда. Ведь о намерении его проникнуть во «Врата в небо» не знал абсолютно никто. Даже О-Гримм не сможет предположить, что он так быстро воспользовался его рассказом. Что же делать?

Артем сел на парапет, окружающий шахту ракеты и попытался еще раз оценить сложившуюся обстановку. Выводы напрашивались более чем неутешительные. Ни воды, ни пищи в подземном ангаре не было. Часто заходить сюда Мудрейшим практически незачем. Искать его в этом каменном мешке в ближайшее время не догадается никто. Значит…

Он вскочил с парапета и, подойдя к двери, снова попытался открыть или выломать ее. Дверь словно вросла в каменную стену. Тогда он направился вдоль стен ангара, тщательно просматривая и простукивая каждый сантиметр, в надежде найти другой выход. Стены были, по-видимому, сплошным монолитом.

Смертельное отчаяние окончательно завладело Артемом. Он опустился на груду олотоо и закрыл глаза. Время теперь словно остановилось. Могильная тишина стала физически непереносимой.

И вдруг — щелчок! Знакомый щелчок, какой Артем слышал уже перед входом в ангар. В безумной надежде ринулся он к двери. Снова — щелчок. Дверь раскрылась. И в зал вошла… О-Стелли.

— О-Стелли, милая! — он бросился ей навстречу, сжал руки, прижался к ним губами. — Какое счастье! Как и рад… — он поднял глаза и вмиг осекся, увидев бледное как полотно лицо и расширившиеся от ужаса глаза любимой. — Ты… Ты очень больна?

— Как… Как ты попал сюда? — прошептала она побелевшими губами, не отвечая на его вопрос.

— Неважно как. Главное, что я снова вижу что тебя, что мы снова вместе…

— Как ты оказался здесь, Артем? — повторила она, но охваченная ужасом.

— Мне очень хотелось найти тебя, О-Стелли, и я…

— Но разве автоматы не предупредили тебя?

— Предупредили, еще как! Но разве я мог остановиться, когда ты…

— Зачем ты сделал это, Артем? Зачем?! Я же молила тебя не предпринимать ничего. А теперь… — она упала лицом ему на грудь и зашлась в рыданиях.

Только теперь он понял, что совершил какую-то огромную ошибку. Но какую?

— А что случилось, О-Стелли? — пролепетал он в полной растерянности. — Ну, виноват я. Ну, прости меня!

— Что ты говоришь, Артем! Это я… Я виновата всем. Ведь теперь… Теперь ты ни за что выйти отсюда.

— Как не смогу выйти?

— Автоматы не выпустят тебя.

— А ты?

— Я — другое дело. Автоматы позволяют выходить отсюда только тем, кто носит рионато, — коснулась она красного шарика у себя на шее.

— Но если они откроют дверь перед тобой, разве мы не сможем выйти вместе?

Она покачала головой:

— Автоматы не обманешь.

— Но можно же отключить их, сделать что-то еще?

— Ничего нельзя сделать. Абсолютно ничего.

— Значит, теперь я вечный узник этого подземелья?

— Если бы так! Нет, Артем, ровно через полсуток после того, как дверь закрылась за тобой, автоматы прекратят подачу воздуха и… — Она снова разрыдалась.

Но Артем все еще не мог поверить в полную безысходность положения:

— Успокойся, О-Стелли, милая, успокойся! Давай еще раз обдумаем вместе, что можно сделать. Если дверь раскроется перед тобой, разве нельзя ее сразу чем-то заклинить, хотя бы пачкой этих вот олотоо?

— Нет, ты не знаешь нашей техники. Мы бессильны перед ней. Автоматы не позволят вмешаться в их действия никому. А я… Как я могла… Как могла не предупредить тебя об этом еще там, в горах!

— Значит все, конец! — с трудом вытолкнул из себя Артем.

— Для тебя — нет. Разве я допущу, чтоб ты погиб. Ты выйдешь с моим рионато. Возьми его. А я…

— Что ты говоришь, О-Стелли?! Разве я смогу покинуть тебя здесь, отдать на растерзание этим тупым безжалостным автоматам? Да я разнесу их вдребезги. Я…

Она нежно пригладила его разметавшиеся вихры:

— Ничего ты не сделаешь, милый. При малейшей попытке вывести их из строя, автоматы прекратят подачу воздуха в жилые кварталы города, и все его жители погибнут. Неужели ты сможешь пойти на это?

Артем покачал головой.

— Вот видишь, — продолжала О-Стелли. — Я знала, что ты не сможешь сделать ничего подобного. Я знаю тебя лучше, чем ты сам. Ты любишь людей. Ты живешь для людей. Ты готов отдать им все, ничего не требуя взамен. Долгое время я не могла даже представить, что такое возможно. Но это так. И может быть, именно за это я так люблю тебя. Да разве я одна! Почти все члены нашей общины полюбили тебя. Ты нужен им, Артем! А я… Я ведь всего лишь избалованная эгоистка. И кому я, такая, нужна?..

— Ты нужна мне, Стелли!

— Тебе — возможно. Ты нужен мне еще больше. Ты так мне нужен, Артем! Но… Кончается наше недолгое счастье, любимый…

— Подожди, Стелли. Не может быть, чтобы не осталось никакого выхода. А что если тебе пойти к О-Брайну и честно рассказать обо всем, что произошло?

— О-Брайн с утра ушел на Белый Грайворон. Да если б и не ушел… Он все равно ничего не сможет сделать.

— Разве у него не найдется лишнего рионато?

— Рионато всего три. Третий — у О-Гейма. Как это ни глупо, он все еще остается членом Орио. А без рионато… Без рионато отсюда не выходил никто.

— Но почему бы О-Брайну не дать на время свой рионато? Или он не может остаться вез него?

— Дать на время свой рионато… Да ведь это… Он конечно, сделает это! Как я сразу не догадалась! — обрадованно воскликнула О-Стелли. — Но Белый Грайворон снова поникла она. — Это так далеко! Сколько времен! ты провел здесь?

— Примерно восьмую часть суток.

— Так… Если идти туда самым скорым шагом, почти бежать, то можно еще успеть… Да, можно успеть. Ведь даже после того, как автоматы прекратят обмен воздуха, здесь еще долго можно будет не чувствовать этого: объем помещения достаточно большой. Но идти придется тебе. Я слишком ослабла после болезни…

— Так ты болела?! Что-то серьезное? — встревожился Артем.

— Да нет, обычная простуда. И все уже прошло. Но бежать на Белый Грайворон и обратно… — она покачала головой. — И потом… Одно дело, когда дед узнает, что и опасности его внучка, и совсем другое — если речь пойдет о постороннем для него человеке.

— Для меня он пожалеет и рионато?

— Дело не в этом. К тебе он относится лучше, чем ты думаешь. Но рионато все-таки — символ власти. А власть для него… Однако не будем терять время. Нагни голову! — она накинула ему на шею цепочку с рионато и на миг замерла, прижавшись к его груди. Потом рывком выпрямилась, легонько подтолкнула его к двери. — Беги, Артем. Я знаю, ты успеешь. Ты должен успеть…