29

О-Стелли встретила его загадочной улыбкой.

— Артем, ты не хотел бы послушать радио Москвы?

— Радио Москвы?! Разве это возможно?

— Не только возможно, но и нужно. Это станет теперь одной из твоих постоянных обязанностей, слушать время от времени радиопередачи из Москвы, Вашингтона, Парижа, Лондона, Токио и анализировать обстановку в вашем большом мире. Прежде это делали мы с дедом. Но сейчас ему стало все труднее часто спускаться во «Врата в небо», а я не вполне научилась разбираться во всех хитросплетениях ваших политических и военных баталий. У тебя это получится лучше. К тому же, как ты знаешь, для входа в радиорубку необходимо обязательно два рионато. Словом, без твоей помощи нам не обойтись.

— Но я не знаю ни французского, ни японского языков. Английский и тот понимаю с трудом. А ты? Ты, значит, владеешь почти всеми главнейшими языками Земли? И наш русский тоже знала еще до встречи со мной?

— Нет, — рассмеялась О-Стелли. — Я не знаю ни одного языка землян. Не знала до сих пор и русского. Зачем мне было бы лукавить? Да в этом и не было необходимости, все радиопередачи синхронно переводятся специальными лингвистическими автоматами на наш язык. Так что даже радио Москвы тебе придется слушать на эрхорниотском языке.

— Вот как! Интересно! Что же, я готов.

А полчаса спустя они были уже в знакомом отсеке «Вратов в небо», и О-Стелли принялась объяснять, как ни строить принимающую аппаратуру на ту или иную радио станцию планеты.

Артем не без волнения принялся вращать маховики конденсаторов, ожидая услышать знакомые шорохи, потрескивания, обрывки фраз и даже вздрогнул от неожиданности, когда в абсолютной тишине раздался чистый ровный голос автомата:

— Унвернирио О-Москоо…

О-Стелли легонько сжала ему руку и чуть заметно кивнула ресницами, приглашая вслушаться в странно звучащие фразы русской передачи.

Однако вначале это был обычный перечень успехов отдельных заводов, колхозов, бригад, казенность и никчемность которого только подчеркивал чужой язык. И лишь тогда, когда дикторы перешли на международную часть программы, Артем мгновенно забыл и о том, где он сидит и то, на каком языке идет передача — настолько изменилась обстановка в мире за те несколько месяцев, которые он провел в котловине.

Потом автоматы сами перевели прием на диапазон Парижа, затем — Лондона, Токио, наконец — Вашингтон; И всюду речь шла об — одном и том же: обстановка в миг обострилась до кризисного состояния. Соединенные Штат; объявили о полномасштабном развертывании всех компонентов космической обороны. Англия заявила, что она относится к этому с полным пониманием. Токио поспешило заверить, что Япония незамедлительно предоставит в распоряжение США компьютерные системы самого последнего поколения. Французское правительство отказалось от каких-либо комментариев решения Вашингтона, но подтвердило свою солидарность со странами НАТО. В заявлении же Телеграфного агентства Советского Союза говорилось, что, учитывая факт нарушения Соединенными Штатами договорных обязательств, Советский Союз вынужден будет пересмотреть свою политику в области разоружений и принять соответствующие меры. Таким образом мир снова оказывался на грани ядерной войны.

— Безумцы! Что они делают?! На что обрекают человечество! — вскочил Артем с места, едва смолк голос бесстрастного автомата. Стелли, ты слышала? Это же повторение Эрхорна!

— Да, милый. Теперь ты видишь, как мудр был О-Стрем, создав наш подземный город.

— Но это не выход, Стелли! Совсем не выход! Долго ли продержится община в своих подземельях, если нельзя будет даже ненадолго выйти на поверхность? Да и что останется там, на поверхности? Погибнут все ваши стада, поля, огороды, не останется даже чистой воды.

— А ты думаешь, мы зря столько лет отказывали себе по всем, сохраняя неприкосновенные запасы на случай большого мора. Мы сможем не выходить из-под земли, если понадобится, и год и больше, пережить там любое заражение земли и воздуха.

— Но что это будет за жизнь? И где гарантия, что смертоносный газ вообще когда-нибудь рассеется?

— Однако ты сам видишь, у нас не остается иного выхода.

— Есть! Есть выход! — горячо возразил Артем. — Надо предупредить тех, кто там, у нас, вершит большую политику, рассказать всем людям Земли об этом неведомом им кошмаре — погибнуть всем до единого в циановом облаке в случае возникновения ядерной войны.

— А как это сделать?

— Для этого есть только один путь: вернуться мне туда, в наш мир…

— Как?! Ты хочешь покинуть нас? Покинуть меня? — воскликнула О-Стелли.

— Тебя — нет. Без тебя я не пойду никуда. Мы уйдем вместе.

— Но разве я могу предать свою общину, свой народ?

— Ты не предашь их, Стелли. Ты спасешь их от неминуемой гибели. Ибо то, что предложил О-Стрем — тоже гибель. Только более затяжная, более мучительная. А главное — ты спасешь всю планету. Ведь она — наш общий дом. И твой и мой. И моих соотечественников и твоих соплеменников. А главное — дом наших детей и внуков.

— Я понимаю… — Но что станет с общиной без нас сегодня, завтра, послезавтра? О-Брайн стар и болен. А кто сменит его? Кто вообще образует Орио? Ведь, ты знаешь, мы не только политическая власть, но и единственные здесь инженеры, ученые, хранители информации. Кто возьмет наши рионато, чтобы управлять автоматами, следить за обеспечением города водой, воздухом? Кто передаст нашим потомкам те знания, которыми обладаем только мы, Мудрейшие? Или пойти на поклон к О-Гейму? Вновь отдать весь народ ему на растерзание?

— Я мог бы сказать, что всех этих вопросов могло просто не быть, если бы О-Брайн и его предшественники не лишили народ грамоты, знаний, культуры. Но ты понимаешь это и сама. И говорить сейчас надо не о том, что было сделано или не сделано, а о том, что надо сделать сейчас. Так вот, умные люди у вас есть, и передать им необходимый минимум знаний — не проблема. Я думаю, мы с тобой смогли бы это сделать за полтора-два месяца. Дальше они постигли бы все сами. Весь вопрос в том, как отнесется к этому О-Брайн. А он на это не пойдет. По крайней мере, до тех пор, пока не избавится от страха перед шантажирующей его сворой тайных негодяев. Кстати, он, похоже, снова получил их недвусмысленное предупреждение. Только этим я объясняю его нервозность и явно изменившееся отношение ко мне. С этим надо кончать.

— Как? Что ты задумал, Артем?

— Я тщательно проанализировал все рисунки, какие сделали по моему приказу твои соотечественники. Среди них нет ни одного идентичного известной тебе эмблеме. Остались неполученными автографы семи человек: О-Гейма, трех надсмотрщиков: О-Понса, О-Грилла и О-Перта и трех других эрхорниотов, сбежавших вместе с ними. Я почти не сомневаюсь, что эти трое и есть те, кого мы разыскиваем.

— И что же ты решил?

— Я больше, чем уверен, что все они сбежали из города с одной единственной целью: — сохранить свои силы и, выждав удобный момент, напасть на город и расправиться с нами: со мной, с тобой, может быть, даже, с самим О-Брайном. Но этого допустить нельзя. Здесь, в городе, мы почти беззащитны перед ними. Не сидеть же все время в своих подземных жилищах. К тому же такая их вылазка неизбежно приведет к жертвам среди простых эрхорниотов.

— Что же делать?

— Есть один выход: «вызвать, — как мы говорим, огонь на себя». Я с несколькими молодыми надежными мужчинами — есть у меня такие — выйду на несколько дней в горы, ну, хотя бы, под предлогом экспедиции за метеоритным железом. Им это, конечно, станет известным: не может быть, чтобы в городе не осталось их осведомителя. А это представится им самым удобным случаем расправиться со мной. — Но ведь это действительно так, Артем. — Ну, это еще как сказать! Врасплох они нас не застанут. А при должной подготовке там, на открытой местности, мы без труда справимся с ними. Тем более что О-Понса и других надсмотрщиков можно почти не принимать в расчет. Словом, я все продумал. Через два дня мы выходим.

— Это очень опасно, Артем.

— Это единственный выход, Стелли.

— Ну, тогда… Тогда и я с тобой!

— Не говори глупости, Стелли.

— Я никогда не говорю глупостей, ты знаешь. Мое присутствие, во-первых, лишь подтолкнет их напасть на нас именно в горах: не нужно будет потом вылавливать меня в городе. Во-вторых, я почти уверена, что все трое надсмотрщиков просто не посмеют при мне прибегнуть к крайним средствам. А в-третьих… Ты напрасно думаешь, что я не смогу помочь тебе даже в самой критической ситуации. И потом, — она упрямо тряхнула головой, — я пойду с тобой, как бы ты меня не отговаривал.

— Ну, что же, чему быть — того не миновать. Здесь тебе оставаться тоже не безопасно. Но мы ушли от главного вопроса, Стелли…

— О том, чтобы нам с тобой покинуть котловину?

— Да.

— Этот вопрос не решить вот так, сразу. Мне страшно даже подумать, как я буду жить там, среди неведомых мне людей. Но… Если понадобится, я пойду с тобой куда угодно, хоть за пределы Земли.

— Стелли, милая… — он легонько привлек ее к себе, и она замерла, притихла, будто перестала дышать…