Попроси она снова о поцелуе… он бы это сделал?

Вчера вечером её предложение было отклонено, и ни один из них не поднял эту тему вновь. Возможно, он надеялся, что вопрос будет закрыт? Роджер мог решить, что она для него лучше в качестве друга, а не той женщины, с кем можно переспать, а потом забыть? Был только один способ это выяснить, но была ли она сама готова услышать ответ? В этом состоял главный вопрос.

— Что ты собираешься делать на этих выходных? Какие у тебя планы?

Роджер открыл свой контейнер и взял вилку.

— Никаких. Планирую провести их спокойно, может быть, встречусь с застройщиком дома, а потом расслаблюсь. А ты?

— Обычно, в пятницу вечером ты встречался с женщиной. — Элизабет открыла свою банку с "Пепси". — Ты не должен прятать свою сексуальную жизнь. Мы друзья, а друзья иногда говорят и о таких вещах.

Роджер внимательно посмотрел на неё, держа в руке вилку, наполненную китайским рисом.

— Если бы мне было что скрывать, то я не стал бы, но ничего такого нет. У меня нет никакого свидания в эти выходные. Я просто взял паузу от всего этого.

— От чего? — спросила его равнодушно, но с бешено стучавшим сердцем. Потому как, даже если она и не произнесла этого вслух, Элизабет никак не могла отделаться от мысли, что он берёт перерыв от женщин из-за неё. Это звучало как безумие. Глупо. Самонадеянно. Несмотря на это… — От женщин?

— За исключением тебя? — Приподнял одно плечо. — Да.

— П-почему?

— Потому что в этот момент нет никого, с кем я хотел бы встречаться. Мне нужно немного времени для себя самого. — Он положил вилку. — Почему ты спрашиваешь? Ты бы предпочла, чтобы я отправился во все тяжкие и занимался сексом?

Элизабет уставилась на него.

— В обоих случаях, это не имело бы значения, ты так не думаешь? Если ты отправишся в постель с другой женщиной, мы, по-прежнему, остаёмся друзьями. И если ты этого не делаешь, мы также, по-прежнему, останемся друзьями. Важно только то, что ты делаешь вещи, которые хочешь делать, а не те, которые я хочу, чтобы ты делал. Так что можешь переспать спокойно, с кем хочешь. Так или иначе, меня этот факт не волнует.

О Боже, прекрати болтать, Элизабет!

— Но ты предпочитаешь, чтобы я разгуливал и занимался сексом? — Не унимался Роджер. — Тебе будет легче меня ненавидеть, если я не смогу держать дружка в штанах. Поэтому ты могла бы презирать меня, не так ли?

Она ничего не ответила.

На самом деле именно так и обстояло дело, и он это понимал.

Роджер вновь взял в руку вилку и погрузил её в рис.

Ели в тишине. Когда она закончила, то откинулась на спинку стула. Элизабет взяла банку "Пепси" и прошлась по нему взглядом. Его плечи были напряжены, а челюсти плотно сжаты. Теперь она знала его достаточно хорошо, чтобы понимать — всё это было признаками недовольства. Ему не нравился тот факт, что она думает о нём, как о мужчине продолжающим заниматься сексом с другими женщинами. И она тупо осталась этим довольна.

"Итак, что ты собираешься делать?" — провоцировал голос в её голове.

Элизабет откашлялась, нарушая тишину.

— Я не хочу, чтобы ты спал с другими женщинами и, разумеется, если ты так поступишь, то для меня, действительно, будет легче, — призналась она. — Я не хочу, чтобы ты мне нравился, Роджер.

Он отодвинул свою тарелку.

— Значит, достаточно просто не хотеть этого.

— Я пыталась. Но потом я поступила глупо, попросила тебя поцеловать меня, и как только высказала это желание вслух, оно, словно, стало живым. — Элизабет уставилась на его рот и прикусила губу. Она делала это снова. Испытывала сильное желание поцеловать его. Судя по тому, как Роджер переместился на своём стуле, он заметил её намерение. — Я не могу перестать думать, о том, каково это будет — почувствовать твои губы на моих.

Роджер встал и подошёл к ней.

— Если хочешь узнать, то всё что тебе нужно сделать — попросить меня об этом.

— Это была бы очень плохая идея. — Она встала и положила дрожащие руки на рубашку из хлопка, которая покрывала могучие мышцы на его груди. — Наихудшая.

— Иногда мы должны принимать трудные решения. — Роджер сжал её бедра и притянул к себе ближе. — Но я не думаю, что это делает нас плохими.

— Если…

— Я вижу тебя, Лиз. Вижу, как ты на меня смотришь. В твоих красивых тёмных глазах скрывается сильное желание жить. И знаешь, что? Когда я с тобой, то тоже его чувствую. Я пережил много сложных ситуаций. Я делал глупые вещи. Я совершил много ошибок. Но в первый раз после стольких лет, находясь рядом с тобой, я чувствую себя живым. Когда ты смотришь на меня, я испытываю то же самое чувство, что испытываешь ты. Говорящее о том, что притяжение, возникающее между нами, может быть невероятным. Так что, по крайней мере, если ты не можешь посмотреть мне в глаза и сказать, что я ошибаюсь, лично я не собираюсь сдаваться. Я буду ждать до тех пор, пока ты не увидишь то, что находится напротив тебя. Как это сделал я в тот момент, когда оторвал свой взгляд от моей супер занятой жизни и, наконец, увидел тебя.

Больше книг на сайте - Knigoed.net

Элизабет сильнее сжала его рубашку.

— Я вижу. И это проблема.

— Это проблема, только если ты так считаешь, — сказал он.

— Роджер…

Он едва коснулся губами её щеки, совсем рядом с уголком рта.

— Я знаю. Так трудно это выдержать, правда? Это томление внутри себя?

Элизабет ничего ему не ответила, ограничившись только кивком.

— Я тоже постоянно его чувствую.

У неё в горле перехватило дыхание.

— Чувствуешь?

— Чёрт возьми, да! И я знаю только один способ, как избавиться от него.

— И как именно? — Медленно подняв лицо, она посмотрела ему в глаза.

— Мы должны дать то, что это желание порождает.

— Что случится, если этого будет не достаточно?

— Тогда мы будем продолжать утолять это желание, пока оно не пройдет. — Роджер нежно погладил её бедро. Даже через одежду, она чувствовала, как горит каждый сантиметр её кожи.

— Ты помнишь, что я сказал вчера вечером?

Что если бы она трезвая попросила его поцеловать, то испытала бы невероятный и шокирующий оргазм? Да. Она помнила. Такие вещи не относятся к числу, о которых, девушка могла бы легко позабыть. Особенно, когда об этом заявляет такой мужчина как Роджер. Элизабет кивнула, и у неё перехватило дыхание, когда его рука скользнула вниз по её спине.

— Попроси меня, Лиз. Ты должна сказать только одно слово. Попроси меня.

Она колебалась, потому что в тот момент, когда произнесёт вслух своё желание, в момент, когда всё станет реальностью, она может потерять себя. Его руки были на ней, и их губы почти соприкасались, не было больше ничего, что могло остановить его.

— Попроси меня. — Роджер сильнее сжал пальцами её мягкие ягодицы.

Со стоном, Элизабет сдалась в борьбе, которую никогда не имела никаких шансов выиграть.

— Поцелуй меня.

— С удовольствием, — прорычал он, сокращая расстояние между ними.

В момент, когда их губы соприкоснулись весь мир стал ярче, чище и красивее. Это было, словно их окружили многочисленные радуги и зазвучали звуки арфы в руках ангела.

А если серьёзно.

Было совершенно невероятно.

Роджер прижал её к стене, отделяющей кухню от обеденной зоны, и углубил поцелуй, скользя языком между её мягких губ, пока не встретил язык Элизабет. Это было так, как если бы он уже делал это миллион раз. Чувствовалось так естественно. Так правильно. Так верно. Каждый нерв в теле Лиз ожил и просил взять её.

Для того чтобы сделать своей.

Он прервал поцелуй и прикоснулся своим лбом к её, а от возбуждённого дыхания плечи у Роджера опускались и поднимались при каждом вдохе. Мужчина плотнее прижал к ней свои бёдра, заставляя почувствовать эрекцию, и Элизабет со стоном закрыла глаза.

— Я тебя поцеловал. Я дал тебе то, о чём ты попросила. Если это всё, что ты хочешь, скажи сразу.

Она должна остановиться на этом, немедленно. Каждая здравая мысль, согласно логическому мышлению в её рассудке, кричала остановиться. Уйти от него. Но она не двигалась.

На её молчание, Роджер кивнул, и сделал шаг назад. Он провел рукой по лицу и вздохнул, тяжело дыша, потом вздохнул ещё раз. Затем он сделал ещё один глубокий вздох.

— Я провёл сегодня прекрасный вечер с тобой, Лиз. Спасибо за всё. Увидимся утром.

Она смотрела, как он подхватил пиджак и направился к двери. Прислонившись к стене, прикоснулась к губам дрожащей рукой. Элизабет всё ещё продолжала чувствовать его ласкающие губы и руки. Она никогда не чувствовала себя такой уверенной. Такой защищённой.

— Я не могу влюбиться в тебя.

— Тогда не делай этого, — сказал он, взявшись за ручку.

— Я не буду. Как только получу предложение о работе, я уеду.

— И я помогу тебе собрать вещи, — ответил он, открыв дверь. — Спокойной ночи, Лиз.

— Подожди! — воскликнула она, бросаясь за ним. — Закрой дверь.

— Лиз… — начал отвечать он, оставляя дверь открытой.

Она подошла к двери и закрыла её одним толчком, а затем толкнула его, прижав к двери. Роджер опустил руку, в которой держал пиджак и смотрел на неё с широко раскрытыми глазами.

— Мы оба должны быть честными. Никто ни в кого не влюбляется.

Роджер покачал головой и положил руки ей на бедра.

— Я клянусь, что не влюблюсь в тебя. Сказать по правде, не думаю, что даже знаю, как это делается.

— И я клянусь, что не полюблю тебя, — пробормотала она, запуская пальцы в его волосы. — А теперь поцелуй меня, и на этот раз не останавливайся.

В одно мгновение его рука скользнула вдоль её спины, чтобы прижать к себе ближе, а другой он сжал её ягодицы. Роджер заявлял о своих правах на неё и целовал до тех пор, пока Лиз не начала дрожать от потребности и желания: его рук, его языка, его эрекции. Всё выступало против неё.

Элизабет забыла, как дышать, но это не имело значения.

Дыхание явно переоценивалось, а она была именно там, где должна быть.

В объятиях Роджера.

Глава 11

Та самая женщина, кого желал и та, о ком он всегда мечтал, в данный момент находилась именно в его руках. И он не имел никакого намерения её отпускать. Он целовал многих женщин и с не меньшим числом из них переспал. Но сладкое ощущение губ Элизабет на своих губах было чем-то, что Роджер никогда не пробовал.