— Какую собаку ты бы хотел?

— Отвечая на твой вопрос, могу сказать, что у меня нет любимой породы, но я хочу собаку, у которой была тяжёлая жизнь.

Она посмотрела на него с любопытством.

— Это делает тебе честь.

— Возможно. — Он открыл дверь, а затем положил руку на её поясницу, направляя к своей машине. — Но…

Элизабет резко остановилась.

— Я могу добраться на автобусе. Ты не должен подвозить меня на своей машине.

— Не будь смешной. Я еду с тобой в одно и то же место. — На самом деле это было не так. Его офис находился в десяти минутах езды от здания суда и в противоположном направлении. Но Лиз не должна об этом знать. — Зачем ехать в переполненном автобусе в час пик, когда ты можешь сесть в машину к своему другу и расслабиться?

Мгновение Элизабет колебалась, а затем согласно кивнула.

— Если тебе будет не сложно.

— Конечно, нет, — ответил он. Затем улыбаясь, открыл для неё дверь. — Для этого и нужны друзья, верно?

Роджер не понял, ему показалось или, когда Лиз садилась в машину, то закатила глаза?

Он обошёл капот, сел на водительское место и включил двигатель. Когда переключил передачу, Лиз уже пристегнула ремень безопасности и потягивала кофе. Роджер потянулся к заднему сиденью и достал оттуда коричневый бумажный пакет.

— Держи.

Не шевелясь, она посмотрела на пакет.

— Что это?

— Это для тебя.

Элизабет закусила губу и уставилась на пакет, словно в нём лежала бомба замедленного действия, а не выпечка из пекарни.

— Ты не должен делать это.

— Делать что?

— Ты знаешь. Быть милым или что-то вроде того.

Роджер вопросительно изогнул бровь.

— Итак, ты хочешь, чтобы я грубил?

— Да. Нет. — Она убрала прядь волос за ухо. — Я не знаю. Может быть и так.

Роджер не смог удержаться от смеха.

— Почему, чёрт возьми, ты хочешь, чтобы я грубил?

— Потому что такое поведение было бы для меня проще, — сказала Элизабет искренне. — Каждый раз, когда ты говоришь что-то приятное, то начинаешь мне нравиться всё больше. Это довольно раздражающе.

Сердце Роджера пропустило удар.

— Мне очень жаль.

— Да. Кто бы сомневался. — Лиз слегка толкнула его локтем, а затем взяла пакет. Заглянула внутрь и улыбнулась. — Черничный.

— Я пытался угадать, что тебе нравиться больше — маффины или круассаны, — сказал он, вливаясь в автомобильный поток.

— Как обычно, ты угадал. — Элизабет откусила кусочек маффина и медленно пережёвывая, закрыла глаза. До сих пор его никто так сильно не очаровывал тем, как ел этот чёртов маффин. И теперь он никогда больше не сможет смотреть на них без эрекции.

— Это ещё одна твоя плохая привычка.

Роджер рассмеялся на её шутку.

— Я посмотрю, что смогу сделать, чтобы изменить её.

— Пожалуйста, сделай это для блага человечества.

Покачав головой, он повернул налево. Какое-то время они ехали в тишине, но когда Лиз почти доела, то отломила кусочек от маффина и поднесла его к губам Роджера.

— Попробуй. Я давно не ела таких вкусных.

Он не стал говорить, что ранее уже съел один, а просто наклонился. Когда он почувствовал, как пальцы Элизабет коснулись его губ, член сразу стал жёстким. Роджер отстранился и начал спокойно жевать. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями.

— Да, он действительно вкусный.

— Тут ты чертовски прав, — сказала она с улыбкой. — Спасибо за кофе, маффин, и что подвёз.

— Не благодари. Для этого и…

— …нужны друзья, — она закончила за него фразу, поднимая глаза к небу. — Ты уже говорил.

— Ну, это правда.

Элизабет кивнула и, комкая пакет, положила последний кусочек маффина в рот. Убирая пакет в сумку, спросила:

— Итак, что должна пережить твоя собака?

— Хм? — спросил Роджер рассеянно, следя за движением, прежде чем перестроиться в правый ряд. — О чём ты?

— Ты сказал, что ищешь собаку, которая страдала, — уточнила Элизабет, скрестив ноги. — Почему?

— Ох. — Роджер сглотнул, а его взгляд скользнул по её ногам, в то место, где из-за смены позы, юбка немного приподнялась. — Любой может зайти в зоомагазин или в питомник и выбрать хорошего щенка — маленького, пушистого и симпатичного. Такой выбор легко сделать. Это заложено в нашей человеческой природе, нас привлекают красивые и удобные вещи.

Она посмотрела на него и поджала губы.

— Это правда.

— Я же хочу собаку, у которой жизнь была не сахар. Она должна быть в плохом состоянии, избитая и, возможно, больная. — Роджер повернул налево и махнул рукой, приветствуя знакомую пожилую даму. Лицо у женщины просветлело и она, широко улыбаясь, ответила на приветствие.

— Собаки со свалявшейся шерстью и видимыми, и невидимыми шрамами, вот те, кто нуждаются в доме. Собаки, у которых была плачевная жизнь, заслуживают хороший дом. Они те, кто должны быть спасены. Им нужна хорошая жизнь, какую им может создать одинокий мужчина как я. Поэтому и ищу такую собаку. Ту, кто нуждается во мне. И как только её найду, я готов дать ей много хорошего.

Элизабет моргнула.

— Почему ты хочешь взять пострадавшую собаку?

— Возможно, потому, что… — Объяснить это на словах было сложнее, чем он думал. — У меня всегда была лёгкая жизнь. Я родом из богатой семьи и у меня всё складывалось гладко. Думаю, что это мой способ попытаться возвратить часть этого везения вселенной. Я хочу поделиться этим с кем-то, позволить испытать на себе улыбку фортуны. Собаки, которые прожили большую часть своей жизни в приюте, нуждаются в таком типе удачи, и я — тот, кто может поделиться с ними.

Элизабет погрузилась в молчание.

В абсолютную тишину.

Молчание продолжалось так долго, что когда Роджер притормозил перед зданием суда и повернулся к Элизабет, то ожидал, что она посмотрит на него как на умалишённого. Но когда он повернулся, Лиз отстегнула ремень безопасности, наклонилась к нему и поцеловала в щёку. Чувствовать её мягкие губы на своей коже, по меньшей мере, было удивительно.

Затем она отстранилась и мягко улыбнулась.

— Ты действительно великий мужчина, Роджер Джексон.

— Хочешь пойти со мной? — спросил он, чувствуя сухость во рту. — В приют?

Мгновение она колебалась, держа руку на ручке двери и смотря на него как олень, парализованный от света фар.

— Хочешь, чтобы я помогла тебе выбрать собаку?

— Э-э… — После её вопроса, возник намёк на серьёзные отношения. Но это не так. — Неважно…

Но в ту же секунду она сказала:

— Хорошо.

— Если ты не хочешь…

— Я хочу.

Элизабет открыла дверь.

— Если ты уверен.

— Заеду за тобой в пять?

Кивнув, она вышла из машины.

— Спасибо, Лиз.

Она наклонилась.

— Ах, Роджер?

— Да? — откликнулся он, впившись в руль, избегая разглядывания её глубокого декольте, которое открывалось благодаря её позе.

— Для этого и нужны друзья, — подмигивая, сказала она, а затем закрыла дверь. Элизабет направилась к зданию суда, и он не мог отвести взгляд от её покачивающихся бёдер.

Проклятье.

Глава 10

— Он был такой милый, — утверждающе заявила Элизабет, входя в свою квартиру, с пакетом китайской еды навынос в руках. — И в тот момент, когда ты подошёл, он лизнул твою руку.

— Проблема именно в этом. — Роджер вошёл за ней следом, а затем закрыл дверь на ключ. — Если щенок к любому готов так быстро привязаться, то это собака не для меня. Я хочу такую, которую необходимо целеустремлённо завоевать, несмотря на трудности.

Элизабет поставила пакет на стол и уставилась на него.

— Святые небеса.

— Что такое? — спросил он, снимая пиджак.

— Вот поэтому я тебе и нравлюсь, — сказала она, указывая на него пальцем. — Потому что я, похожа на собаку, которую ты ищешь. Трудная для завоевания.

Он расхохотался, и, казалось, был не в силах остановиться.

Когда, наконец, Роджер успокоился и вновь начал контролировать себя, то потёр рукой челюсть.

— В любом случае, ты не той породы и размера, чтобы быть собакой-страдальцем, которой необходима потребность в любви. Не могу поверить, что ты сделала такое сравнение…

Роджер снова начал смеяться.

Пытаясь скрыть лицо, потому что его смех был заразителен, Элизабет покачала головой и достала из пакета контейнеры с китайской едой.

— Может быть, ты не воспринимаешь меня буквально как эту собаку, но остальное правда. Ты должен был завоевать меня, чтобы стать моим другом.

Роджер приблизился к кухонным ящикам и спросил.

— Где лежат столовые приборы?

— В первом ящике слева, — ответила Лиз, улыбаясь, пока расставляла на столе еду.

Было хорошо вернуться с кем-то домой и вместе поужинать. Она так долго жила в одиночестве, что практически забыла, как приятно поговорить с кем-то во время еды. И этот дух товарищества, который она и Роджер разделяли, делал её одиночество… ну, ещё более ощутимым.

До сих пор она никогда не задумывалась, что осталась совершенно одна.

В своё время, держаться подальше от людей, ей казалось наилучшим вариантом. Если бы она не впустила кого-то в свою жизнь, то и вреда бы ей не причинили. Однажды она так поступила, и теперь ей оставалось только об этом сожалеть. Поэтому Элизабет предпочла закрыться в себе и сохранить своё сердце. Но приняв такое решение, она отказалась от части себя. Части, о которой не знала и даже не подозревала, что ей её не хватает.

— Лиз?

Она оторвалась от своих мыслей.

— Да?

— Твой телефон. — Роджер протянул ей сотовый, внимательно вглядываясь. — Звонит.

Элизабет взяла телефон и увидела входящий звонок с неизвестного номера. Поэтому отключила звук и положила мобильный на стол экраном вниз.

— Спасибо. Прости, я задумалась и не услышала.

— О чём ты думала? — Спокойно спросил он её, садясь и закатывая рукава рубашки.

Элизабет наблюдала, как оголяются его предплечья, обнажая загорелую кожу. Она сглотнула, глядя на рельефные мышцы Роджера. Хотела сказать, что передумала. Слова скопились там, на кончике языка, стремясь вырваться наружу. Желала признаться ему во всём так же, как желала поцеловать и обнять его. Сегодня вечером они не пили, и всё что стояло перед ними на столе — были две банки с "Пепси".