Сенявин ответил:

— В наши полки и на корабли принимать на службу всех жителей, кто пожелает. Порох и патроны вашему войску отпустим по нужде, сколь потребно. — Сенявин улыбнулся. — Касательно обложения на пользу России, такого устанавливать не собираюсь, обратив все на пользу жителей. Более того, русская эскадра берет под Покровительство вашу торговлю. Я разрешаю поднять наш флаг на купеческих судах Котор.

Петр Негош взволнованно обратился к Сенявину:

— Ваше превосходительство, — начал он, — которцы безмерно рады таким привилегиям, и мы поставляем для содействия вам шесть тысяч воинов и тридцать вооруженных судов.

Они пришли очень кстати. Легкие суда которцев оказались незаменимыми на мелководье и многочисленных прибрежных проливах у берегов Далмации. Успех следовало развивать.

Вдоль побережья на север тянулись острова, занятые французами. Первым из них был Корчула.

— Должно пресечь все действия французов в Адриатике и утвердить на море превосходство русского флота, — наставлял Сенявин капитан-командора Белли. Адмирал оставлял здесь три линейных корабля, два фрегата, другие суда. — Предпримите штурм неприятеля на островах Корчула и Хвар.

В отряд Белли Сенявин включил корабль «Ярослав».

— Взяв крепость на островах, мы установим блокаду французов в Далмации, — сказал Сенявин, когда Белли склонился над картой. — Подле Рогозницы, как видите, — адмирал прочертил линию карандашом, — гряда островов разорвана, и французы, несомненно, устремятся сюда.

Для атаки Белли выделил «Ярослав» и придал ему для поддержки бриг «Летун». В полдень 29 марта «Ярослав» лег в дрейф на рейде Корчулы. Остальные корабли держались поодаль.

Французы первыми открыли огонь. Ядра упали с недолетом. «Ярослав» приблизился на пушечный выстрел и дал залп всем бортом. Крепость на время замолчала. Для прицельного огня следовало стать на якорь. Несколько раз капитан 2-го ранга Митьков отдавал якорь. Однако «из-за худости грунта и свежего ветра» якорь не держал, и «Ярослав» к вечеру отнесло далеко от острова. Митьков собрал офицеров.

— Завтра на рассвете пошлем к французам парламентера. Ежели не капитулируют, высадим десант. Четыре десятка солдат и полсотни матросов, на барказ взять пушку. — Митьков обвел взглядом офицеров. — С десантом пойдут три офицера. Охотников прошу остаться.

Поздно вечером, после ужина, в каюту Митькова постучал Андрей Лазарев. На корабле он временно исполнял обязанности констебля на второй батарейной палубе, где не хватало офицеров.

— Господин капитан второго ранга, дозвольте мне завтра идти в десант?

Лазарев был у командира на хорошем счету, но Митьков покачал головой.

— Похвальна ваша охота, гардемарин, токмо охотников уже намного больше потребного. Да и годы ваши еще юные под пулями рисковать. Успеете накланяться и пулям и ядрам.

Едва рассвело, «Ярослав» подошел ближе к острову, спустили шлюпку. Митьков послал на берег парламентера-мичмана с белым флагом.

— Передайте коменданту, ежели капитулирует, жизнь всем служителям и офицерам ручаюсь сохранить.

Шлюпка на берегу не задержалась.

— Комендант заносчив, не желает вести переговоры, — доложил мичман.

Митьков передал сигнальщикам:

— Командиру брига «Летун» занять диспозицию по плану. По сигналу открыть огонь, а десанту начать погрузку.

Сигнальщики не успели набрать сигнал, как показались два корабля и шхуна.

— По корме подходят «Азия», «Елена» и шхуна «Экспедиция»! — крикнули с марса.

Командор Белли блокировал крепость с севера. Тем временем с обоих бортов «Ярослава» началась погрузка на барказ и шлюпки. Через час бриг открыл шквальный огонь, десант направился к берегу.

Почти одновременно сверкнули жерла ста пушек двух кораблей и шхуны. Град ядер обрушился на крепостные бастионы. Десант тем временем приближался к берегу. Французский комендант не стал дожидаться второго залпа и выкинул белый флаг. Корабли прекратили огонь, Белли принял капитуляцию. В плен сдались восемь офицеров, более двухсот пятидесяти солдат. У пристани сдалась трехмачтовая требака с двенадцатью пушками. Командор распорядился поднять над островом российский флаг. Белли, несколько упоенный успехом, решил сразу взять соседний остров Хвар, но здесь ждало его разочарование…

Спустя две недели Сенявин слушал его доклад.

— Овладев Корчулой, я тут же приказал поднять на крепости русский флаг и повелел привести жителей к присяге на верность императору, — несколько выспренно начал Белли, но Сенявин остановил его:

— Позвольте, а жители вас об этом просили сами?

— Мне думалось, что это не столь важно, — несколько растерянно ответил Белли, — наши войска принудили силой сдать крепость…

— Принудили французов, а не далматинцев, — укоризненно покачал головой Сенявин, — среди них немало иных вероисповеданий, кроме православных.

Помолчав, Белли рассказал, что, оставив на Корчуле дюжину солдат, он двинулся к острову Хвар. Два дня штормило, а накануне французский генерал Молитор прислал в крепость большое подкрепление. Пять дней корабли бомбардировали бастионы, но высаженный десант не смог взять крепость. На кораблях кончалась вода и провиант, и Белли снял осаду крепости. Выслушав доклад, адмирал заметил:

— Как вы доложили, ваши подчиненные сражались храбро и умело. Однако на Корчуле вы оставили ничтожно малое войско, и французы отбили эту крепость. На Хваре же надобно было вначале разведать, сколь войска в крепости. Я полагаю, там их не меньше тысячи. Вашему десанту сие явно было не под силу. На берегу следовало поставить батарею крупного калибра. Небольшие ядра стены не тронули, а лишь жителям урон нанесли. — Сенявин выговаривал не сердясь, доброжелательно. — И последнее. Должно всегда иметь наготове гребные суда, дабы вовремя снять десант без потерь.

Спустя неделю флагман преподал урок успешного взятия Корчулы.

В конце апреля Сенявин на «Селафаиле» с кораблем «Петр» и фрегатом «Автроил» со стороны моря атаковал крепость и взял ее без единого выстрела. Французы в панике бежали на рагузинский берег. С ходу вновь овладев крепостью, адмирал поднял на ней русский флаг лишь по просьбе жителей. Он предоставил им полное самоуправление, освободил от всех налогов. На доброе к ним отношение далматинцы обязались защищать остров от французов вместе с русскими.

Спустя два дня Андрей Лазарев только заступил на вахту, как услышал доклад сигнальщиков:

— На зюйде «Азия» и «Ярослав»!

Северный ветер затруднял маневр, и только к вечеру отряд Белли отдал якоря на рейде Корчулы.

Утром, сменившись с вахты, Андрей попросил у командира шлюпку и сходил на «Ярослав». Для Алексея встреча оказалась неожиданной. Он беспробудно отсыпался в каюте после недельной болтанки в море. Проснувшись, взахлеб пересказывал брату подробности взятия Корчулы. Выслушав, Андрей усмехнулся:

— Однако ваш Белли проморгал-таки остров.

Алексей с легким сердцем пропустил колкость брата.

— А я и сам чуть было в десант не отправился, командир не пустил.

— Еще что придумал, — рассердился Андрей, — рыб захотел кормить?

А сам поразмыслил: «Надобно его к себе забрать».

Через два дня «Автроил» ушел с отрядом Сенявина в Котор. Адмирал решил отбить у французов Дубровник. Однако с наступлением пришлось повременить. Русские моряки обосновались в Адриатике, видимо, прочно, и это давно вызывало нервозность в Париже. Эскадра Сенявина блокировала французские войска на побережье Далмации. Кроме того, русские корабли перерезали торговые и военные коммуникации в Адриатике.

— Император требует немедленно закрыть все австрийские порты для русских судов и впредь не пускать их туда, — потребовали в Париже.

Австрия уступила без раздумий. Из Вены поскакали гонцы во все морские порты — Наполеон повелевает удалить все русские суда и не пускать их, применяя даже оружие.

В это самое время Сенявин отправил в крейсерство линейный корабль «Елену» и фрегат «Венус». Теперь которские торговые суда, плававшие с разрешения Сенявина под русским флагом, без опаски шли в Триест. А французские купцы в Венеции и Истрии всполошились — за две недели отряд капитана 2-го ранга Быченского захватил немало французских судов с ценными товарами на миллион талеров.