355. Сетэлэ. Дитя горя.

356-357. Франсъ. Тайсъ.

358. Гординъ. Сатана.

359-360. Джеромъ. Трое въ одной лодкѣ.

361-352. Гамсунъ. Въ когтяхъ у жизни.

363. Прево. Женщины.

364. Гейбергъ. Главный выигрышъ.

365. Джекобсъ. Бенифисъ и др.

366-369. Реймонтъ. Мужики (Зима).

370. Тетмайеръ. Къ небу и др. разск.

371. Нансенъ. Миніатюры.

372. Джеромъ. Новая утопія и др.

373-375. Г. Манъ. Венера.

376. Моррисъ. Сонъ про Джона Болла.

377. Ибаньесъ. Луна Бенаморъ.

501. Л. Н. Толстой. Смерть Ивана Ильича. Хозяинъ и работникъ.

502. Л. Н.Толстой. Крейцер. соната.

503. Л. Н. Толстой. Власть тьмы.

504. Л. Н. Толстой. Плоды просвѣщ.

505. Л. Н. Толстой. Корней Васильевъ и др. разсказы.

506-507. Къ волѣ. Крѣпостное право въ народной поэзіи. Составилъ Н. Бродскій.

508-509. Рабство и воля. Крѣпостное право въ русской литературѣ. Со-став. И. Розановъ и Н. Сидоровъ.

510. Л. Н. Толстой. Легенды и разск.

511. Л. Н. Толстой. Первый винокуръ и др. разсказы.

512. Н. В. Гоголь. Вечера на хуторѣ близъ Диканьки, ч. I.

513. Н. В. Гоголь. Вечера на хуторѣ близъ Дйканьки, ч. II.

514. Н. М. Карамзинъ. Бѣдная Лиза и др. повѣсти.

Заказы не менѣе, чѣмъ на одинъ рубль, исполняются Главной Конторой (Москва, Козицкій, 2, тел. 124-24) наложеннымъ платежомъ.

Джаксонъ Пепперъ бывшій лоцманъ сидѣлъ въ небольшой пріемной дома № 3-й въ Мермедъ-Пассажѣ, близъ Сонсетъ-Порта, и съ чувствомъ негодующаго безсилія нѣжно ощупывалъ и поглаживалъ свою щеку, на которой еще замѣтенъ былъ отпечатокъ пяти основательныхъ пальцевъ.

Комната своимъ образцовымъ порядкомъ не являла ни малѣйшаго признака пронесшагося по ней урагана, и Джаксонъ Пепперъ, осматриваясь неопредѣленно вокругъ себя, невольно вспомнилъ о тѣхъ тропическихъ грозахъ, о которыхъ онъ читалъ, и которыя побиваютъ только предметы, находящіеся у нихъ на пути, оставляя всѣ прочіе нетронутыми.

Въ данномъ случаѣ онъ оказался предметомъ, попавшимся на глаза, и гроза, разразившись надъ нимъ, взобралась по маленькой лѣстницѣ наверхъ, предоставляя ему тревожно прислушиваться къ ея отдаленному грохоту.

Къ величайшему его огорчению, гроза вскорѣ проявила намѣреніе нагрянуть на него снова, и онъ едва только успѣлъ принять развязно-небрежный видъ, плохо соотвѣтствовавшій вышеупомянутымъ краснымъ пятнамъ на щекѣ, когда съ лѣстницы тяжело спустилась и стремительно ворвалась въ комнату дюжая, краснолицая, немолодая уже женщина.

— Я опять совершенно больна, благодаря вамъ, — произнесла она строго. — Надѣюсь, что теперь вы довольны своимъ дѣломъ! О, вы еще убьете меня, прежде чѣмъ мы съ вами развяжемся!

Бывшій лоцманъ безпокойно задвигался на стулѣ.

— Вы не достойны имѣть жену, — продолжала мистриссъ Пепперъ. — Только злите и растраиваете! Всякая другая женщина на моемъ мѣстѣ давно бы уже васъ бросила.

— Но нѣтъ еще и трехъ мѣсяцевъ, какъ мы женаты, — напомнилъ ей Пепперъ.

— Не говорите со мной! — вскричала его достойная супруга. — Мнѣ кажется, что прошла уже цѣлая вѣчность!

— Да, и мнѣ время показалось долгимъ, — проговорилъ бывшій лоцманъ, расхрабрившись.

— Вотъ это прекрасно! — вскричала м-ссъ Пепперь и сдѣлала два рѣшительныхъ шага по направленію къ нему. — Скажите ужъ прямо, что я вамъ надоѣла! Что вы сожалѣете, что женились на мнѣ! Трусъ вы, и больше ничего! О, если-бъ бѣдный мой первый мужъ былъ живъ и сидѣлъ въ этомъ креслѣ вмѣсто васъ, какъ бы я была счастлива!

— Если ему есть охота прійти и занять его, милости просимъ, — отвѣчалъ Пепперъ. — Кресло мое, и принадлежало еще отцу моему до меня, но никому на свѣтѣ я не уступилъ бы его такъ охотно, какъ твоему первому супругу! О, онъ зналъ, что дѣлаетъ, когда „Дельфинъ" потерпѣлъ крушеніе; онъ былъ себѣ на умѣ! Но я не виню его, однако.

— Что вы хотите сказать? — спросила жена.

— Я увѣренъ, что онъ не утонулъ тогда съ „Дельфиномъ", — сказалъ Пепперъ, проходя поспѣшно черезъ комнату и схватываясь за ручку двери, ведшей на лѣстницу.

— Не утонулъ? — повторила жена его съ презрѣніемъ. — Такъ что же съ нимъ сдѣлалось? Гдѣ же онъ находится всѣ эти тридцать лѣтъ?

— Прячется! — злобно выпалилъ Пепперъ и быстро поднялся наверхъ.

Комната верхняго этажа была полна воспоминаній о дорогомъ покойникѣ. Портретъ его масляными красками висѣлъ надъ каминомъ; маленькіе портреты — образцы неумѣлости и безвкусія фотографа — красовались по всѣмъ стѣнамъ, между тѣмъ какъ разные лично покойному принадлежавшіе предметы, въ томъ числѣ и мамонтообразная пара морскихъ сапогъ, помѣщались въ углу. Взглядъ Джаксона Пеппера остановился на всемъ этомъ съ видомъ искренняго сожалѣнія и раскаянія.

— Вотъ была бы штука, если-бы онъ-таки появился, въ концѣ концовъ! — сказалъ онъ потихоньку самъ себѣ, садясь на край постели. — Я читалъ въ книгахъ про такіе случаи. И ужъ вѣрно она была бы разочарована, если бы увидала его теперь. Тридцать лѣтъ должны сколько-нибудь измѣнить человѣка.

— Джаксонъ, — закричала жена его снизу, — Я ухожу. Если хочешь обѣдать, можешь добывать себѣ обѣдъ, гдѣ знаешь. А не желаешь, — и такъ обойдешься!

Наружная дверь съ шумомъ захлопнулась, и Джаксонъ, прокравшись осторожно къ окну, увидалъ высокую фигуру своей супруги, торжественно шествовавшей по переулку. Затѣмъ онъ снова сѣлъ на кровать и опять погрузился въ свои размышленія.

— Если бы не приходилось оставлять все мое добро, право, я бы уѣхалъ, — проговорилъ онъ мрачно. — Дома нѣтъ ни минуты спокойной. Крикъ, брань, ругань съ утра до ночи! Ахъ, капитанъ Буддъ, хорошо вы меня поддѣли, когда отправились къ рыбамъ съ этимъ своимъ бригомъ! Вернитесь-ка, право, да надѣньте опять свои сапоги; мнѣ они не по ногѣ!

Онъ вдругъ вскочилъ и сталъ посреди комнаты разиня ротъ, между тѣмъ какъ безумная, неясная еще мысль зарождалась у него въ мозгу. Онъ даже заморгалъ глазами и весь поблѣднѣлъ отъ волненія. Открывъ маленькое, рѣшетчатое окошко, онъ долго сидѣлъ въ раздумьи, безсознательно глядя вдаль, на переулокъ и на портъ, виднѣвшійся въ концѣ его. Затѣмъ надѣлъ шляпу и вышелъ на улицу, все еще погруженный въ глубокую думу.

Онъ еще продолжалъ раздумывать, когда садился на слѣдующее утро на Лондонскій поѣздъ и смотрѣлъ изъ окна вагона на Сонсетъ-Портъ, пока тотъ не исчезъ изъ виду за поворотомъ. Выраженіе лица его при этомъ мѣнялось такъ часто и быстро, что одна старушка, мѣсто которой онъ машинально занялъ, отложила свое намѣреніе извѣстить его объ этомъ фактѣ съ подобающей строгостью и только завела вполголоса съ своей дочерью разговоръ, гдѣ выражала должное порицаніе невѣжливости разсѣяннаго м. Пеппера.

Все съ тѣмъ же сосредоточеннымъ видомъ онъ сѣлъ въ омнибусъ, при чемъ даже ошибся направленіемъ и только часа черезъ два добрался до небольшого домика, пестро окрашеннаго въ разные цвѣта. Позвонивъ, онъ освѣдомился о капитанѣ Криппенѣ.

Въ отвѣтъ на его вопросъ появился высокій мужчина, съ свѣтлыми, голубыми глазами и длинной, сѣдой бородой, и, узнавъ своего посѣтителя, съ какимъ-то мычаніемъ радостнаго удивленія втащилъ его въ переднюю, потомъ втолкнулъ въ пріемную и только тогда энергично пожалъ ему руку и хлопнулъ его по плечу. Затѣмъ онъ громко кликнулъ мальчика, отворявшаго дверь.

— Крѣпкаго пива, бутылку водки и двѣ длинныхъ трубки! — скомандовалъ онъ, когда мальчикъ появился въ дверяхъ и уставился съ любопытствомъ на бывшаго лоцмана.

При этомъ дружескомъ и гостепріимномъ пріемѣ сердце Джаксона немного сжалось.