— Ну, вотъ это хорошо, что собрался навѣстить меня въ такую даль, — сказалъ капитанъ, когда мальчикъ исчезъ, — но ты всегда былъ добрымъ малымъ, Пепперъ. А что хозяйка?

— Ужасно! — проговорилъ Пепперъ со стономъ.

— Больна? — спросилъ капитанъ.

— Зла! — сказалъ Пепперъ. — Дѣло въ томъ, капитанъ, — я ужъ признаюсь вамъ откровенно — она убиваетъ меня, медленно убиваетъ!

— Футы! — сказалъ капитанъ. — Глупости! Просто ты не умѣешь съ ней справиться.

— Я думалъ, что можетъ быть вы посовѣтуете мнѣ, что дѣлать, — сказалъ Пепперъ. — Вчера я сказалъ самъ себѣ: Пепперъ, ступай и повидай капитана Криппена. Если онъ чего не знаетъ насчетъ женщинъ и какъ съ ними справляться, значитъ этого и знать не стоитъ! Если кто-нибудь можетъ вытащить тебя изъ ямы, то именно онъ. Онъ и можетъ и, главное, захочетъ.

— Какая же причина ея дурного расположенія духа? — спросилъ капитанъ съ самымъ глубокомысленнымъ видомъ, принимая въ то же время бутылки изъ рукъ своего посланнаго и бережно наполняя два стакана.

— Оно у нея природное, — отвѣчалъ его пріятель плачевно. — Сама она говорить, что у нея очень сильный характеръ, энергіи много. И вдобавокъ еще, она такъ щедра! У нея есть замужняя племяница, живетъ недалеко отъ насъ, и каждый разъ, какъ эта потаскушка приходитъ къ намъ и начинаетъ хвалить вещи — мои вещи — она сейчасъ же отдаетъ ихъ ей. На дняхъ еще она подарила ей диванъ, да еще хуже того, заставила меня тащить его къ ней на квартиру!

— А пробовалъ ты насмѣшку, да поязвительнѣе? — задумчиво освѣдомился капитанъ.

— Пробовалъ, — отвѣчалъ Пепперъ, содрогаясь. — Именно на дняхъ я сказалъ — да еще какъ сказалъ, совсѣмъ грубо: — „Не понравится ли тебѣ еще что-нибудь, моя милая?" — Но она этого не поняла!

— Нѣтъ? — промолвилъ капитанъ.

— Нѣтъ, — продолжалъ Пепперъ. — Она сказала, что я очень добръ, и что ей нравятся часы. И вѣдь получила-таки ихъ, что бы вы думали! Рыжая вѣдьма!

Капитанъ налилъ себѣ водки и медленно выпилъ ее. Видно было, что онъ глубоко задумался, и что горести пріятеля не на шутку его озабочиваютъ.

— Для меня одно спасеніе, — сказалъ Пепперъ, оканчивая свой трепетный разсказъ о претерпѣваемыхъ имъ невзгодахъ. — Это найти капитана Будда, ея перваго мужа.

— Да вѣдь онъ умеръ? — проговорилъ Криппенъ, вытаращивъ глаза. — Не теряй понапрасну времени отыскивать его, дружище.

— Я и не буду, — сказалъ Пепперъ, — но вотъ его примѣты. Онъ былъ высокъ ростомъ, какъ вы, съ такими же голубыми глазами и прямымъ, красивымъ носомъ, какъ у васъ. Будь онъ живъ, онъ былъ бы почти однихъ лѣтъ съ вами, и, вѣроятно, сталъ бы еще больше походить на васъ. Онъ былъ морякъ; вы также были морякомъ.

Капитанъ вытаращилъ глаза еще болѣе и съ изумленіемъ глядѣлъ на своего собесѣдника.

— Онъ удивительно умѣлъ управляться съ женщинами, — продолжалъ Джаксонъ поспѣшно, — и вы также на это мастеръ. А главное, вы такъ изумительно хорошо умѣете представлять, какъ я никогда и никого еще не видалъ. Съ тѣхъ поръ какъ я посмотрѣлъ на вашу игру въ сараѣ тамъ, въ Бристолѣ, честное слово, мнѣ ни одинъ актеръ не могъ угодить, какъ есть ни одинъ! Подумать только, какъ вы умѣете изображать кошекъ — лучше самого Генри Ирвинга!

— Я рѣдко имѣлъ случай, морская служба все мѣшала, — скромно проговорилъ Криппенъ.

— У васъ талантъ, — внушительно повторилъ Пепперъ. — Онъ у васъ прирожденный, и вы никогда не перестанете представлять, до самой смерти. Вы не могли бы перестать, даже если бъ старались — сами знаете, что не могли бы!

Капитанъ улыбнулся нѣсколько смущенно.

— Ну, и мнѣ бы хотѣлось, чтобы вы устроили маленькое представленіе въ мой бенефисъ, — продолжалъ Пепперъ. — Я хочу, чтобы вы изобразили капитана Будда, который утонулъ на „Дельфинѣ" тридцать лѣтъ тому назадъ! Во всей Англіи я одному только человѣку довѣрилъ бы эту роль — именно вамъ!

— Изобразить капитана Вудда! — проговорилъ изумленный Криппенъ, опуская стаканъ на столъ и уставясь на своего пріятеля.

— Вся роль написана вотъ здѣсь, — сказалъ бывшій лоцманъ, вынимая изъ бокового кармана записную книжку и раскрывая ее передъ капитаномъ. — Я отмѣчалъ день за днемъ все, что она говорила про него, надѣясь уличить ее во лжи, но нѣтъ, ни разу не удалось! Вотъ тутъ сказано все, про его семью, про его корабли, и куча глупостей, которыя онъ говорилъ, и которыя она считаетъ очень остроумными.

— Нѣтъ, я этого не могу, — серьезно сказалъ капитанъ, перелистывая книжку.

— Могли бы, если бы захотѣли, — сказалъ Пепперъ, — да и кромѣ того подумайте, какая эта будетъ забавная штука для васъ. Выучите все это наизусть, потомъ пріѣзжайте и потребуйте ее. Ее зовутъ Марта.

— Да тебѣ-то какая будетъ изъ этого польза? — спросилъ капитанъ. — Навѣрно, она скоро догадается, въ чемъ дѣло.

— Вы пріѣзжаете въ Сонсетъ-Портъ, — продолжалъ Пепперъ, подчеркивая каждую свою фразу ударомъ указательнаго пальца по столу, — вы требуете свою жену, тщательно упоминая о всемъ томъ, что записано здѣсь, въ этой книжкѣ; я отдаю вамъ Марту и благословляю васъ обоихъ. А затѣмъ…

— Ну, и что же затѣмъ? — тревожно освѣдомился Криппенъ.

— Вы исчезаете! — торжественно заключилъ Пепперъ. — А она, конечно, думая, что первый ея мужъ еще живъ, должна будетъ меня оставить. Она очень щепетильная женщина, да и кромѣ того я постараюсь, чтобы сосѣди узнали обо всемъ. Я счастливъ, вы счастливы, ну а она… если и не будетъ счастлива, такъ она этого и заслуживаетъ.

— Я обдумаю хорошенько, — сказалъ Криппенъ, — и тогда напишу, извѣщу тебя.

— Рѣшайтесь сейчасъ, — сказалъ Пепперъ, нагибаясь къ нему и похлопывая его ободрительно по плечу. — Если только вы обѣщаете, то дѣло все равно, что сдѣлано. Господи, я кажется сейчасъ васъ вижу, какъ вы входите въ дверь и удивляете ее. Говорите послѣ того, что не талантъ!

— А что она, какъ ты скажешь, не дурна собой? — освѣдомился Криппенъ.

— Очень красивая женщина, — подтвердилъ Пепперъ, глядя въ окно.

— Нѣтъ, не могу, — сказалъ капитанъ. — Это было бы не хорошо, не честно по отношенію къ ней.

— Этого я не нахожу, — сказалъ Пепперъ. — Мнѣ бы не слѣдовало жениться на ней, не удостовѣрившись сначала, что ея первый мужъ дѣйствительно умеръ. Вотъ это такъ не хорошо, Криппенъ; что ни говорите, а не хорошо!

— Да, если ты ставишь вопросъ такимъ образомъ, — проговорилъ капитанъ нерѣшительно.

— Выпейте-ка еще водочки, — сказалъ коварный лоцманъ.

Капитанъ выпилъ еще, и водка, вмѣстѣ съ лестью и усиленными упрашиваніями пріятеля, сдѣлали то, что онъ началъ смотрѣть на его выдумку болѣе благосклонно. Пепперъ упорно стоялъ на своемъ и такъ успѣшно, что когда онъ разстался съ капитаномъ въ этотъ вечеръ, тотъ далъ ему честное слово явиться въ Сонсетъ-Портъ и изобразить покойнаго капитана Будда въ слѣдующій же четвергъ.

Бывшій лоцманъ провелъ промежуточные дни въ состояніи какого-то оцѣпенѣнія, изъ котораго онъ пробуждался только для того, чтобы поѣсть, или отвѣтить на распеканія своей супруги. Но съ наступленіемъ рокового четверга настроеніе его совершенно измѣнилось, и онъ съ утра уже пришелъ въ такое состояніе сдержаннаго волненія, что не могъ усидѣть на мѣстѣ.

— Господи помилуй! — проворчала мистриссъ Пепперъ, между тѣмъ какъ онъ безостановочно шагалъ взадъ и впередъ по комнатѣ, вскорѣ послѣ полудня. — Что такое съ этимъ дуракомъ? Не можешь ты пять минуть посидѣть смирно?

Бывшій лоцманъ остановился и многозначительно устремилъ на нее глаза, но, прежде чѣмъ онъ могъ отвѣчать, сердце его такъ и повернулось въ груди, потому что онъ вдругъ увидалъ лицо капитана Криппена, осторожно заглядывавшаго въ комнату изъ-за гераней, стоявшихъ на окнѣ. Прежде чѣмъ жена могла уловить направленіе взгляда мужа, лицо уже исчезло.

— Кто-то посмотрѣлъ къ намъ въ окно, — сказалъ Пепперъ съ напускнымъ спокойствіемъ, въ отвѣтъ на поднятыя брови супруги.

— Вѣчно эти безстыдники! — проворчала ничего не подозрѣвавшая женщина, принимаясь снова за свое вязанье, между тѣмъ какъ мужъ ея тщетно ждалъ появленія капитана.