Она бы солгала, если бы сказала, что не хочет отношений, дружбы и семьи когда-нибудь. Кого-то, кто обнимет ее, когда ей грустно, кого-то, с кем можно разделить дни и ночи, к кому можно прижаться, заботиться, но она не будет спешить только потому, что ее биологические часы тикают. Она решила, что если это должно случиться, то случится. Если нет, то она и так будет в порядке.

Карен плотнее запахнула пальто, когда вышла на прохладный ночной воздух. Ее каблуки цокали по тротуару, девушка заметила, что легкий туман плыл по улице и клубился вокруг ее лодыжек. Она посмотрела по сторонам, но нигде не заметила такси, что было довольно странно, поскольку обычно они стояли повсюду. Карен действительно не хотела идти домой так поздно ночью в одиночестве.

Постояв перед клубом еще несколько минут, она подумывала вернуться внутрь и использовать таксофон. У нее не было мобильного, что все считали очень странным. Она думала, что если кому-то нужно связаться с ней, то человек может оставить сообщение на домашнем телефоне или позвонить на работу. В некоторых аспектах жизни она оставалась старомодной.

Карен еще раз осмотрелась и решила пойти пешком. Дорога была освещена фонарями, и она знала, что прогулка должна быть безопасной. Девушка была всего в нескольких кварталах от дома и подумала, что, возможно, поймает такси дальше.

Через пару минут она потеряла надежду, что кто-то проедет рядом, и увеличила темп. Когда пересекла переулок и спрыгнула с бордюра на тротуар, она заметила на другой стороне черный кованый забор. Он ограждал старое кладбище Хэмптон, и Карен чуть вздрогнула. Если бы она шла днем или хотя бы с кем-то, она бы не задумалась о такой вещи, как ночное кладбище. Но в то же самое время, когда увидела кладбище, знакомое жуткое чувство скользнуло по спине - чувство, что за ней следят. Волосы на затылке встали дыбом и она остановилась.

Девушка пыталась игнорировать это ощущение, но оно не проходило. На самом деле оно еще и усилилось, а в животе будто затянулся узел. Карен не понимала, почему место, которое она нашла пленительным, так сильно испугало ее. Большинство надгробий на кладбище датировались сотнями лет, а склепы были исторически удивительны. Хотя тела, которые раньше находились в склепах, переместили, небольшие помещения еще остались. Нигде больше не было дверей, а небольшие каменные склепы теперь состояли лишь из двух бетонных полок на стене, которые были местом окончательного места отдыха.

Пытаясь стать незаметной, она отступила к стене здания в тени и прислушалась, сканируя окрестности, едва дыша. Она ничего не видела и не слышала. На самом деле, Карен никого не видела. В любое время дня и ночи в городе кто-то был на улице. Она не слышала никаких движений, ни людей, ни насекомых, ничего. Туман пополз выше и заклубился вокруг коленей. Ночь была тихой – слишком тихой – будто это затишье перед бурей.

Вдруг желудок скрутило, инстинкты закричали ей, что надо выбираться отсюда. Ей хотелось убежать, но по какой-то непонятной причине, она знала, что это будет большой ошибкой. Девушка чувствовала себя маленьким ребенком зебры, которых показывали во всех этих природных шоу, которых отбивают от стада львы, как самых слабых. Даже если она не видела преследователя, она знала, что он там, но не имела никакого намерения становиться его следующей жертвой. Страх пошел вверх по желудку, а желчь обожгла ее горло. Карен боролась с паникой изо всех сил.

Девушка, крадучись, прошла еще пару футов, прижавшись спиной к грубой каменной стене. Она старалась двигаться бесшумно, но каждый скрип ее пальто о поверхность стен, казалось, усиливался в тишине. Она все еще не видела ничего, что представляло бы угрозу, но ее внутренние сигналы кричали, и она не могла игнорировать их. Карен лишь сделала несколько шагов, прежде чем остановилась и осмотрела улицу.

Огромный дуб стоял за железным забором. Он, должно быть, был пятнадцать или двадцать футов в обхвате, густые ветви закручивались как корявые пальцы с листвой-ноготками. Девушка уставилась на него. Внезапно дрожь прошла через ее тело, и она знала, что права. Кто-то наблюдал за ней, и хотя она не могла видеть, кто это был, была уверена, что он стоял у дерева. И, черт, как ей «повезло». Практически Хэллоуин, она одна на туманной улице, и кто-то наблюдал за ней, а полная луна выглядывала сквозь облака.

Он не знал, было это удовлетворением или изумлением, может, и то и другое, когда почувствовал, как она посмотрела через улицу. Карен знала, что он здесь. Энтони наблюдал за ней несколько месяцев, и в первый раз она подала знак, что была в курсе его присутствия. Может быть, танец, который они разделили ранее, что-то сделал с ее внутренним чутьем?

Он вторгся в ее сны и следовал за ней, ожидая, когда придет время, чтобы заявить на нее права. Она была его, и она станет его. Тем не менее, Ликан не хотел обидеть или напугать ее. Он знал, что нужно делать, но в этом не было смысла - она была в ужасе. Страх исходил от нее волнами. Он мог чувствовать этот запах, но не понимал его причину.

Оборотень наблюдал за ней, тело напряглось, готовое защитить его пару против чего угодно, что пугало ее. Хищник в нем был в режиме охоты. Он знал, что, хотя девушка и смотрела на дерево, где он сейчас стоял, но не он был источником ее страха. Легкий ветерок зловеще пролетел в ночи, и Энтони почувствовал еще один запах, раскрывая источник угрозы. Губы его при этом изогнулись, обнажая зубы в рычании, когда он осмотрел площадь. Он понял, что ее так привело в ужас.

Еще один из его рода бы где-то рядом, слишком близко к его женщине. Он не знал, был ли в курсе другой оборотень о его присутствии, но он чертовски хорошо знал, что разорвет ублюдка на куски, если тот приблизится. Каждый инстинкт кричал ему, что надо забрать Карен с улицы и увезти куда-нибудь, где бы он мог держать ее в безопасности и защищать, но инстинкт и желание встретить свою пару воевали друг с другом. Карен определенно не будет рада тактике пещерного человека, а он хотел, чтобы она ему доверяла.

Когда он нашел ее почти год назад, то захотел заявить на нее права прямо в туже минуту, но узнал о ее обещании оставаться одинокой на некоторое время после того, как последний ублюдок, с которым она была, изменил ей. Энтони мечтал оторвать тому идиоту голову и понял, что ему трудно сдержать свои защитные инстинкты, когда она беспокоилась. Оборотень родился в то время, когда мужчины овладевали своей парой и защищали ее, как считали нужным. Это было давным-давно, и все сейчас по-другому. Женщины другие, независимые. Но, в любом случае, все это не важно, потому что у него до сих пор еще не было пары.

У него были другие женщины на протяжении многих лет, но, ни одна ничего не значила для него, а была лишь средством, чтобы успокоить потребности организма. Его виду суждено было иметь одну пару, он почти сдался, что никогда не найдет ее, до тех пор, пока однажды ночью почти год назад он уловил сладкий аромат. Его тело сразу поняло, что вот она, его пара, и Ликана тянуло к ней, как цветок тянется к солнцу. Его жизнь никогда не будет полноценной без нее. Он никогда не сможет жить вдали от нее, и он был рад, что она взяла перерыв в отношениях, потому что был чертовски уверен, что никогда не позволит прикоснуться к ней другому мужчине.

Энтони ставил ее благополучие превыше всего, и одно это удерживало все его средневековые инстинкты в узде. Мужчина сделал еще один глубокий вдох, запах другого Ликана стал сильнее, значит, он ближе. Его ногти удлинились и превратились в шестидюймовые когти, которые с легкостью разодрали бы кожу и мышцы до кости. Он был древним и мог частично измениться, не становясь Ликаном полностью. Оборотням помладше приходится учиться управлять таким изменением. Он еще раз втянул носом воздух. И тот другой оборотень был очень молод. Это так же означало, что он был так же еще и глуп.

Мужчина оставался неподвижным на ветке дерева, наблюдая за Карен, и молясь, чтобы их вторая встреча была мирной, но молитва осталась без ответа, когда он увидел тень за углом дома, рядом с которым она стояла. Он зарычал и почувствовал, как его клыки высунулись из десен, когда оборотень решил спуститься с дерева. Одним плавным прыжком он бесшумно приземлился и присел напротив на тротуаре между Карен и другим Ликаном. Он был рад, что стоит к ней спиной, потому что не хотел увидеть тот ужас в ее глазах, который, несомненно, там отражался. Ведь он знал, нет такого человека, который может прыгнуть на сто пятьдесят футов в мгновение ока.