Моё горло саднило, и желудок невыносимо ныл. Я с тяжёлым вздохом подумала, стоит ли ради того, чтобы быть рядом с Блейном и Кейдом, подвергать себя постоянной опасности? И если мой ответ был положительным, значит ли это, что я сознательно подписываю себе смертный приговор?

Поглощённая гнетущими мыслями, я провела продолжительное время в тёплом душе. И если мои щёки были мокрыми не только от воды, разве это имело значение? По крайней мере, сейчас мои слёзы никто не видел. Не в состоянии смотреть на порез, я надела хлопковую рубашку вместо ночной сорочки и застегнула её под самое горло.

Забравшись под одеяло, я долго смотрела в потолок, не в силах заснуть. В моей голове снова и снова повторялись события ночи, когда была убита Кенди. Что-то в этой цепочке не складывалось, но я не могла понять, что именно. Выяснилось, что она тайно встречалась с Джеймсом, и всегда была доступна для Блейна, когда у него появлялось желание ей позвонить. В ту ночь Блейн приезжал к ней домой. Полиция об этом не знала, но сперма, обнаруженная на теле девушки, не могла принадлежать Блейну. Значит, после того, как он ушёл, к ней приезжал Джеймс. Возможно, он каким-то образом узнал о её связи с Блейном. Мог ли он потерять контроль над собой до такой степени, чтобы задушить её, а потом изнасиловать?

Я содрогнулась, вспоминая руки Джеймса на моём горле. Ему определённо нравилось причинять мне боль. Честно говоря, я без труда могла представить, как он совершал то же самое с Кенди. И если полиции удастся сопоставить найденную сперму с ДНК Джеймса, у них появится достаточно оснований для подозрений.

Мои запутанные мысли прервались звуком открывшейся двери. Я знала, кто это, поэтому не пошевелилась, когда Кейд подошёл к кровати. Он несколько секунд смотрел на меня. Вероятно, он знал, что я не сплю, потому что спросил:

— Как ты?

— Всё хорошо, — ответила я, стараясь совладать с голосом. Наверное, мне удалось бы выиграть игру "Блеф", настолько часто я с уверенностью повторяла одну и ту же фразу.

Потянувшись, Кейд включил светильник. Я сощурилась от неожиданного света. Опустившись рядом на кровать, он коснулся пальцами воротника моей рубашки.

— Где твоя ночная?

Я лишь пожала плечами, а потом тихо сказала:

— Хорошо, что у тебя не возникло проблем в доме Джеймса.

— Легко вошёл, легко вышел, — отстранённо произнёс Кейд. Его взгляд не отрывался от моей шеи. Он потянулся к пуговицам рубашки и успел расстегнуть три, когда я перехватила его запястье.

— Что ты делаешь?

— Блейн рассказал, что с тобой сделал Джеймс, — ответил он, быстро расстёгивая остальные пуговицы, несмотря на то, что я держала его руку. — Покажи мне.

Я тяжело сглотнула, но больше не сопротивлялась. Глядя на него, я медленно приоткрыла края рубашки ровно настолько, чтобы он мог увидеть порез. Взгляд Кейда опустился.

— Всё не так плохо, — осторожно сказала я, снова сглотнув при виде его застывшего лица.

— Ты на редкость сильная, — наконец произнёс он.

— Я не чувствую себя такой, — призналась я.

— Надеюсь, ты прицепила ему на ширинку бекон, вышвырнула его на улицу и свистнула собак? — спросил Кейд, приподняв бровь.

У меня вырвался приглушённый смех.

— Жаль, что мне не пришло это в голову.

Послышался звук сброшенной на пол обуви. Кейд приподнял одеяло.

— Подвинься немного, Принцесса.

— Зачем? — я удивлённо нахмурилась, но перевернулась на бок, чтобы освободить ему место.

Выключив свет, он лёг рядом и осторожно обхватил меня за талию.

— Я устал, — вздохнул он. Его тёплое дыхание коснулось моей шеи.

— Знаешь, у тебя есть своя кровать, — мягко напомнила я, хотя совсем не жаловалась на то, что сейчас он находился в моей.

— Мне нужно быть рядом с тобой, — приглушённо сказал он. — Я должен знать, что с тобой всё хорошо.

Да-а, мне знакомо это чувство.

Прерывисто вздохнув, я начала застёгивать на себе пуговицы рубашки, но его рука остановила меня.

— Оставь их.

Наверное, это была плохая идея, но прикосновение его ладони к моей коже успокаивало, и тепло его тела внушало чувство долгожданной безопасности. Слабо улыбнувшись, я закрыла глаза и позволила себе расслабиться.

— Я обещал тебе фейерверк, — тихо произнёс он у моего уха.

Не осознавая, как много уже прошло времени, я сонно пробормотала:

— Мм? — Мне было очень уютно, и, судя по тусклому свету, заливавшему комнату, на улице рассвело.

— Я обещал тебе фейерверк и не сдержал обещание, — пояснил он. Я осторожно провела пальцами по его руке, всё ещё лежавшей на моей талии.

— Ничего страшного. Перенесём на следующий год.

— Я не знаю, будет ли у меня следующая неделя, не говоря уже про следующий год, — тихо сказал он, и его губы коснулись сначала моей шеи, а потом опустились к плечу.

— Не говори так, — прерывисто вздохнула я.

Кейд на мгновение замер.

— Расскажи, что случилось в Вегасе.

Я открыла глаза, полностью проснувшись.

— Ты знаешь, что было в Вегасе, — ровно ответила я, притворившись, что ничего не понимаю.

— Я имею в виду, почему я нашёл на полу своей спальни пуговицы от рубашки, которую ты носила?

Мой пульс испуганно подпрыгнул, и я сбивчиво сказала:

— Я… не знаю, о чём ты говоришь.

Кейд убрал руку с моей талии. Послышался шелест одежды, после чего он положил что-то мне на ладонь.

— Я ношу её с тех пор, как мы вернулись, — глухо произнёс он. — Пытаюсь вспомнить.

В моей ладони лежала пуговица, и я закрыла глаза от нахлынувшего смятения. Этого просто не могло быть.

— Пожалуйста, расскажи мне, Принцесса, — хрипло попросил он. — Все эти сценарии, возникающие у меня в голове, сводят с ума. Я боюсь, что причинил тебе боль или заставил тебя…

О, Боже. Я не могла поверить, что он это говорил. Если я ему что-то отвечу, пусть даже для того, чтобы успокоить, он обо всём узнает. Теперь уже меня затопила настоящая паника.

— Мне нужно в душ, — скомкано пробормотала я, соскочив с кровати. Выхватив наугад из шкафа джинсовые шорты и белую футболку, я скрылась за спасительной дверью ванной.

Через полчаса, когда я, наконец, решилась выйти из душа, во мне теплилась надежда, что Кейд уже ушёл. Не тут-то было. Оказалось, что ситуация только ухудшилась.

Кейд сидел на кровати возле открытого чемодана, сжимая в руке белую рубашку. Ту самую, которую я носила в Вегасе. Мне с трудом удалось сдержать панический порыв снова вернуться в ванную.

Кейд поднял в кулаке рубашку, встретившись со мной взглядом.

— Ты когда-нибудь собиралась рассказать мне об этом? — Злость в его голосе хлёстко резанула меня, и я болезненно сжалась.

Когда я заговорила, мой ответ прозвучал слабо:

— Здесь не о чем…

— Прекрати лгать! — Он поднялся на ноги и оказался возле меня за какие-то секунды. Я ударилась спиной об стену, а Кейд надо мной навис. — Я вспомнил, — процедил он. — Я всё вспомнил.

Кровь схлынула с моего лица. Я онемело смотрела на него, страшась того, что могло произойти дальше.

— Почему ты мне ничего не сказала? — потребовал Кейд с болью в голосе, как будто считал себя преданным. — Неужели я так мало для тебя значу?

— Мало для меня значишь? — недоверчиво повторила я. — Это ты обо всём забыл!

— Я был пьян!

— И это тебя оправдывает? — с негодованием вскинулась я. Мне было всё равно, что моя злость не имела никакого смысла. Боль, которую я испытывала, мучила меня с тех пор, как мы вернулись в Индианаполис, и сейчас она, наконец, нашла выход.

— Что-то не припомню, чтобы ты сказала мне «нет»! — сквозь зубы процедил он.

— Я говорю о том, как легко ты обо всём забыл! — едко парировала я.

— Допустим, — согласился он, и его бровь взлетела вверх. — Но теперь я помню. Я помню, что значит, быть в тебе… помню ощущение твоего тела, прижатого к моему, и вкус твоей влажной кожи на моих губах.

Я едва дышала. Его лицо было в сантиметрах от моего, его глаза обжигали, и именно в этот момент он сбросил на меня следующую сенсацию.