«Колеса… – мелькнула мысль. – Колеса смерти…. Наверное, она так близко, что послала своих гонцов…».

Невидимый железный скребок царапнул и потянул внутренности наружу. Очевидно, кишечник никак не хотел появляться на свет, поэтому он дёрнул так, что моё тело чуть не разорвалось пополам. Руки и ноги стали ватными и почти ничего не ощущали, впрочем, я их тоже. Кишечнике бьющимся в агонии пищеводом хотели оторваться от позвоночника, но никак не могли этого сделать. Невидимка тянул за пищевод спереди, а железный скребок напирал сзади.

Я зажмурилась, и боль постепенно ушла. Открыв глаза, я увидела, что стою на четвереньках посреди большого тёмно-красного коридора. Настолько длинного, что его конец терялся в багряной тьме. Повинуясь внезапно нахлынувшему ощущению, я поползла вперёд, словно собака, которую тащат за поводок. Скорее всего, именно в конце коридора находится моя долгожданная конура. И, может быть, там я, наконец, обрету покой.

На стенах висели картины, но мне не удалось разглядеть, что на них нарисовано. Очертания фигур и лиц терялись в пурпурной, трепещущей дымке.

«Это – сцены из моей прошлой жизни! – внезапно догадалась я. – Только сейчас мне уже нет до них дела. Какая разница, что с тобой происходило, если тебя ведут на бойню, словно бессловесную тварь?».

Но всё равно, было бы неплохо взглянуть…

Похоже, тот, кто всё это затеял, угадал мои мысли. Я почувствовала, как натянутый пищевод ослаб, и скребок, наконец, перестал хозяйничать у меня внутри. Я остановилась, немного отдышалась и медленно поднялась на ноги.

В коридоре было жарко. Я ощутила это, когда окончательно выпрямилась, потому как тяжёлые, крупные капли сразу потекли по лицу и спине. Все ещё не веря, что невидимка меня отпустил, я опасливо подняла правую руку и размазала пот по щеке.

Алое марево слабо подрагивало, от этого казалось, что по картинам пробегает лёгкая пенистая рябь. Не в силах преодолеть любопытство, я забыла об опасениях и подошла ближе.

Это были не картины, но фотографии.

На одной из них худощавый мужчина с тонкими, стреловидными усиками обнимал полную миловидную женщину. Оба улыбались и смотрели куда-то вдаль, поверх моей головы.

Они были сфотографированы на фоне чего-то большого и тёмного… Дом?

На втором фото женщина, уже одна, усадив на колени маленькую забавную девчушку, ласково придерживала её за плечи. Девочка показалась мне знакомой, но где раньше я могла её видеть, так и не вспомнила. На мгновение вспыхнула мысль, что она – моя дочь, но, вспыхнув, тут же погасла. Безусловно, папа бы об этом сказал. Да и женщина, что на фотографии, скорее всего, мать этой девочки и жена мужчины с усиками. Чем-то, кстати, она похожа на меня. По-моему глазами…

А мужчина похож…

На следующей фотографии забавная девчушка подросла, вытянулась и напомнила мне гадкого утёнка из сказки…

А на следующей вновь была малышом. Распахнув большие тёмные глаза, она недоуменно смотрела на окружающий мир и, казалось, не могла понять, как сюда попала.

К сожалению, когда ты вырастешь, то поймёшь это слишком хорошо…

Мой взгляд скользнул на очередное фото.

Гадкий утёнок подрос и начал превращаться в довольно симпатичного лебедя. Как же мне знакомо его лицо! Особенно глаза… Хотя, чему тут удивляться – они являются полной копией глаз той миловидной женщины, её матери.

Мама…

Но откуда я всё-таки знаю этого ребёнка? Эта девочка носит смешное платьице и умеет мило улыбаться. Причём, становится на удивление похожа на ту, более позднюю фотографию…. Как будто эти фотографии – близнецы, только девочки на них разного возраста… Господи, ну почему, почему у меня нет детей, ведь они – такие милые…

Что-то горячее и нестерпимо жгущее пронеслось внутри. Для чего я нахожусь в этом месте? Зачем я смотрю на фотографии, лица на которых кажутся мне знакомыми?

Почему?..

Додумать я не успела. Невидимка вновь схватил меня железной рукой. Не в силах произнести ни слова, я бросила на лицо девочки прощальный взгляд, силясь напоследок разгадать её тайну нахождения здесь. Рука дёрнула за поводок, я грохнулась на колени, но в полете успела разглядеть, что было изображено на последней картине.

Не фотографии, а именно картине.

Букет ярких красивых цветов.

«Наверное, сентябрьские», – глупо улыбаясь, подумала я.

А потом всё поглотила тьма.

5 сентября. Утро

Пробуждение было настолько тяжёлым, что я не хочу о нём вспоминать. Когда я пришла в себя, жутко болела голова, ужасно ныли височные кости и мелко дрожали пальцы правой руки. Полли сидела рядом и наблюдала за мной с печальным видом. Что-то не понравилось мне в этом взгляде, и я сразу смежила веки. И услышала тихий, бесконечно далёкий, словно не её голос:

– Бедная миссис Джина…

– Почему? – выдохнула я, не открывая глаз.

– То, что произошло вчера – ужасно… – голос совсем затух, словно язычок пламени, отбившийся от костра. – Я думала, мы не сумеем вас спасти…

– Консилиум… – судорожно сглотнула я. – Теперь мне не пройти эти проклятые тесты?

– Не знаю, – печаль с глухим стуком захлопнула дверь.

– Так что же всё-таки происходит? – я, наконец, открыла глаза. – В конце концов, вы можете объяснить, чем вызваны мои приступы?

– Нет…

– Тогда какого чёрта…, – я начала приподниматься на кровати, но внезапная слабость толкнула меня обратно. – Что со мной?

– Главный распорядился дать вам большую дозу успокоительного, – шёпотом сообщила Полли. – Вы вчера здесь такое вытворяли… Всю палату перевернули вверх дном…

– Чёрт! – в бессилии выругалась я. – Зачем вы постоянно пичкаете меня этой гадостью? Так я никогда не поправлюсь! Всё! Мне это надоело! Я требую, чтобы здесь немедленно появился мой отец!

– Каким образом? – ахнула Полли. – Я ведь даже не знаю, как с ним связаться…

– В таком случае, пойдите и узнайте! – гаркнула я. – Что вы тут передо мной комедию ломаете? Наверняка он оставил свои координаты! С таким отношением ко мне каждую минуту что-нибудь может случиться!

– Вряд ли, вряд ли… – запричитала женщина.

– Ну? – яростно вскрикнула я.

Полли аж подбросило. Впечатление было такое, словно под ней разорвалась хлопушка, и на какое-то мгновение мне стало весело. Но я быстро подавила в себе смех.

– Ещё раз крикнуть? – зловеще прошипела я.

Полли как ветром сдуло. Даже здесь было слышно, как цокали по ступенькам каблучки её стареньких, потёртых туфель.

«Какой сволочизм!» – поджав губы, подумала я.

Ощущение слабости усилилось. Эмоциональный взрыв унёс с собой последние силы. У меня закружилась голова, я почувствовала сильную тошноту, и глаза закрылись сами собой.

5 сентября. День

Сон, который я увидела, был настолько диким и кошмарным, что не поддавался никакому логическому объяснению. Снова мужчина, повернувшись ко мне спиной, убегает прочь. Но вдруг – останавливается и… неожиданно исчезает…

Я остаюсь в полной темноте и растерянно хлопаю глазами. Правда, и темнотой это не назовёшь – мглистая серая дымка, которая окутывает всё вокруг, похожа на прокисший молочный кисель. А потом мужчина появляется вновь.

Справа.

Я поднимаю руку, хочу до него дотронуться, он замирает, но тотчас же пропадает, причём крайне неторопливо. Так обычно проявляется фотография, только сейчас происходит обратный процесс. Затем я снова замечаю его, но уже чуть поодаль, и знаю, что не смогу до него дотянуться. От растерянности и беспомощности я кусаю губы и чувствую, как на глазах появляются слезы. Мужчина испаряется вновь, потом опять появляется, но я вижу его уже совсем в другом месте, совершенно с противоположной стороны.

Всё это происходит настолько медленно, что я успеваю заметить, как его фигура делится на несколько себе подобных, и они по очереди тают в воздухе.

Потом он возникает прямо передо мной, и опять спиной. Настолько близко, что я запросто могу протянуть руку и дотронуться до него. Но я уже не хочу. Объяснить почему, не могу, да и не пытаюсь – нет желания. Вместо этого хочется задать ему несколько вопросов.