Это было похоже на удар в живот, и били снова и снова. Она не знала, что делать, что сказать, о чем спросить... и, наконец, натянула обувь. Возможно, это тапочки. Ей все равно.

Когда она попыталась встать, ее мать схватила ее за плечи и держала на месте.

- Нет! - слишком громко сказала ее мама. - Ева, ты не пойдешь туда!

- Мама, - сказала Ева. - Это дом Коллинзов. Дом Шейна.

- Мне все равно, чей это дом! Ты не можешь пойти туда!

Ева вырвалась и покинула комнату. Она колебалась, глядя на дверь Джейсона, а затем продолжила идти. Она слышала, как храпит ее отец, когда проходила мимо спальни родителей. Мама продолжала следовать за ней, до сих пор споря, но уже спокойно; никто не хотел разбудить папу.

Ева подошла к шкафу в коридоре, подвинула паркетную доску и нашла один из выточенных острых кольев, которые она спрятала там. Она схватила черную толстовку и набросила ее; кол спокойно поместится в кармане. Жалобы ее мамы сменили тон на Почему это у тебя? Разве ты не знаешь, какие можешь навлечь на нас проблемы? Что Ева так же проигнорировала.

Она вышла во мрак, прежде чем "Не вини меня, если погибнешь" подействует, и побежала к пожару.

Она была в квартале от него, когда кто-то вышел из темноты ей навстречу, и она вскрикнула, остановилась и вытащила из кармана кол. Тень шагнула в мелкий бассейн света от уличного фонаря, и она узнала своего собственного брата.

- Джейсон! Господи, что ты здесь делаешь? Ты сумасшедший?

- А ты? - спросил он. Казалось, в темноте он чувствовал себя как дома, весь в черном и ссутулившийся. - Я здесь все время. Я знаю, как улизнуть.

- Ты ненормальный? Ты слишком мал, чтобы быть снаружи сам по себе...

- Ты направляешься к пожару? - перебил он, и она затаила дыхание и кивнула. - Тогда не сотрясай воздух и пошли.

Они трусцой пробежали остальную часть пути вместе, и Ева хотела спросить Джейсона, почему он вышел в ночное время, что он делал, когда был здесь, но на самом деле не хотела знать ответы. К тому же ее желудок свернулся в узел, когда она думала о Шейне и его семье, и когда они подошли ближе к огню, стало еще хуже. Дым стал ужасно реальным; это не было похоже на груду поленьев, горящих в камине. Это была едкая, жгучая вонь. Горящая пластмасса, ткань, пенопласт, краска... все вещи, которые делали здание домом, стали черными ревущими облаками.

Дом Коллинзов уже был полностью потерян. Пожарные поливали водой, чтобы пожар не распространился на ближайшие дома, а жар был сильным, когда она подошла ближе. Она чувствовала его давление на кожу, как физическую силу. Полиция поставила барьеры, она подошла к толпе соседских людей, некоторые до сих пор в пижамах и халатах; она заметила, как семья Монтез прижались друг к другу, наблюдая с ужасом. Здесь были и некоторые вампиры, но как и люди у ограждений, они просто глазели. Пиявки любят держаться подальше от огня.

- Что произошло? - спросила Ева миссис Монтез. Ее волосы в бигудях были под сеточкой, розовый халат обернут вокруг ее пухлого тела. - Вы знаете?

Миссис Монтез покачала головой.

- Люди говорят, что это был поджог. Я не знаю.

- Кто-нибудь выбрался? - Ева напряженно искала Шейна, или его сестренку, Алису, или их родителей, но не могла никого заметить.

- Не маленькая девочка. Она не выбралась.

Миссис Монтез покачала головой в мрачном сожалении, и Ева затаила дыхание. Ночь, со всем жаром и пеплом, вдруг стала очень холодной. Алиса? Нет, это не может быть правдой. Просто не может. Здесь была какая-то ошибка. Миссис Монтез просто не знает, вот и все. Она просто... ошиблась.

И тогда по другую сторону ограждений Ева увидела знакомое лицо. В копоти, бледное, но до боли знакомое. Майкл Гласс. Он беспомощно стоял в стороне, наблюдая за огнем широкими, пустыми глазами. Никто не обращал на него внимания, хотя полицейский был рядом. Она предположила, они держали его там как... свидетеля?

Ева не думала, что она собирается делать; она просто нырнула под ограждение и побежала прямо к Майклу. Он увидел ее приближение в последнюю секунду и каким-то образом вытянул руки, когда она крепко обняла его.

Он держал ее так же крепко, и она вдыхала запах дыма, пот, электрический ожог страха и горя. Как-то, но она знала. По дрожащей силе его рук вокруг нее она знала, что миссис Монтез не ошиблась.

Алиса Коллинз была мертва.

- Шейн? - сумела пробормотать она, и он услышал ее даже сквозь рев огня. Она почувствовала его лицо в ее волосах, а потом его кожу у ее щеки, когда он повернул голову. Невероятно теплая. Колючая из-за небольшой щетины. - Шейн в порядке?

- Он выбрался, - сказал Майкл. Она ожидала, что он отпустит ее, но он этого не сделал. Может быть, они оба нуждаются в поддержке. - Его вытащил отец. Шейн боролся, чтобы добраться... добраться до Алисы.

- Но не смог? - спросила Ева, потому что она могла сказать, что ему было трудно произнести это. - О, Боже, Майкл. Он не смог добраться до сестренки. Он, должно быть, настолько разрушен... Где он?

- С родителями, - ответил Майкл. - Думаю, копы хотят поговорить с ними о том, как начался пожар. Не то чтобы есть сомнения.

У него был низкий, сердитый тон, и Ева отстранилась немного и посмотрела на него.

- Что? - спросила она, и его голубые глаза стали очень жесткими, очень сосредоточенными.

- Моника, - сказал он. - Шейн сказал мне, он видел ее снаружи с зажигалкой. Тварь подожгла его дом. Она убила Алису.

- Нет! - Ева не могла говорить. - Она не могла... О, Боже. Я никогда не думала... В смысле, она ужасный, страшный человек, но...

- Она выросла от ужасной до чертовой убийцы, - сказал Майкл. - До убийства ребенка. И скорее всего никто с этим ничего не сделает. Они просто скажут, что это плохая проводка или еще какая фигня, и драгоценная дочь мэра не получит даже шлепок по руке.

Это жестоко. И возможно на самом деле правда, отчего Еву чуть не вырвало. Она не могла собраться с мыслями. Алисы больше нет? Алиса была в средней школе. Милая, смешная девочка, которая бы выросла дерзкой женщиной, которая была в состоянии сделать все то, что испытывала Ева - первый парень, первый поцелуй, первая любовь.

Но у Лисс никогда этого не будет, и это трудно себе представить.

Дом зашумел, и древесина рухнула, все еще горя. Стены прогнулись. Пламя выстрелило так высоко, словно это были палящие звезды, но огонь больше не грел Еву. Ее руки были ледяными, и она нуждалась в тепле тела Майкла рядом с ней. Должно быть, он чувствовал то же самое, потому что он держал ее, и не было никакого расстояния между ними. Нет барьеров.

Они стояли так вдвоем, пока пламя не начало стихать, толпа начала расходиться, и они погрузились в ночь. Полицейские не беспокоили их, но сейчас угрюмый детектив Хесс шагал, чтобы поговорить с Майклом.

Это означало, что они должны были разъединиться, и это ранило; ей было физически больно видеть, как Майкл стоит один с запечатлевшимся на лице горем.

Хесс задавал вопросы, но Майкл не мог многое сказать. Он увидел пожар на расстоянии, понял, что это может быть дом его друга, и добрался сюда вовремя, чтобы увидеть, как Шейна из горящей входной двери вытащил его отец. Никто не смог попасть внутрь после этого; это было слишком опасно.

Ева поняла, было не сказано, что Майкл пытался. Или еще хуже, был вынужден удерживать Шейна от того, чтобы тот бросился обратно и умер. Как трудно бы ему было сделать это?

- Хорошо, - наконец сказал детектив Хесс и закрыл записную книжку, убрав ее в карман пиджака. Он казался усталым и разбитым всем этим, или просто от того, что он пожизненный житель Морганвилля. - Спасибо за помощь, Майкл. Я буду на связи, если у нас появятся вопросы.

Майкл колебался и сказал:

- А Шейн уже рассказал вам о Монике?

Детектив Хесс перестал отворачиваться.

- Почему ты не сказал мне об этом?

- Он видел ее снаружи. У нее была зажигалка. Она щелкала ею и улыбалась. Довольно легко представить эту картину.