Мое настроение улучшается, когда две женщины неуверенно входят через дверь и их провожают к моему столику. Лив хорошо выглядит, но Мэнди прямо-таки сногсшибательна в коротком черном платье и идеально подобранных туфлях на высоком каблуке. Интересно, как ей удается подобрать свою одежду так, чтобы она сидела на ней идеально, подчеркивая все ее формы.

— Извини, что заставили тебя ждать, — говорит Мэнди с улыбкой, когда приближается к столику.

Она, кажется, оправилась от смущения, которое испытывала ранее.

— О, он привык, — бормочет Лив, брезгливо морща носик и пожимая плечами.

— Она права. На самом деле, я ненавижу ждать, но она настаивает, что, таким образом, заставляет меня практиковаться.

Я поднимаюсь, чтобы отодвинуть для них стулья.

— Мне бы хотелось, чтобы вы сели по обе стороны от меня.

— Чтобы убедиться, что мы не выйдем снова за рамки приличий? — спрашивает Лив высоким голосом.

— В точку! Мне бы не хотелось, чтобы ты была пьяной два дня подряд, — отвечаю я, отодвигая для нее стул.

— Вы решили с чего начать: с закусок или с напитков? — спрашивает официант, не тратя времени на то, чтобы дождаться, пока дамы сядут.

— Мы начнем с рисового вина и сакэ. Принесите нам бутылку и того и другого, а мы посмотрим, что нам больше понравится, — предложил я, не зная о вкусах Мэнди.

— Вы предпочитаете какую-то определенную марку? — спрашивает он.

— Принесите нам то, что вам больше нравится, — отвечаю я, не высказывая никаких особых предпочтений. — Кроме того, принесите нам три лучших ваших салата вместе с сашими «Сладкая креветка», сашими «Желтохвост» и сашими «Сибас», какие предпочтительнее.

Официант прямо-таки засветился.

— Очень хорошо, сэр. Я позабочусь о вас.

Мэнди

Глядя в меню, я рада, что Трей взял на себя инициативу и заказал для всех нас. Могу сказать, что Лив так же растеряна, как и я, хотя она ни за что не признается в этом. Она любит притворяться, что также искушена, как и Трей, но я точно могу сказать, что она не имеет никакого представления о блюдах. Забавно наблюдать за ее лицом, когда она пытается выяснить, из чего состоят закуски.

— Спасибо, что сделал заказ. Я понятия не имела, что попробовать, — говорю я и откладываю меню в сторону.

— Я научен, что лучший способ получить превосходный ужин, это позволить официанту принять решение за тебя, — отвечает Трей, закрывая сию же минуту меню. — Из того что я читал, это самый лучший ресторан в Женеве, так что, надеюсь, они поразят нас.

— Ммм, не могу дождаться.

Я всегда любила пробовать новые вещи.

— Разве у них нет нормальных напитков? — Лив кипит от досады, отбрасывая в сторону свое меню.

— Я уверен, что они сделают все, что ты пожелаешь. Что бы ты хотела?

Выражение лица Трея говорит о том, что он старается быть как можно более учтивым.

— Я не знаю... что-то, что не сделано из риса!

Она качает головой и на ее лице появляется такая гримаса, какую делает моя семилетняя племянница, когда ей что-то не нравится.

— Я закажу тебе «Маргариту», когда он вернется. Может, опохмелишься, и твое настроение улучшится, — говорит Трей с усмешкой.

— Как скажешь.

Лив надулась и начала возиться со своей салфеткой.

— Итак, что в настоящий момент вы думаете о Женеве? — спрашивает Трей, бросая взгляд то на меня, то на Лив.

— Мило, — отвечает Лив резко.

Она не поднимает головы, по-прежнему сосредоточено играя с краями черной салфетки.

— Я думаю, что город прекрасен, — отвечаю я, думая, что, по крайней мере, одна из нас должна проявить немного благодарности. — Озеро настолько великолепно на фоне швейцарских Альп. Здания здесь тоже аутентичны, кроме того, отель расположен чуть выше города. Я постоянно жду, что вот-вот из-за угла появится Королева Елизавета. Я еще никогда не видела ничего такого…

— Европейского? — спрашивает Трей, пытаясь помочь мне закончить мою мысль.

— Не только европейского, но и такого дорогостоящего. Эта терраса является единственной частью отеля, где стены не из гранита и мрамора с алмазными люстрами. Это какое-то безумие.

Я изо всех сил пытаюсь выразить свои мысли, чтобы не показаться необразованной. Весь город источает такое богатство, которое я когда-либо видела, но этот отель — это вообще что-то просто неописуемое.

— Да, это один из самых причудливых отелей, в которых я когда-либо останавливался, — говорит Трей совершенно равнодушным голосом. — Женева в целом немного выходит за рамки обыденного. Многие из самых богатых людей в мире хранят свои деньги здесь, так как каждый из них хочет чувствовать себя в безопасности.

— Да, я полагаю, что с «Motel 6» ( прим.пер: крупная сеть бюджетных отелей), они явно сильно отличаются по атмосфере, — фыркаю я, поднимая брови.

— Может быть, и нет, но те бы, по крайней мере, оставили «свет, включенным для вас», — отвечает Трей, мгновенно улавливая мой юмор.

— О чем это вы болтаете? — с насмешкой спрашивает Лив, сморщив лицо.

— Ты никогда не слышала о рекламных роликах «Motel 6» в детстве? Это там, где Том Бодетт говорит: «Мы оставим свет включенным для вас», — я имитирую рекламу, прежде чем рассмеяться. — Мы останавливались в нескольких из них в детстве, когда ездили семьей в поездки, — признаюсь я по глупости.

— Где ты росла? — спрашивает Трей

— На самом деле я родилась в Нью-Йорке, но мы переехали в Линчбург, штат Теннесси, когда мне было семь лет.

— А, поближе к дому «Jack Daniels», —сразу же реагирует он. — Чем занимаются твои родители?

— Папа стал работать руководителем отдела маркетинга в «Brown-Forman», поэтому мы и переехали туда. Он всегда указывал нам на то, насколько продуманна радиореклама «Motel 6», и пытался придумать что-нибудь столь же умное для «Jack Daniels». Честно говоря, я думаю, именно поэтому мы и останавливались в «Motel 6». Он пытался почувствовать атмосферу.

Трей улыбается.

— Мы выдержим бутылку для тебя!

— Точно … он был одержим, — сказала я ему многозначительно. — Он все время повторял джинглы моей сестре и мне, когда мы были еще детьми. Нас редко что впечатляло.

— Они до сих пор там живут? — спрашивает Трей, и, кажется, что он искренне заинтересован.

— Да, они никогда не уедут. Семья моей мамы живет тоже там, — объясняю я, хотя не уверена в том, что папа счастлив там жить так же, как и мама.

— А как зовут твоего отца? — спрашивает он, заставая меня немного врасплох.

— Рэй, — отвечаю я, не сразу замечая свою оплошность, предоставляя ему личную информацию о себе.

— Рэй Грей? — он наклоняет голову, и морщины прорезают его лоб.

— Э, да. Забавно?

Черт. Я не подумала, что не все просчитала до конца.

— Почему же у тебя нет южного акцента? — Лив поворачивается ко мне, наконец, присоединяясь к разговору.

— Он у меня был. Не заняло много времени, чтобы избавиться от него, как только я поступила в Беркли. Иногда люди судят о тебе, основываясь на особенностях звучания речи, так что я изо всех сил постаралась избавиться от акцента. Когда я была подростком, я могла говорить «вь’все» вместо «вы» много раз на дню.

— Я всегда считал южный акцент очень сексуальным, как ад — парирует Трей.

— Правда?

Лив сморщила лицо и посмотрела на него так, словно он был инопланетянином. Ей действительно не стоит проделывать такие вещи с лицом.

К счастью, к нашему столу подошли два официанта с напитками и закусками, так что допрос был прекращен. Один из официантов налил каждому из нас стакан сакэ и небольшой стакан рисового вина.

— Пожалуйста, вы бы не могли принести Лив «Гран Патрон Маргариту» со льдом? — спрашивает Трей.

— Конечно, мистер Эддисон.

Официант улыбнулся Трею и Лив прежде, чем удалится.

Второй официант поставил перед каждым из нас салат. Перед Лив оказался салат с тунцом татаки, и глядя на цвет рыбы, можно сказать, что она была очень свежей. Однако, Лив заметно расстроилась из-за того, что тунец подавался в сыром виде.