— Что? — не поверила Милена. — Но как?

МакГрегор пожал плечами.

— Когда на поле возле занавеси тьмы стали появляться теребрисы — порождение чуждого нам мира, оборотни остались в одиночестве — со своей небольшой тогда магией. Мы готовились умереть за свой мир, за своих родных, за свои горы… и небольшая равнина возле Недоллака должна была стать братской могилой всему миру оборотней. Но когда мы уже были почти повержены. Вслед за теребрисами выступили вперед разумные обитатели чужого мира.

— То есть теребрисами кто — то управляет? — не поняла Милена.

— Теребрисы — всего лишь животные и лишь иногда полуразумные сущности, привлеченные вкусом нашей магии. Лорды же чужого мира желали лишь возвратить их назад, дабы не нарушать баланс миров.

Милена слушала мужа широко раскрыв глаза.

— Это совершенно… не то, что рассказывают нам в империи.

Лиам поцеловал девушку в макушку.

— Знаю. Итак, в то время как лорды хотели сохранить баланс миров, мы умирали за свои горы.

Затаив дыхание от страха, Милена тихо поинтересовалась у своего супруга:

— Как же тогда оборотни остались в живых?

— Теребрисы — сущности, проникающие со стороны чужого мира, были привлечены нашей магией, которую они легко перерабатывают, становясь сильнее. Мы же становимся сильнее, впитывая в себя их магию. Лорды чужого мира показали нам., как следует управляться с магией теребрисов, которая в нашем мире выглядит как тьма.

МакГрегор вытянул вперед ладонь, на которой тотчас возник сверкающий шарик тьмы.

— Мы готовились умереть, а получили в своё пользование не только огромный резерв чужой магии, неуязвимость и долголетие. — Шарик тьмы, сорвавшись с ладони МакГрегора, взлетел вверх — и растворился в ночной мгле. — Итак, лорды научили нас, как пользоваться их магией, дав оружие против теребрисов. По договору с лордами, мы убиваем только агрессивных сущностей — остальных теребрисов же пленяем и передаём назад, через границу миров.

— То есть не все порождения тьмы охотятся на людей? — удивилась Милена.

— Нет, — подтвердил МакГрегор. — Конечно же, нет. Я покажу тебе смирных особей позднее.

Любуясь нежным овалом лица своей суженой, МакГрегор беззастенчиво врал, не желая рисковать только что обретённой парой.

Оборотни вообще никогда не допускали своих женщин до теребрисов: тьмы, которую получали воины и ту, которой щедро делился вождь клана, хватало на всех — и не было никакой нужды для подобных встреч.

Каждый воин, каждый оборотень клана тщательно охранял принадлежащее ему сокровище.

Лиам, проживший в ожидании своей истинной пары не одну сотню лет, не был исключением. Он был готов пойти на многое, чтобы Милена поскорее привыкла к оборотням, к их образу жизни — и поскорее бы смирилась с тем, что так сильно отличалось от привычного ей уклада.

Он сплёл вокруг своей избранницы незаметную, легкую — но в то же время крайне крепкую сеть, которая с каждым новым днем пребывания Милены в клане становилась только прочнее.

Он показал ей немного тьмы — и девушка уже не боялась её, считая, что она всё знает про источник их силы; он рассказал ей про теребрисов и даже обещал показать их ей — и Милена, успокоив своё любопытство, тут же направила свои силы в другое, неизведанное русло; он так часто находился рядом с ней, так часто к ней прикасался, что его прикосновения стали для Милены чем- то естественным и привычным. Она, выросшая в атмосфере всеобщей ненависти и пренебрежения, на самом деле нуждалась в ласках Лиама — и щедро их принимала, к общей радости как самого Лиама, так и его волка.

При этом вождь каждый раз удивлялся, как Милена, несмотря на всё то, что с ней вытворяли «добрые родственнички» смогла сохранить добро и свет в своей душе.

И именно поэтому он никогда больше не заводил разговоров о ведунье — запретив делать это и ОДункану. который порывался узнать больше о проклятой предсказательнице. Он желал сохранить искреннюю улыбку на лице Милены — и её веру в людей.

— Когда ты всё — таки думаешь провести обряд? — спросил Дункан, подходя ближе.

— Не знаю, — повёл плечом Лиам.

— В этот раз большая охота будет проходить в твоём клане, — напомнил седой воин, глядя на своего хмурого племянника. — Лиам, я как никто другой понимаю твои сомнения и страхи. Но ты не можешь отменить охоту.

Дункан тяжело вздохнул.

— И ты не сможешь объяснить каждому, почему в твоей как бы избраннице до сих пор нет тьмы. Ты же понимаешь, за кого её примут войны других кланов.

— За кого? — ощерился Лиам. — За мою доминарэ?

— Милена — не оборотница, а потому не может быть доминарз, — тихо заметил Дункан. — Ей примут просто за твою девку, которую ты притащил в горы себе на потеху.

Зрачки Лиама, мгновенно изменившись с черных человеческих на желтые-звериные, заставили Дункана отойти на несколько шагов назад.

А через мгновение уже два огромных черных зверя бились на поляне.