— Как я понял, старик поймал вас с поличным.

Я рассмеялась:

— Ну, да, что‑то вроде того.

— И обыск вы вели в его присутствии.

Кивнула.

— Это непрофессионально, — нахмурился Вигго, и под его тяжелым взглядом Нырок испуганно втянул голову в плечи.

— Ну, так я и не рвусь в профессионалы вашего дела, — перевела я огонь на себя, — К тому же это помогло Улле и Йохану поднять важную для них тему. Если так пойдет и дальше, то скоро у них все наладится. Йохан сказал, что Улла может не возвращаться в приют. Он рад, что внучка вернулась, и я верю ему, — неожиданно в голову пришла одна идейка, и я, как бы невзначай, поделилась ей с Вигго, — Знаешь, я считаю, что такое сумасшедшее вознаграждения дают, только если сильно любят или, наоборот, по — настоящему ненавидят. Триста золотых солнц! Целых триста золотых солнц! Я не представляю, как Уллу еще до сих пор не разорвали на части?!

Я проследила за сменой эмоций на лицах Вигго и Нырка, и теперь готова была голову дать на отсечение, что они знали о листовках.

— Так это вы сняли все листовки с окраин города?!

— Да, — кивнул Вигго, — Я попросил своих людей снимать их отовсюду. В центре труднее, там много стражи, но большую часть листовок убрать удалось. Ты права, если бы простые горожане вчитались в текст сообщения, они бы начали на Уллу охоту. Но нам повезло. Листовки мы сняли, а те, что остались, почти все находятся на стенде в стражном корпусе мэрии.

— Ты тоже их снимал? — посмотрела я на мнущегося Нырка.

Мальчик кивнул.

— Ясно, — усмехнулась я, — А споров не возникло? Сумма‑то баснословная.

— Кроме меня и, — вор глянул на своего юного коллегу, — этого, читать среди нас никто не умеет. Я проверял.

Я приподняла брови. Надо же, как удачно для Уллы все сложилось. Сбежала из приюта — попала под крылышко друга детства мамы, дед начал искать — спрятали на окраине, а листовки сорвали. К тому же, те, кто первыми могли нажиться на чужом горе, оказались не способны этого сделать из‑за своей безграмотности. Везение? Хм — м, что‑то складывается у меня впечатление, что в этой истории все уж слишком гладко. Но подумаю об этом позже. Мне действительно нужно отдохнуть.

Вигго проводил меня до самого дома мэра, словно боялся, что по дороге со мной может что‑то случится. Будить Ирона я не стала, хотя он и заснул сидя за столом, положив голову на тетрадки. Мне оставалось всего несколько часов до рассвета, но я привычно переоделась в теплые панталоны и широкую ночную рубашку. Все это было мне жутко велико, но утром, когда морок вернется, на Ринари это сядет как влитое.

Сразу уснуть не удалось, тогда я достала улики из сумки и начала их рассматривать. Кусок льда, в который превратился гребень Марты, на ощупь оказался совсем нехолодным и по ходу таять не собирался. Я положила булыжник на тумбочку и раскрыла дневник. Пролистала его до конца. Иногда текст разбавлялся рисунками, но понять, что на них изображено было трудно — художница из Марты никакая. Зато листая дневник, наткнулась на две склеенные вместе страницы, и между ними явно что‑то было. Встав с постели, я подошла к столу и взяла с подставки нож для писем. Пропихнув острый кончик ножа в щель между страницами, я разъединила их. В кармане лежала сложенная пополам аккуратно вырванная откуда‑то страница. «За такое, Йохан бы точно ее убил», — подумала я, и развернула свою находку.

Как мне показалось, это тоже был чей‑то дневник. Почерк писавшего был красивым, понятным, и явно мужским. В нем присутствовали завитки, но такие я видела и у Николаса и у Натана, когда те писали официальные письма. Возможно хозяин дневника дворянин или сын дворянина. Жаль я не знала языка, на котором писал автор, хотя, признаюсь, раньше с переводом сказочных текстов проблем не возникало. Оставив попытки разгадать таинственное послание из прошлого какого‑то мужчины, я свернула лист и положила его под подушку.

Во сне я снова оказалась в своей спальне в Ристане. Но в этот раз Безликого рядом не было. И хотя, засыпая, я молилась, чтобы Безликий мне сегодня не приснился, получив желаемое, немного расстроилась.

Поворочавшись с боку на бок, сползла с постели и выглянула наружу. Комната та же, но, кроме двери в гостиную и в умывальню, появилась еще одна — сразу напротив кровати. В реальности, я точно знаю, на этом месте весит гобелен. Но какой смысл рассуждать, откуда здесь дверь, если я сплю?! Правильно — никакого. И я сделала то, что делаю всегда в своих снах — направилась смотреть, что там за этой дверью.

За дверью оказался длинный каменный коридор с рядом таких же дверей, которую я только что открыла. Кстати, она мне показалась знакомой, но подумать об этом не дал зуд в правой руке. Снова снежинка. Взглянув на нее, увидела, что та светиться и от нее идет пар, который стекает по руке, скользит по каменному полу и тянется к самой дальней двери.

— Ну, хорошо, — не стала я упрямиться, — пойдем, посмотрим.

Дверь была приоткрыта и я заглянула внутрь. За ней меня прятался еще один коридор с дверьми с одной и с другой стороны. Их было много, и все они были совершенно одинаковые. На мгновение стало жутко: вдруг я заблужусь и не смогу вернуться?!

— Какого фига! Это же только сон! — подбодрила я себя вслух, и, не закрывая дверь, пошла вперед, так как дым тянулся к двери напротив.

Приблизившись к ней, увидела, что дверь хоть и похожа на остальные, но ручка у нее совсем обледеневшая, а вокруг ореол инея.

— Попробуем, — буркнула я и без всякой надежды, что открою ее, взялась за ручку.

Меня обдало ледяным холодом, но к моему удивлению механизм поддался, и ручка со скрипом опустилась вниз. От этого звука у меня мороз пошел по коже. Дальше я как будто провалилась, но не вниз, а вперед. Оказалась в роскошнейшем помещении: абсолютно все в нем было сделано из горного хрусталя. Несмотря на полумрак, царящий в сказочных апартаментах, искусно обработанный камень сиял и переливался, завораживал и заставлял задержать дыхание от восторга.

— Ого! — восхитилась я.

Всласть поразевать рот мне не дали звуки со стороны огромной постели под полупрозрачным мерцающим балдахином, застеленной множеством перин и заваленной подушками. Ведомая любопытством, я заглянула под тонкую ткань.

«Не поняла», — застыла я в недоумении, разглядев, что в постели развлекаются двое, слава богу, — мужчина и женщина. Она невероятно красивая, стройная, подтянутая с роскошной молочно — белой грудью, крепкими бедрами и изящными ступнями. У нее длинные белые волосы, которые сейчас разметались вокруг нее, как белые шелковые нити, и руки так и тянуться прикоснуться к этой роскоши. У нее холеное породистое лицо, длинные ресницы и, я бы сказала, капризные губы, уголки которых, даже на пике страсти все равно смотрят вниз.

Его мне видно только со спины. Он темноволос, но определить оттенок в полумраке та еще задачка. Волосы длинные, не до пояса, но если он перестанет наклоняться, чтобы провести дорожку поцелуев от пупка до груди своей партнерши с последующим всасыванием и покусыванием то одного, то другого соска, то до лопаток будут точно. У него большие руки и длинные красивые пальцы — они эстетично смотрятся на бледной коже беловолосой красавицы. Он узковат в плечах, но есть ощущение, что они еще должны развиться. В его фигуре еще чувствуется подростковая угловатость, но в будущем предполагается, интересная внешность.

«Если, конечно, кушать будет больше, — ехидно поддело мое чуток прибалдевшее подсознание, — а то, ребра торчат».

Ехидное замечание помогло мне справиться с шоком, и я сделала шаг назад. Не понимаю. Ничего не понимаю. Если это эротический сон, то почему я здесь, а не там? И, кто мне скажет, кто эти двое?!

— Демоны!! — раздался рык за моей спиной, — Как ты сюда проникла?!

От неожиданности я вскрикнула, развернулась, но ногой зацепилась за балдахин и начала падать. Меня подхватили под мышки, дернули вверх и так же резко швырнули назад. Я взвизгнула, так как точно знала, что на постели эти двое, но спина, не почувствовав твердого сопротивления в виде человеческих тел, соприкоснулась с подушками и я погрузилась в них почти сложившись пополам.