Мы шли, и шли, и шли. Я понемногу начал терять счет и времени, и пройденному расстоянию. Сверялся изредка с картой, но там отмечалось лишь мое текущее местоположение, а новых меток на карту не добавлялось. Да и ориентироваться мне здесь было сложно – вокруг одни леса, льды и скалы, лишь изредка попадаются признаки цивилизации – полуразрушенные статуи, огрызки мостов, какие-то отдельно стоящие столбы с выбитыми на них рунами. Некоторые, похоже, были построены алантами, остальные – местными.

Больше всего мне помогла с ориентирами Ильва. Она куда точнее, чем Отилия, указала местоположение ближайших трех капищ Саавара, а также отметила на карте Громовую Кузню и еще пару алантских руин. Удалось мне выведать у нее и расположение Варгхаллана, цитадели ликанов. Она была далеко на северо-востоке, и даже если бы мы двигались прямо к ней, то, боюсь, не успели бы до конца игровой сессии. Однако мы направлялись совсем не туда, а забирали все дальше к северу, углубляясь в чащу.

Погода портилась, и хотя до заката было еще далеко, вокруг сгустились сумерки. Снова поднялась метель и, хоть деревья частично защищали от порывов ветра, мало все равно не казалось. К тому же ветер был какой-то заколдованный – как ни отворачивайся, все равно получишь свою порцию колючего снега в лицо. Мы и разговоры в итоге прекратили вовсе – мне надоело постоянно отплевываться, морщиться и прислушиваться к словам собеседницы, еле различимым за гудением ветра и скрипом ветвей.

Сама Ильва, кажется, вообще не замечала непогоды и даже не отворачивала лицо от летящего снега. Ее русые волосы серебрились коркой инея, а глаза казались блестящими кусочками прозрачного льда. Рана все еще давала о себе знать – девушка по-прежнему немного припадала на левую ногу. Но в остальном движения ее были уверены и грациозны. По-своему грациозны, конечно. Она уж точно не была изящной дамой – скорее опасной хищницей. Но именно это сочетание грубоватой красоты и опасности завораживало. В этом она мне напомнила Кату.

Ката, Ката… Катастрофа.

После событий в Уобо, когда все более-менее устаканилось, у нас с ведьмачкой снова появилось время для того, чтобы присмотреться друг к другу. И мы присматривались. Подолгу, жарко, затейливо, в причудливых позах и в самых разных местах. В комнатах дорогих таверн, на цветущей поляне прямо посреди леса, на ночном пляже Белого берега и даже разок на покатой черепичной крыше комендантской башни в Золотой гавани. Хотя, тот раз, наверное, не считается, потому что не успели мы толком разойтись, как нас засекли неписи-стражники, и я едва не получил стрелу пониже спины. В общем, где мы только не устаивали романтических встреч.

Кроме реала.

Не то, чтобы я был против. Да и она, кажется, тоже. Но в реале мы пересекались крайне редко, и каждый раз встречи получились неловкими, разговоры – натянутыми. Пару раз пробовали целоваться, но дальше дело не зашло. Не было той самой пресловутой искры.

Мне кажется, все-таки дело было в ней. Она слишком разделяла реальную жизнь и Артар. Грубоватая, прямолинейная, нарочито агрессивная Ката была для Ани лишь выдуманным ей персонажем. Способом выпустить пар, наверное. Отвлечься. Стать кем-то другим. И ее вполне устраивали наши отношения в виртуале. В реале же она еще не была готова подпустить кого-то к себе слишком близко.

Мне это было сложно понять. Сам я никого не изображал в Артаре и был таким, какой есть. Мангуст – не мой персонаж для игры. Я сам – и есть Мангуст. Хотя, может, это и ошибка. Потому что Артар засасывал меня все глубже, всего целиком.

Мы забрели в какую-то совсем уж непроходимую чащу, в которой толстенные стволы деревьев, которые в одиночку и не обхватишь, были повалены, сломаны, выдраны с корнем какой-то чудовищной силой. Если тут такие бури случаются – то я бы предпочел отсидеться в непогоду в другом месте.

Я уже настолько положился на Ильву, что сам толком и не следил за дорогой, погрузившись в свои мысли. Поэтому появление темного приземистого силуэта прямо передо мной, признаться, прозевал. Еще и чертова метель разыгралась не на шутку, и ничего нельзя было разглядеть дальше нескольких шагов.

Огромные оранжевые глазищи, кажется, светились изнутри. Очертаний зверя было не разобрать – не столько из-за метели, сколько из-за окраса. Иссиня-черная густая шерсть скрадывала силуэт, лишь торчала черными остриями на загривке, будто иглы. Сквозь завывания ветра до меня донеслось приглушенное рычание, а на фоне черной шерсти мелькнули оскаленные клыки.

Волчара! Огромный, размером с тигра! Рык оборвался, и какой-то древний инстинкт заставил меня броситься в сторону, уходя от его прыжка. Хотел уйти перекатом, но с местными сугробами этот трюк не провернешь, так что в итоге по уши зарюхался в снег. С раздражением рванул завязки мехового плаща. Гребаный балахон, он меня тут погубит когда-нибудь!

Волк, промахнувшись, зарычал громче и молниеносно развернулся. Снова бросился ко мне, но путь ему преградила валькирия.

– Ингвар!

Зверь остановился, ощетинился, переводя взгляд то на меня, то на девушку.

– Это свой!

Он в последний раз зыркнул на меня и еще больше сгорбился. Из-за метели я толком не разглядел самого превращения, но заняло оно, похоже, считанные секунды. На месте, где только что стоял черный волк, вдруг поднялся с колен здоровенный черноволосый мужик с располосованным багровой боевой раскраской лицом. На плечах его по-прежнему топорщилась черная шерсть, но это уже была обшитая мехом куртка.

– Ты привела сюда чужака?!

– Не злись, пожалуйста. Так надо. Лучше помоги мне, я ранена.

Ильва снова тяжело опиралась на копье, подволакивая левую ногу, хотя еще недавно шагала, как ни в чем не бывало. Черноволосый бросился к ней, чтобы придержать ее за плечи.

Мда. Все бабы – манипуляторши. Даже если они наполовину волчицы.

– Он что, идет с нами? – нахмурив косматые черные брови, спросил ликан.

– Ну, не оставлять же его здесь. Буран крепчает, надо укрыться. Он спас меня, Ингвар. Я попалась в капкан Зверобоев. Если бы не он…

Черноволосый кивнул, но взгляд его нисколько не смягчился. Даже, пожалуй, наоборот, в нем еще и проскользнула явная ревность.

Ну, еще не легче! Да остынь ты, мохнатый, не нужна мне твоя девица.

– Это Ингвар, мой… друг, – представила мне Ильва своего сородича. – А это – Мангуст. Он монах, держит путь к Двуглавой горе.

– Пусть переждет здесь бурю, если ты так хочешь, – проворчал ликан. – Но потом он должен уйти. Чужак накличет на нас беду.

Голос его был хриплым, гортанным, будто вот-вот сорвется на звериное рычание.

– Я у вас не задержусь, – успокоил я его. – Дайте мне немного обогреться и отдохнуть, а потом меня еще неделю не увидите.

Мне действительно уже пора было заканчивать игровую сессию. Все эти плутания по заснеженным дебрям отняли кучу времени. Скоро стемнеет, метель униматься не собирается. Да и вряд ли сегодня получится еще что-нибудь выяснить. Так что надо закрепить успех и попробовать договориться с этой парочкой о том, чтобы встретиться в следующий раз. Союзники в этом краю мне не помешают.

Дальше шли втроем. К счастью, путь оказался недолгим. Мы преодолели еще пару сотен метров по этому жуткому бурелому, и черноволосый привел нас к выдранному с корнями дереву, под которым обнаружилась искусно замаскированная землянка.

Внутри было хоть и тепло, но душновато и изрядно воняло псиной. Но хозяевам я про это, конечно, говорить не стал. Ингвар сбросил какие-то тряпки с двух тусклых алантских кристаллов, и нехитрое убранство ликанской берлоги предстало передо мной во всей красе, подсвеченное рассеянным зеленоватым сиянием.

Тесновато, конечно. Но по-своему даже уютно. Потолок нависает над самой головой, так что Ингвару приходится ходить, пригибаясь. Земляные стены укреплены толстыми жердями и обиты звериными шкурами. На специальных держателях висят запасные доспехи и оружие – короткие массивные копья, боевые топоры на длинных рукоятях. Видимо, большую часть времени ликаны все же проводят в человеческом обличье и сражаются обычным оружием.

У дальней стены устроена широкая лежанка, на которой этих шкур – целая гора. Хорошее лежбище. Мне поневоле опять вспомнилась Ката и комната в одной таверне Эривина. Там тоже на кровати и на полу были большие мягкие шкуры…

Столов и стульев здесь не было, из всей мебели – только старый покосившийся сундук в дальнем углу. Так что мы расположились прямо на полу, усевшись в круг. Медовуха Отилии помогла немного растопить лед, и втроем мы быстро прикончили прихваченные мною бутыли. Знал бы – запасся получше.

Ингвар, правда, так и сидел сычом, зыркая на меня своими черными глазищами. Он и в человеческом обличье выглядел устрашающе – огромный, косматый, горбоносый. Судя по всему, довольно молодой – у него даже бороды не росло.

Он с порога начал подробно расспрашивать нас о случившемся, порой задавая одни и те же вопросы под разными соусами. Будто очную ставку устроил. Это меня начало порядком раздражать, хотя и понятно было, что он просто беспокоится за… подругу. Хотя, сдается мне, с дочкой вождя его связывает нечто куда большее. В конце концов, лежанка-то в берлоге одна.

Наконец, черноволосый исчерпал свой запас вопросов. Но видно было, что ответы мои его не порадовали. О чем он мне и поведал с трогательной непосредственностью.

– Ты мне не нравишься, чужак. Ты подозрительный. Если тебе нужно к твоему монашескому алтарю на Двуглавой горе – то почему ты начал свой путь от Трех клыков? Ты мог бы полететь на Тенептице к самому хребту, и за день дойти до цели. Но вместо этого ты шастаешь тут, вынюхиваешь что-то…

– Я спас твою девушку, Ингвар, – напомнил я.

– И только поэтому я не разорвал тебя на части еще на подходе к нашему убежищу, – спокойно ответил ликан. – Но это не значит, что я доверяю тебе.