Склонив голову, я рассматривала свои совершенные новые окна, которые стоили кучу денег из-за странного размера прежних, но была счастлива их заменить. Им просто нужно было сделать хорошую отделку.

Посмотрела на пол, где стояла банка с краской.

Я могла бы сидеть на стуле и выполнять отделку. Это не будет сильной физической нагрузкой, а в действительности даже расслабит.

Приняв решение, проковыляла на кухню, взяла маркировочный карандаш и небольшую кисть из крошечной кладовки. Немного порисую, а затем снова посплю.

***

— Какого черта ты творишь? — бушевал позади голос Брама, напугав меня, что я чуть не свалилась со стула.

Я возилась с кисточкой в руке, затем взяла себя в руки и, наконец, повернулась к Браму, а кисть бросила на стопку газет у своих ног. Ох, черт, меня пронзила резкая боль. Я не могла припомнить, когда в последний раз принимала обезболивающее.

— Который час? — спросила, игнорируя его вопрос, и накрыла банку краски крышкой,  начав забивать ее молотком.

— Дай сюда, — пробурчал Брам, забрав у меня молоток и запечатав банку тремя быстрыми ударами. — Почти три часа.

Не удивительно, что я хреново себя чувствовала. Не принимала таблеток весь день, слишком погрузившись в работу. Мне нравилась работа по дому. Расслабляла сама мысль, что я творю что-то особенное. Что свое.

— Классно выглядит? — спросила с гордостью, снова поглядывая на полураскрашенное окно. Я не разрисовала верхнюю часть, потому что понимала, что пока не должна долго стоять на ногах. Не то чтобы это имело значение. Остановившись, я чувствовала себя дерьмово.

— Ты разрисовала пол окна, — ответил Брам решительно, скрестив руки на груди.

— Тебе точно нужно работать детективом, потому что это отличная наблюдательность, — съязвила я, поднимаясь на ноги и пытаясь не морщиться. Мне нужно болеутоляющее.

— Какого хрена ты разрисовала окно? И разве ты не должна была отдыхать? — спросил Брам, шагая вперед, будто собирался мне помочь.

— Мне было скучно, — прошмыгнув мимо него, я сделала глубокий вдох. Сначала лекарства, затем еда.

— Тебе было скучно, — пробурчал Брам, следуя за мной в спальню.

— Да, скучно, — я открыла пузырек с таблетками и уговорила себя принять только одну. Лучше было бы две, но я не хотела уснуть, а они точно собьют меня с ног.

— И это подняло тебе настроение? — спросил Брам, прислонившись к дверному проему.

— Еще бы, — ответила упрямо, вздернув подбородок. — Я разрисовала пол окна.

— Выглядит дерьмово.

— Нет, не так. Они просто наполовину закончены, — прошла мимо Брама на кухню, глядя на пончики на столе. Я задумалась, взять ли еще один. Ох, к черту все. Не то чтобы я быстро набираю вес. Когда пыталась набрать пару килограмм, у меня не вышло. Я не жалуюсь, знаю, что многие люди убили бы за возможность есть что хотят и не поправляться, но не скажу, что это не вызывало раздражение. Может, я хотела большие сиськи. Может, хотела задницу побольше. Может, мне не хотелось, чтобы старушки в продуктовом отпускали комментарии, что я морю себя голодом.

— Спасибо за пончики, — крикнула, запихивая глазированное лакомство в рот.

— Всегда, пожалуйста, — ответил Брам, останавливаясь в дверном проеме кухни.

Я хотела спросить его, зачем он здесь? Не понимала его внезапное желание навещать меня и кормить. Это был милый жест? Конечно. Но у нас был секс один раз. Мы не были парой. Наши отношения были такими же, как и всегда.

Во мне нарастало раздражение от того, что он, молча, стоял и пялился, как я ем. Я не любила состояние, когда не знаешь, что сказать или куда посмотреть. Мы находились в моей чертовой кухне. Моей зоне комфорта. В моем святилище.

Когда тишина стала совсем накалять, я вытерла руки о пижамные штаны и шагнула вперед.

— Слушай, я очень устала, поэтому...

— Конечно, — перебил Брам, кивнув и почесав бороду. Вот когда я заметила, что ему так же неловко, как и мне. Его движения были суетливыми, беспокойными.

— Так, увидимся в понедельник?

— Да, в понедельник, — не произнося больше ни слова, он развернулся и вышел из моего дома, тихо прикрыв за собой дверь. Затем я услышала, как он запирает дверь на замок, что напомнило мне о том, что у него есть запасной ключ.

У меня тоже был ключ от его дома. У меня никогда не было повода его использовать, тем не менее, ключ был.

Сила и вес наших связанных жизней ударили меня как кувалдой, когда я вернулась в постель.

У нас не только была одна семья на двоих, мы и работали вместе. Я видела его каждый день. Конечно, мы не разговаривали, если не нужно было обсудить рабочие вопросы, тем не менее, я видела его каждый день. Когда мои лучшие друзья приезжали в гости, он присутствовал. Когда я приезжала навестить Дэна и Лиз — он присутствовал. Когда мне нужна была помощь по дому, он приходил вместе с Дэном, Майком и Тревором вместе с целым грузовиком инструментов.

Впервые с нашего знакомства я нервничала рядом с Брамом. Моя дерзость, казалось испарялась, когда он смотрел на меня, хотя прежде его присутствие было для меня как красная тряпка для быка. После четырнадцати лет параллельного существования, наши жизни пересеклись, и теперь я понятия не имела, как вернуть все в прежнее русло.

И самым дерьмовым было то, что я не могла избегать его, и также была уверена, что никак нельзя было избежать того факта, что я держала его член в своей руке.

***

Я солгала.

Очевидно, было очень легко избегать Брама.

Честно говоря, не была уверена, избегала ли я его, или он меня, или мы друг друга, но я едва видела его с того дня на моей кухни, когда выгнала.

Прошло почти четыре недели. За семейными ужинами он был молчалив. Не то чтобы это не похоже на Брама, но по очевидным причинам я сконцентрировала на этом внимание. Он не обращался ко мне прямо, и все признаки нашей непрерывной словесной войны исчезли.

Я понимала, что Тревор что-то заподозрил. Может, Лиз и Элли тоже, но никто не сказал ни слова. Они просто пристально за нами наблюдали, пока мы старались не приближаться друг другу и не взаимодействовать физически. Это сводило меня с ума. Брам должен вести себя как обычно, если мы хотели оставить все в прошлом, не привлекая внимание всей семьи к тому, что трахались на заднем сиденье моей «Тойоты».

Я лгала.

Это мне нужно было привести мысли в порядок. Мне.

Всегда я начинала разговор. Затем Брам цеплялся к моим словам и все шло по накатанной.

Но сейчас не могла. Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но закрыла его, когда вспоминала, как Брам обнимал меня сзади на моей кровати. Я бы могла забыть о фантастическом сексе, но не могла устоять против заботы, которую он мне оказывал.

— Ты молчаливая сегодня, — сказал тетя Элли тихо, когда мы сидели на очередном пятничном ужине. — Все хорошо?

— Ага, — сказала, стараясь не вздрогнуть и не посмотреть на Брама. Они поймут. За три недели семейных ужинов во мне скопилось столько напряжения, что казалось, в какой-то момент что-то щелкнет, я встану и скажу, что трахалась с Брамом в своей машине на обочине Портленда.

— Хорошо себя чувствуешь? — спросила она, передавая мне миску с печеньем.

— Ага. Вчера ходила к доктору и мне сказали, что я хорошо восстанавливаюсь. Нужно не переутомляться еще какое-то время, но я почти вернулась к своему обычному образу жизни, — ответила тихо, передавая тарелку Тревору, который сидел слева.

— Правда? Кажется, что очень быстро, — сказала она с улыбкой, на что я пожала плечами. — Я рада, что ты чувствуешь себя лучше.

Она наклонилась и пару раз похлопала меня по ноге, прежде чем вернуться к ужину, и я вспомнила тот факт, что Элли тоже не смогла выносить ребенка. Не была уверена, в чем ее проблема, и никогда не думала, что имею права спросить. Они с Майком в конечном итоге стали приемными родителями Тревора и Генри, но я задавалась вопросом, сожалела ли она, что у нее не было своих детей?

Я тряхнула головой, чтобы избавиться от этих мыслей. У Элли не было выбора. У нас разные ситуации.

— Еще две недели, — сказала Лиз на другой стороне стола, привлекая мое внимание. Она потерла руки в предвкушении. — Не могу дождаться, когда обниму своих внучат.

— Шейн приезжает с ними? — спросил Трев, наклонившись, чтобы подуть на горячий соус перед собой. — Разве в скором времени у него нет боевого задания?

— Да, — ответил дядя Майк, откинувшись на своем стуле. — Он взял отпуск, чтобы они могли приехать к нам вместе, затем у него останется около недели, чтобы побыть дома и разобраться со всеми делами, прежде чем снова отправится на службу.

— Не понимаю, как Кейт мирится с этим? — сказала я, покачав головой, и все внимание стало приковано ко мне. — Эй, почему бы тебе не поиграться в песочке немного, пока весь дом будет на мне, а затем, когда ты вернешься, я прыгну тебе в объятия, как будто не убивалась последние шесть месяцев.

— Ты, бл*дь, шутишь? — пробурчал Брам, сердито смотря на меня через стол.

— Нет, я имею в виду, я понимаю...

— Очевидно, нет, — зашипел Брам, бросая ложку в тарелку с грохотом. — Он постоянно носит там с собой пистолет. Люди стреляют в него. Взрывают его друзей. Ты думаешь, каждый раз он хочет покидать свою семью на шесть месяцев?

— Брам, — сказала Лиз, глядя между нами. — Угомонись.

Стиснув челюсти, пытаясь сдержать порыв ярости. Если бы он позволил мне вставить хоть слово, я бы сказала, что понимаю, что для Шейна это тоже тяжело. Это опасно и пугающе. И понимала это. Просто я бы не смогла вытерпеть такое.

— Пожалуйста, Брам, — зашипела сквозь зубы. — Расскажи нам, сколько всего ты знаешь о военных, сокращая количество древесины в лесах Америки?

— Это все для тебя гребаная шутка? — он повысил голос. —  Ты говоришь Алексу, как уважаешь жертву, которую он приносит? А что насчет Генри? Уверен, он будет в восторге от твоей точки зрения по этому поводу.

— Ох, да пошел ты, — огрызнулась я, поднимаясь на ноги.