– Иди ты!

– Повежливее!

Стоит ли говорить, что звонки Джейми из дома ничем не напоминают мои.

– Ну что, сын, – гремит более взрослый голос. Каким-то образом у отца Джейми получается звучать внушительно, не превращаясь при этом в полного мудака. Моему отцу бы бы полезно взять у него пару уроков. – Чем был занят на этой неделе?

Я фыркаю так громко, что Джейми отвлекается от экрана и бросает на меня быстрый взгляд.

– Чем обычно. – Он пинает меня под столиком. – Кучу времени был на льду. Сходил в горы.

Отсосал своему голубому приятелю Весу.

Он не отводит глаз от экрана, и потому я не могу увидеть, смутил его этот вопрос или нет.

– Звучит здорово, – громыхает его отец. – Твоя мать занята на кухне, но она просила передать, чтобы перед Детройтом ты хоть на неделю, но заглянул домой.

– Я постараюсь, – обещает он. – Все зависит от того, получится ли у Пата найти мне замену.

– Еще твоя мама напоминает тебе хорошо питаться и есть побольше клетчатки.

На это телефон взрывается хохотом.

Джейми усмехается.

– Обязательно.

– Будь умницей, Джейми!

– Любим тебя!

– Не забывай надевать «ракушку»!

Еще смешки. Еще нежности.

Наконец разговор заканчивается, и Джейми, качая головой, засовывает телефон в карман рубашки.

– Извини.

– Да ничего. Еще хочешь плавать? – Пожалуйста, скажи «нет».

– Да. Идем.

Городской пляж находится совсем рядом с лагерем, у южной оконечности Миррор-лейк. Вообще в Лейк-Плэсиде все рядом. Этот городок был летним курортом для богачей задолго до того, как стал принимать спортсменов, так что наша короткая прогулка до пляжа проходит мимо всевозможных красивых исторических зданий.

Скинув шлепки и сняв рубашку, Джейми заходит в воду. Ну, а я… Я, конечно, иду за ним следом. Прямо сейчас он может позвать меня абсолютно куда угодно – и я без колебаний пойду за ним.

Но искупаться в жару – это и правда здорово. Зайдя по бедра, я ныряю в прохладную воду и плыву, догоняя Джейми, к плавучей платформе в ста ярдах от нас.

Джейми улыбается мне, когда я выныриваю. Я же, ударив ладонью по воде, окатываю его ворохом брызг, после чего, чтобы избежать возмездия, вновь ухожу под воду и плыву мимо него к дальнему краю платформы.

Стоит мне вынырнуть за глотком воздуха, как большая рука заталкивает меня обратно под воду. Когда через секунду моя голова выскакивает на поверхность, я, понятно, захожусь в кашле.

– Засранец, – отплевываясь, возмущаюсь я, хотя раньше мы проводили, если сложить, по поллета, пытаясь после тренировок утопить друг дружку.

Сам он, чтобы я не утопил его, предусмотрительно успел уцепиться локтем за край платформы. Так что я подплываю к нему и делаю то же самое.

Наши плечи соприкасаются. Ему всего и нужно, что повернуть голову, и его рот окажется совсем рядом с моим. А мне всего и останется, что наклониться, и тогда наши губы встретятся.

Но он не поворачивается. Он просто глядит прямо перед собой.

Черт. Не могу я больше. Мне нужно знать, где мы находимся. Потому что мысль о том, чтобы промучиться хотя бы еще минуту, ломая голову над тем, что же он от меня хочет – это чистая пытка.

Я тянусь к нему под водой и кончиками пальцев задеваю его живот.

Глаза Джейми распахиваются. Но он не произносит ни слова. Я придвигаюсь немного ближе. Затем расправляю ладонь на его прохладной и мокрой коже, а кончиком мизинца пробираюсь за эластичный край шорт. Вряд ли кому-то видно, чем мы тут заняты, но Джейми окидывает озеро встревоженным взглядом. Он боится, что нас увидят.

Блядь. Я не хочу отпугнуть его.

– Может, домой? – спрашиваю я, и подтекст у этого вопроса такой: «может, подурачимся снова?» Если нет, пусть прямо так мне и скажет. Избавит меня от мук.

Он облизывает губы.

– Да, – говорит. – Давай. – Потом отталкивает мою руку. – Только прекрати вот это, иначе я не смогу вылезти из воды.

Я немедленно подчиняюсь.

Спустя пять минут мы заходим в общежитие. Оставляем на старой плитке полов цепочку мокрых следов, но сейчас лето, и это обычное дело. В коридорах стоит тишина. Значит все дети ушли на ужин.

Без единого слова мы заходим к нам в комнату и закрываем дверь. Первым же делом я сбрасываю шорты с боксерами на пол, куда они падают с мокрым шлепком. Джейми следует моему примеру, и мы остаемся стоять друг против друга полностью нагишом. Когда я замечаю в его глазах испуг, у меня обрывается сердце. Я боюсь услышать «нет, еще раз я не могу». Однако он произносит другое:

– Только нам надо бы не шуметь.

На моем лице расплывается улыбка шириной с Миррор-лейк.

– Можешь кусать подушку, когда я заставлю тебя кричать.

Стоит мне шагнуть к нему – и он делает прерывистый вдох. Я сразу же замираю.

– Ты уверен, что хочешь этого? – Я прикусываю изнутри свою щеку. – А то тебя целый день бросало со мной из крайности в крайность.

Он кивает.

– Надо было разобраться кое с чем в голове.

Я бросаю выразительный взгляд на его очень заметный стояк, и его рот дергается в улыбке.

– Мы с моим членом достигли взаимопонимания.

– Да? И что вы решили? – осторожно интересуюсь я.

Он пожимает плечами.

– Что ты нам обоим нравишься.

О, да, блядь.

Я стираю остаток расстояния между нами. Уже твердею, что совершенно не удивительно, ведь я мечтал об этом весь день. Мои ладони ложатся на его прохладную после воды кожу, кончиками пальцев я задеваю его соски, и они моментально сморщиваются. Рядом с моим ртом – его ухо, и я засовываю туда язык, заставляя его резко ахнуть.

– Ко мне на кровать. Быстро, – шепчу я.

Две секунды – и он уже там, а я, растянувшись поверх него живым покрывалом, вклиниваюсь языком ему в рот. Джейми стонет, но я слишком поглощен его вкусом, что волноваться о чем-то еще. Мои пальцы в его волосах, ощущение его горячего, твердого тело – это все, что я когда-либо хотел и буду хотеть.

И он тоже наслаждается происходящим. Его бедра движутся подо мной, член то и дело сталкивается с моей изнывающей от нетерпения плотью. Мои яйца уже поджались. Тереться о него бесконечно приятно, и мне нравится держать в плену его сладкий рот, но я пока не хочу кончать.

И потому заставляю себя остановиться. Приподнявшись, я вижу, что его глаза подернуты страстью, а губы припухли и покраснели. Жестом я показываю ему – «тайм-аут». Вздохнув, он откидывает голову на подушку, и я, не в силах устоять, целую его открытое горло.

Я люблю тебя. Эти слова всегда здесь, трепещут на кончике моего порочного языка. Но я проглатываю их и взамен говорю нечто более практичное.

– Когда-нибудь знакомился со своей простатой?

Он трясет головой.

– Ты доверяешь мне?

Джейми без колебаний кивает, и у меня сжимается сердце. Надо быть ненормальным, чтобы вот так давить на него, но сокровенные желания берут над голосом разума верх, и я, поднявшись, ухожу к своей сумке, где лежит пузырек со смазкой.

Пока я возвращаюсь к кровати, его глаза следят за пузырьком у меня в руке. Он, наверное, в паре секунд от того, чтобы остановить меня, сказать «ну все, хватит, это уж слишком по-гейски», и потому я склоняюсь над ним и беру кончик его эрекции в рот.

– Блядь, – выдыхает он, выгибая спину.

И вновь меня прошибает уверенность в том, что я самый ужасный в мире манипулятивный ублюдок. Но я пытаюсь взорвать ему мозг и надеюсь, что это служит мне достаточным оправданием. Я мучаю его языком до тех пор, пока он не начинает практически левитировать над матрасом.

– Приподними одну ногу, – прошу я шепотом.

Пьяный от моих ласк, он без возражений сгибает ногу в колене, и я укладываю его так, чтобы открыть себе доступ. Я выдавливаю на пальцы немного смазки. Потом опускаю голову и беру его в рот. Он начинает постанывать, пока я сосу его, но стоит мне скользнуть пальцами меж его ягодиц, как он немедленно затихает.

Мгновение я не могу разгадать его мысли. Отпустив его член, целую его в самый кончик.