- Заедем в одно место по дороге, - осмелев, предложил Константин.

- Нет необходимости, - мотнул головой дьявол. – В бардачке посмотри.

Константин полез в указанное место, а дьявол свернул на обочину. На свет было извлечено все необходимое для укола в вену и ампула с морфием. Трясущимися руками, добропорядочный глава семейства и директор крупной компании сделал себе укол. Наркотик подействовал сразу. Сначала появилось легкое головокружение, затем участилось сердцебиение и онемели ноги. К тому моменту, как они добрались до места, Константина «накрыло» по полной программе. Окружающий мир приобрел яркие позитивные краски, дьявол не вызывал приступов паники, на семью стало плевать, так же как и на партнеров. С глупой улыбкой он выбрался из машины и направился следом за Самаэлем. Их местом назначения был одноэтажный дом в стиле «шале» с широким двором, гаражом на три машины и гостевым домом. Задний двор заканчивался пристанью. Раньше здесь часто проводились посиделки с шашлыком. Во дворе было на удивление тихо, даже собака не лаяла в вольере, спрятавшись в будку. Мужчины сразу зашли за дом и остановились под раскидистым деревом шелковицы. Оно уже начало давать плоды, и Константин потянулся за фиолетовыми ягодами. Самаэль же смотрел на пристань, где в кресле качалке сидел его должник. Когда-то давно он собирался стать скульптором и, как все, просил знаний и таланта. Но сущность его натуры была слишком завистливой и не позволила, развиться талантам. Ему всегда казалось, что у других лучше. Таким образом, он забросил свое мастерство.

- Константин, - подозвал к себе дьявол, жующего ягоды должника. – Подойди, - тот с трудом проглотил имеющиеся во рту плоды и встал рядом с ним. – Что ты видишь внизу?

- Это Иван.

- Я спросил не «кого», а «что»?!

Константин постарался сосредоточиться и рассмотреть внимательнее своего партнера. Тот сидел, откинув голову на спинку кресла, а в свисающей с подлокотника руке – пистолет. Наркотический дурман отошел на второй план, возвращая ясность сознания. Теперь стала ясна причина их приезда сюда. Но о чем спрашивал Самаэль, Константин понять не мог.

- В чем главный недуг твоего друга и партнера? – решил облегчить ему задачу дьявол и заинтересованно, как экзаменатор, посмотрел в затуманенные наркотиком глаза.

Константин еще раз постарался заставить шестеренки в мозгах работать. Король Ада не будет спрашивать о телесных болезнях, значит дело в душе. Он постарался вспомнить плохие качества Ивана. На ум пришло только одно:

- Зависть.

- Верно! – и снова направил ясный взор на человека внизу. - Зависть есть печаль из-за благополучия ближнего, которая ищет не добра для себя, а зла для ближнего. Завистливый хотел бы видеть славного бесчестным, богатого — убогим, счастливого — несчастным. Вот цель зависти — видеть, как завидуемый из счастья впадает в бедствие[7]. Это может стать причиной и других тяжких грехов. Но даже если и не вырвется зверь зависти наружу в виде преступления, то разве легче от этого будет самому завистнику? Ведь, в конце концов, таким страшным мироощущением он просто преждевременно загонит себя в могилу, но даже смерть не прекратит его страданий. Потому что после нее зависть будет терзать его душу с еще большей силой, но уже без малейшей надежды на ее утоление.

Тем временем внизу, Иван поднес пистолет к виску. Константин замер, забыв как дышать. Ему хотелось остановить старого партнера, броситься вниз и перехватить руку, но вместо этого стоял, не шелохнувшись, продолжая смотреть. На пристани появилась еще одна фигура, закутанная в траурные одежды. Это Шахат пришел помочь принять решение смертнику. Сначала он внимательно изучил сидящего в кресле и его трясущуюся руку. Затем поднял взор на дьявола. И только после того, как последний одобрительно кивнул, накрыл руку несчастного своей и нажал на курок. Оглушительный выстрел разнесся по округе, заставив дремавших птиц сорваться с веток. Кровь и мозг растеклись по пристани. Шахат исчез, забрав с собой в обитель отчаянья душу самоубийцы. А несчастный Константин, ставший невольным свидетелем произошедшего, начал извергать все, что было у него в желудке. Самаэль грустно смотрел вдаль, не обращая внимания на происходящее у ног. Шахат всегда был прав относительно людей: они никогда не изменятся, сколько не старайся.

Давид нервно расхаживал по дому в ожидании Ильи. Он хотел поговорить об отношениях между мужчинами, и парень казался для этого неплохим кандидатом. Прошло уже три дня с тех пор, как он говорил с Белиалом. Тогда домой он вернулся поздно и не столкнулся с матерью. Но на следующий день им предстоял совместный завтрак. Сразу бросилось в глаза, что женщина пытается умаслить сына, подсовывая вкусности и уделяя больше внимания. Это раздражало. И не только Давида, но и сестру, то и дело поджимающую губы. Отцу, судя по всему, было до лампочки, что происходит у него под носом. Он летал в своих неведомых облаках со странной полуулыбкой на губах. В конце концов, парень не выдержал и отвел мать в сторону:

- Прекрати этот спектакль, я не стану болтать.

- Давид, дорогой мой, - залепетала мать. – Мне безумно стыдно. Даже не представляешь, как я себя чувствую.

- Я все прекрасно знаю. Даже больше чем ты думаешь.

В тот день Давид практически безвылазно просидел в своей комнате до глубокой ночи. Следующий экзамен ему не грозил, потому что заслужил пятерку автоматом. Поэтому парень полностью погрузился мыслями в свое греховное желание. Отношения с мужчинами для него были в диковинку. Он даже представить себе не мог, что когда-нибудь так отчаянно будет кого-то хотеть. Интернет давал исчерпывающие сведения о сексуальной жизни между мужчинами и лишь обрывочные об эмоциональном аспекте. Конечно, не было тайной, как непросто многим приходится в их стране. Но Давид исключение из правил по одной простой причине: объект его желания существо не из их мира. Ночью он снова вернулся к мысли о возможном сумасшествии, ведь происходящее иначе как бредом назвать было нельзя. Промаявшись и следующий день, после проводов матери и сестры в аэропорт, Давид решил поговорить с единственным знакомым человеком, который имел бисексуальную ориентацию – Ильей. Но оказалось, тот не был настроен с ним разговаривать, даже по телефону:

- Да мне плевать, что у тебя стряслось, – орал Илья в трубку. – Я не то что видеть, слышать тебя не хочу!

- Я понимаю, что ты зол из-за Кристины, но у меня действительно есть смягчающее обстоятельство! И только с тобой я могу об этом поговорить!

- И чем же я заслужил такую честь?!

- Ты бисексуал.

На секунду в трубке повисло молчание. Видимо, Илья пытался состыковать серьезный разговор и свою ориентацию.

- У тебя что, парень появился? – осторожно спросил Илья, перестав возмущаться.

- Ну, типа, - скривился Давид.

- Типа?! Он старше?!

- Хуже. Он партнер моего отца.

- Е..ть! – заорал парень в трубку, чуть не оглушив Давида. – Ты дома? Никуда не уходи! Я сейчас буду!

И теперь Давид расхаживал в прихожей из угла в угол, ероша черные волосы. Язык буквально чесался выговориться хоть кому-нибудь. Но и вдаваться в подробности о том, кем на самом деле является Самаэль, он не станет. Отца с утра не было дома. О его местонахождении, даже предположительном, Давид не знал. Он вертел в руках медальон, то снимая с шеи, то надевая вновь. Ожидание для него всегда было смерти подобно. Долгожданный звонок заставил подпрыгнуть на месте. На пороге стоял встрепанный Илья, в футболке, расстегнутой рубашке, подранных джинсах и кедах. Почему-то в доме разговаривать Давиду не хотелось, и парни расположились в беседке на заднем дворе. Минутное промедление и гость взорвался:

- Ну, что ты молчишь?! Рассказывай!

- Да говорю же, партнер моего отца. Около сорока ему, - соврал Давид, не моргнув глазом.

- Красивый?

- Да, не знаю я, - взъерошил волосы парень, вскочил со скамьи и принялся расхаживать взад вперед. – Красивый, да. Высокий. Умный.