- Добрый вечер, - приветствовал дьявол, подходя вплотную к парню. – Я ожидал тебя несколько раньше, но и так неплохо. Подписал?

- Э-э-э, нет еще, - пробормотал Давид, глядя на него снизу вверх. – Я не знаю… Это кровью делать?

- Ну, конечно, - заявил Самаэль, расплываясь в улыбке.

Давид вздрогнул и поджал губы. Не хотелось прощаться со своей кровью, хоть и каплей. А плечи дьявола начали подрагивать, пока тот не расхохотался в полный голос. Парень недоуменно на него смотрел, не понимая, почему тот веселиться. Отсмеявшись, Самаэль поманил будущего партнера за собой к машине. Черный мерседес-купе сверкал отполированными боками и ждал хозяина. Со стороны казалось, что доброжелательно настроенный, красивый, высокий мужчина просто услужливо открывает дверь парню, приглашая в уютный салон, но Давид боялся, что сев в него окажется прямиком в аду. Самаэль терпеливо ждал, пока парень решится. Тот несколько раз глубоко вздохнул, словно перед смертью, и уселся в кожаное кресло. Дверь захлопнулась. В мгновение ока мужчина оказался по соседству и полез в бардачок. Парень с ужасом смотрел на предмет, который ему протягивали, оказавшийся простой ручкой.

- Спокойно, - раздался возле уха приятный голос с ноткой обиды. – Я тебя не съем. Что за народ пошел? Поначитаются всякой хрени, а потом трясутся как кролики.

Давид взял ручку и завис над контрактом. В голове роем проносились мысли, одна поганей другой. Но самая главная кричала: «Если подпишешь, будешь знать ВСЕ. Если нет, то так и будешь смотреть в замочную скважину!»

- Подписывай или вали, - торопил Самаэль. – У меня еще дел невпроворот.

Давид поджал губы и поставил корявенькую подпись на двух экземплярах. Один вложил в протянутую руку, второй свернул и снова отправил в рюкзак. Свет в салоне потух. Машина сорвалась с места. Парня вдавило в спинку сидения от скорости, и он схватился за дверную ручку. Дьявол уверенно вел автомобиль к центру города, маневрируя между машинами. Давид облизал пересохшие губы и неуверенно произнес:

- Можно спросить?

- Для этого мы и заключили соглашение.

- Нет. Я о другом.

- Ты ни чем не сможешь помочь отцу. Мне жаль.

- Но он действительно не обладает талантами.

- Нужно было думать, прежде чем соглашаться, - отрезал дьявол.

Парень повесил нос, глядя только на дорогу. Ничего другого ожидать не следовало. Предстояло еще все условия своего договора выполнить. Машина остановилась на широкой парковке ресторана. Самаэль хотел выйти из машины, но его остановил тихий вопрос:

- Зачем мы здесь?

Давид смотрелся совсем маленьким и бледным в его большой, черной машине, а испуганные глаза были на пол-лица.

- Чтобы начать выполнение условий договора, - терпеливо ответил дьявол. – Что ты знаешь о главных смертных грехах?

- Э-э-э, - растерянно протянул парень, не готовый к такому вопросу.

- Начнем с чревоугодия, - щелкнул пальцами Самаэль и выбрался из салона.

Парень последовал его примеру. О своем внешнем виде, он даже не задумался, входя под высокий свод атриума ресторана. Играла тихая инструментальная музыка. Немногочисленные посетители наслаждались атмосферой и вкусной едой. Официанты в строгой униформе тенями сновали между столиками, в любой момент готовые исполнить капризы гостей.

- Ты знаешь, что его можно разделить на три вида? – говорил дьявол, уверенно направляясь к одному из сервированных столиков. – Один вид побуждает принимать пищу раньше положенного часа; другой любит только пресыщаться; третий хочет только лакомой пищи.

Новым посетителям подали меню. Есть Давид не собирался, но его спутник все равно велел сделать заказ. Пришлось выбрать легкий салат и десерт. Самаэль заказал вино и фрукты. Когда официант отошел, дьявол продолжил:

- Чревоугодие - рабство собственного желудка, только проявляется по-разному. С точки зрения культуры, между обжорой и гурманом пролегает пропасть. Но для того и другого еда перестала быть средством поддержания жизни тела, превратившись в вожделенную цель жизни души.

Давид сразу понял к чему этот разговор: дородный мужчина, с отвратительной физиономией, похожей на свиное рыло, уплетал свой ужин. Он был в дорогом костюме, сидел один, и манер ему явно недоставало: по щекам размазан соус, на рубашке капли вина, мясо он брал руками, игнорирую приборы. Давид скривился, глядя на него, но при этом память подсказала кто сидит на другом конце зала – этот человек из совета директоров фирмы его отца. Оторвав от него взгляд, парень тут же наткнулся на заинтересованные голубые глаза.

- Узнал?

- Да, - поморщился Давид, этот тип никогда ему не нравился. – Он вам должен что-то?

- Это уже не имеет значения, - пожав плечами, ответил дьявол. – Он думал перехитрить меня, но у него это не выйдет. Мы здесь, чтобы увидеть финал.

О каком финале идет речь можно легко догадаться. Давид сглотнул, с сочувствием глядя на свиноподобного мужчину. Официант вынес заказанное, аккуратно разлил вино по бокалам и удалился. Парень пить вино отказался, а вот Самаэль пригубил напиток, пробуя на вкус, потом кивнул головой и сделал более уверенный глоток.

- Я могу спрашивать? – неуверенно начал Давид.

- Конечно. Только предупреждаю сразу: на глупые вопросы, такие же ответы.

- Хорошо. Как вы родились? Ангелы и вселенная?

На секунду Самаэль задумался, отведя глаза в сторону. Потом утвердительно кивнул, словно соглашаясь с собой, и уселся удобнее: повернулся чуть боком, откинулся на высокую спинку стула и закинул ногу на ногу.

- Ну что ж, начнем, пожалуй, со вселенной. Она существовала не всегда и произошла не из-за «большого» взрыва, как предполагают ваши ученые. Но теория неплоха. Конечно, им трудно объяснить то, что неизвестно и для вас неизмеримо. Для меня же расстояния вселенной не так уж и огромны. У нее есть начало и конец, - дьявол сжал ладонь в кулак, затем раскрыл ее, явив перед лицом парня прозрачный стеклянный шар. – Где у него конец и где начало?

Широкая ладонь с шариком оказалась прямо перед Давидом. Тот недоуменно хлопал глазами и старался рассуждать здраво. Должнику тем временем принесли очередную порцию свинины. Он активно поливал ее бордовым соусом и запивал вином. Парень поднял глаза на Самаэля и тихо произнес:

- Начало, наверно, в центре, внутри шара. А конец – любая точка его грани.

- Умница, - похвалил дьявол и принялся ловко перекатывать шар между пальцами. – Ваша вселенная подобна полнотелому шару, только материя, которая его наполняет, никуда не расширяется, как считают ваши ученые, а просто плывет. И вы вместе с ней. Но, даже если вы сможете сконструировать корабль или какую-либо другую конструкцию, то все равно не долетите до конца. Вселенная подобна Земле – у нее есть своеобразная атмосфера. Она просто не выпустит ничего наружу. Любой частице суждено бесцельно болтаться в этом пространстве, как на орбите Земли, под действием сверхмощной гравитации, а разумному существу на ее борту будет казаться, что вселенная бесконечна.

- И много таких шаров? – нахмурился парень, стараясь внимательно слушать, но то и дело посматривая на обжору.

- Двенадцать. По одному у каждого из заигравшихся гадов, которые именуют себя богами. Среди них боги мужского и женского начала, разумеется. Они сидят в чистом воздушном пространстве и играют в игрушки, погружаются в свои миры, как… - задумался на секунду Самаэль, потом щелкнул пальцами и выдал. – Как в матрицу. Вечность за вечностью они безвылазно в ней. Но однажды парочке из них стало скучно. И они решили предаться плотским утехам. Так появился я. Миниатюрная копия отца. Матери было все равно, она снова погрузилась в свой мир. Отец же не мог нарадоваться мне и начал обучать всему, что знал сам, - рассказывая это, он тепло улыбался, а Давид отметил про себя, что ему приятно на него смотреть. – Я учился создавать. Солнца и луны. Маленькие планеты. Работать с материей сложно. Те сверхновые, которые до сих пор взрываются – моя вина, каюсь, - приложил руку к груди дьявол. – Пока я возился в своих яслях, играя со звездами, отец постепенно возвращался к обычным занятиям: погружался в матрицу. Ему стало скучно со мной, а мне обидно, что позабыли так быстро. Тогда мы нашли компромисс: решили создать мне братьев, а ему помощников. Взяли немного материи, эфира, пучок фотонов и наши сущности, потому что без них получались безмолвные куклы, как бездушные роботы. Рафаэль, Михаэль, Габриэль – прекрасные, светлые создания, с шестью пернатыми крыльями. Назвали их мал’ахами[1], вестниками, то есть ангелами.