- Это подарок на новоселье. – Хрипло, страстно.

Я воспользовался предложением немедленно, скинул футболку и штаны, и упал на мягкий ковер рядом с моим мальчиком.

Он был готов к тому, что я буду груб, но сейчас мне хотелось совершенно не этого, хотелось ласки.

И я медленно проник одним пальцем в него и мягко обвел стеночки внутри, Адри подкинул бедра, показывая, чего он хочет, но я улыбнулся и проскользнул пальцем между его пальчиками. Толкнулся в него.

- Замучаешь меня? – совсем сипло спросил он.

- Нет. Просто мне нравится видеть тебя таким.

Я извлек пальцы и убрал его руку, поднес свою головку к его входу, толкнулся и аккуратно вошел, не отрываясь, смотря в его глаза.

Они переливались в искусственном свете, от темно-шоколадного - эти его очаровательные вкрапления, до темно-синего - основной цвет радужки любимых глаз.

И мой мир с каждым толчком был именно таким - сладким и глубоким.

Я поймал его финальный вскрик и кончил сам в его горячее нутро.

После мы еще долго лежали и целовались, и только после того, как я отстранился, увидел своего мелкого извращенца.

Гордость сидел на подлокотнике дивана и довольно смотрел на своего хозяина, мне даже показалась, что он только что утер слюну вожделения. Я отбросил эту мысль.

Испортил животное.

Уже целый месяц я пытался отговорить Бари от разговора с директором детского сада. Она сначала все рвалась, потом у нее начались какие-то проблемы с малышами, и я вздохнул спокойно, и сказал, что со всем разберусь сам, и пусть она не пытается лезть, а занимается тем, чем обычно занимаются все будущие матери.

Бари сделала вид, что сдалась, но по глазам я точно знал, стоит мне расслабиться - и она ринется в бой, как тигрица, защищающая потомство.

Этот месяц мы с Адри потратили на то, чтобы научить нашего Билли рычать. Получалось неплохо, рекомендации логопеда мы выполняли регулярно и по списку. Билл сам просил позаниматься с ним, когда мы забывали и сбивались с графика.

Вот и сейчас Билли учил Гордость, но хорек обучению поддавался плохо.

- Голдость, на! – сунул он хорьку угощение, которое, в сущности, тот не заслужил. – Плохо, очень плохо, Голдость. – Копируя поучительный тон, посетовал Билл.

Я улыбнулся.

- Билл, может, уже дашь Гордости отдохнуть?

- А он не выглядит усталым, дядя Габи. – Совершенно четко произнес он.

Да, речь выровнялась, но вот «эр» он произносил плохо и то, с нескольких попыток, отдельно, просто как букву, а в словах все также пропускал. И расстраивался ужасно, начинал кукситься, плакать иногда, так сильно замыкался в себе, что мне становилось страшно, но на помощь неизменно приходил Адри.

- Тогда может, вы сделаете перерыв и отведаете молока с печеньем? – раздался любимый голос от двери.

- Но сейчас же не влемя ложиться спать, Адли! – округлил глаза малыш.

- Ну, Билл, необязательно выполнять все правила, можно иногда их обойти. – Я встал с дивана и подхватил его на руки, пошел на кухню, Гордость рванул вперед. – Видишь, и Гордость тоже хочет молока.

- И печенья?

- И печенья.

Мы прошли на кухню, и я посадил малыша на стул, Адри придвинул ему тарелку с печеньем и стакан молока.

- А вы? – невинно спросил ребенок. – Не будете?

- Будем. – Ответил ему Адриан, вручая мне стакан молока и печенюшку.

Я наклонился и шепнул ему в милое розовое ушко:

- Ответишь.

- Искуплю свою вину в любой момент, Габи. – Я принял стакан и немного скривил губы, сделал глоток.

Эту игру мы начали недавно, Адри исправляет мой рацион питания. Хотя я никогда не жаловался на здоровье, но он сказал, что лучше позаботиться и предупредить, чем потом лечить.

И есть еще одно - я ненавижу молоко.

Но с этой игрой мне приходится не только пить молоко, но и есть йогурты, и даже один раз я выпил пол стакана кефира – он споил мне его с ложки. Пришел вечером с ним в спальню и сказал, что это мое наказание, за вечную занятость с группой. А потом меня ждал десерт повкуснее, как благодарность за выпитый кефир.

Я отставил недопитое молоко и посмотрел, как Билл аккуратно ест печенье, и объясняет Гордости, как полезен этот коровий дар, протянул руку и схватил Адри за пояс джинсов.

Проскользнул пальцами под него и погладил нежную кожу ложбинки. Я был к нему так близко, что мог рассмотреть, как появляется этот очаровательный румянец на бархате щек.

Я уже наклонялся и хотел лизнуть вкусную кожу, но меня отвлек мой мобильный.

Разочарованно вздохнув, я отстранился от моего любимого и желанного мальчика и взял трубку.

- Мистер де Латке? - раздался смутно знакомый голос.

- Да.

- Это миссис Истон, директор детского садика, в который ходит Ваш племянник. – Я нахмурился.

- Я Вас слушаю, миссис Истон.

- Понимаете, Ваша сестра…

- Барбара.

- Барбара… сейчас находится в моем доме, она приехала поговорить, но, видимо, так разволновалась, и ей стало плохо…

- Адрес?

- Я предлагаю вызвать скорую… в ее положении…

- Я не спрашивал диагноз, который Вы все равно не можете поставить, я спрашивал Ваш адрес! – я вылетел из кухни в коридор, быстро надел ботинки и схватил куртку, одной рукой нащупал ключи от машины.

Она продиктовала адрес, и я нажал на сброс. Повернулся и увидел картину, которая будет всегда всплывать у меня перед глазами: в дверном проеме, в свете дневного солнца, стоял мой мальчик, к его ноге прижимался испуганный Билли, и Адри гладил его по волосам, перебирая темные прядки.

- Что случилось? – взволнованно, но стараясь еще больше не напугать ребенка, спросил Адриан.

- Адри, Билли, посидите дома, я отлучусь ненадолго.

- Что-то с мамой? – морща нос и еле-еле сдерживая слезы, спросил Билл.

- С ней все будет хорошо, я обещаю.

Я приблизился к ним и коротко поцеловал одного и второго в нежные щеки, почти не отличающиеся по мягкости и детскости.

Открыл дверь и, не дожидаясь лифта, побежал по лестнице.

Главное, чтобы ничего серьезного.

Когда я подъехал к дому миссис Истон, она и Бари уже стояли на улице. У Барбары было бледное лицо, но его выражение скорее было решительным, чем утомленным или испуганным.

- Что случилось? – задал я вопрос, обращаясь скорее к сестре, чем к пожилой женщине.

- Ничего. – Коротко, сквозь зубы, ответила мне Бари.

- Ничего? – переспросил я, придерживая ее за локоть.

Живот был огромный, и она поддерживала его рукой, с облегчением оперлась на мою руку.

- Эту идиотку уволят.

- Мисс Миллс!

- Я миссис и не надо мне тут опять устраивать истерики из-за одного верного слова, которое полностью раскрывает нам некомпетентность Вашего специалиста по работе с детьми. Я рекомендую Вам ее уволить, иначе я сама дойду до комитета недовольных мамочек с жирными задницами, которые ничего не желают делать! – миссис Истон сморщила нос, но согласно закивала. – Я даю Вам неделю, если ничего не измениться - я подам жалобу в высшую инстанцию, я заставлю Ваш осиный улей зашевелиться и хоть что-то сделать на благо наших детей. – Она повернулась ко мне и тихо попросила: - Увези меня отсюда.

- Мистер де Латке…

- Я могу еще добавить эпитетов, если хотите. Но главную суть моя сестра объяснила доходчиво. Я сказал бы еще, что мы просто так это не оставим и что засудим это ../@>. Но не буду этого делать, мы обойдемся ее увольнением и лишением лицензии. До свидания.

Я аккуратно усадил Бари на переднее сидение и сделал ремень безопасности длиннее, пристегнул ее.

Сел за руль и завел мотор, Барбара молчала и прикрыла глаза, когда я выехал на проезжую часть, она вздохнула:

- Я поступила глупо.

- Очень. – Ответил я на ее шепот.

- Прости, но это касалось, непосредственно, моего сына. – Вздохнула она. – Куда мы едем?

- Домой, Адриану сегодня нужно к дедушке, заберем Билли, и отвезу тебя обратно к папашам.