Когда мы прощались, он, не стесняясь, поцеловал меня, а потом робко попросил:

- Позвони мне.

- Обязательно. – И он вышел из машины и скрылся в лавке. А я еще поседел, не двигаясь, ощущая всем существом вкус его губ. Он теплый и нежный, мой идентичный цветок.

Барбара встретила меня улыбкой и, вручив несколько сумок, как-то странно осмотрела.

- Ты какой-то счастливый, Габи. Что-то произошло за эти несколько часов?

- Да. – Коротко ответил я и подхватил Гордость и Билли. Хорек царственно устроился на плече, а Билли, держась за мою шею, рассказывал, что все игрушки не уместились и что придется возвращаться, иначе он не сможет уснуть. Но самую главную и любимую игрушку, его мишку Габи, он взял.

- А еще плиходил тот дядя… - я остановился в коридоре, обернулся к вмиг побелевшей Бари.

- Габи, я его выставила сразу.

- Что-то он слишком зачастил. Чего хотел этот имбецил?

- Габриэль!

- Барбара!

- Дядя Габи, не лугайся! – я вздохнул, прижал ребенка покрепче. – Мы поговорим позже на эту тему, и я не позволю тебе переживать из-за людей, недостойных даже твоей улыбки. – С этими словами мы вышли в коридор, и Бари подобрала остальные вещи. Мы, молча, спустились на улицу, я устроил Билли на заднем сидении в кресле для малышей и там же умастился Гордость. Билли был в восторге, он обожал кататься на машине.

А я сосредоточенно думал, что делать?

Вся эта ситуация мне жутко не нравилась, мало того, что Бари нервничает, все это отражается на ребенке. В конце концов, он однажды точно спросит, кто его папа и что она ему ответит?

- Габи, не переживай.

- Ты знаешь, о чем я переживаю. – Ответил я серьезно, выезжая на главную улицу.

- Догадываюсь. – Тихо ответила она. Я протянул руку и сжал ее пальцы, они были холодные.

- Я хочу, чтобы ты была счастлива, сестра. И я не хочу, чтобы какой-то придурок, портил тебе нервы.

- Он…

- Ты скажешь мне, чего он хотел на этот раз?

- Я сама не поняла, он просто угрожал. – Она тоже накрыла мои пальцы своими. – Я прошу, только не делай все сгоряча, я не хочу, чтобы ты пострадал, ведь ты единственная опора, что есть у нас с Билли.

- А как же Гордость? – улыбаясь, спросил я. Она рассмеялась. Хорек, заслышав свое имя, юркнул к ней на колени.

- Гордость единственный и неповторимый мужчина в моей жизни.

Я обожал ее смех. Она как звезда, когда смеется. Яркая и, что самое странное, теплая. Я вздохнул и остановил машину около своего дома.

В студию сегодня так и не попал, но это ничего, иногда и моим девочкам нужен перерыв и шоковая терапия. А их ждет переворот, нужно позвонить Оливеру и расторгнуть контракт с Амандой.

Она обязательно найдет себя в другой сфере. Я уверен, амбиции и пробивной характер у нее есть, я дал ей все, что мог, но понят не был, значит, нужно огранить другой бриллиант…. Хм, цветы и камни, как символично.

В моей голове все еще звучали слова из «Цветка Индиго»:

Я почти ничего не вижу

От непролитых слез,

В этот миг я себя ненавижу

Опять и всерьез.

Ты украл мои сны и мысли,

Ограничил моей тоской.

И из глаз голубые брызги

Синей-синей рекой…

Утро началось со звонка. Я повернулся и нехотя взял мобильник, нажал на прием вызова и просипел:

- Алло?

- Габриэль, доброе утро. – Я тут же открыл глаза, и на губах расползлась счастливая улыбка.

- Привет.

- Привет. – Тихо и нежно. – Я не хотел тебя будить, но удержаться от звонка уже не было сил. – Я вздохнул.

- Прости, Адри, я закрутился. Расторжение контракта, отмена всех встреч и мероприятий, неустойка…. Эти девчонки высосут из меня все соки. Аманда вообще устроила истерику, но потом топнула ножкой и хлопнула дверью. Надеюсь, окончательно… Адри? – он тихо рассмеялся.

- А я еле нашел в себе силы побороть смущенье и позвонить первым. Очень долго придумывал причину для звонка…

- Ненужно было. Я уже сутки как схожу с ума и хочу тебя увидеть. – Он вздохнул, и я понял, что на том конце линии он улыбается.

- И я соскучился. – Несколько секунд тишины. – Может, заберешь меня сегодня с учебы? – он задал вопрос и затаил дыхание. А я, улыбаясь, выждал еще пару секунд и прошептал:

- С удовольствием.

- Тогда до вечера. И прости, что разбудил.

- До вечера и если ты обещаешь мне каждый раз пробуждение твоим голосом – я не против.

Он лишь рассмеялся, и что-то чмокнуло трубку, и пошли гудки. Я улыбнулся шире запрыгнувшему на меня Гордости.

- Я ему действительно нравлюсь, Гордость. – Хорек повел носиком. – Есть хочешь? – конечно, он не ответил, но встал на задние лапки и в черных глазках появился упрек нерадивому хозяину. Я хмыкнул. – Сейчас встану, голодная бестия.

Он юркнул под простынь, и я рассмеялся в голос. Извращенец мелкий. Дверь в мою спальню отворилась, и в комнате послышался топот маленьких босых ножек.

Билли забрался на кровать и сел на коленочки, в серых глазах столько радости, что я невольно позавидовал детской непосредственности.

- Доблое утло, дядя Габи. – С широкой улыбкой проговорил он.

- Добрррое, Билли. – Проговорил я, растягивая букву «р». Он сморщил носик и печально сообщил:

- Это бес… беспо… бесполезно, дядя Габи, миссис Болис в садике говолит, что я безна… безнадежен. – Запинаясь и хмуря бровки, сообщил мне племянник. Я привстал и обнял его, посадил к себе поближе. Погладил по мягким черным волосикам.

- Билли, ты обязательно научишься. И это дело взрослых - помогать тебе, а не осуждать. Так что сегодняшнее утро мы потратим на то, что будем рычать, как львы. – Малыш поднял на меня светящееся личико и с восторгом прошептал:

- Как настоящие львы?

- Да, как настоящие львы в джунглях.

- Вааа… ой, Голдость! – Билли вывернулся из моих объятий и поймал совершенно несопротивляющегося хорька.

Пока ребенок был занят, объясняя Гордости, как мы сегодня будем играть, я незаметно стащил спортивные штаны со стула и надел. Не хватало еще ребенку видеть, какой я по утрам.

Билли засмеялся и повалился на кровать, играя с хорьком, а я застыл, смотря на него.

Нахмурился, вспоминая прошедшие несколько дней. Я занимался не только устранением Аманды из своего поля зрения, но и предпринял некоторые действия по поводу бывшего мужа своей сестры. Я даже в мыслях не мог называть этого человека отцом Билла. Он для меня был и останется лишь промежутком межу тем, что было и тем, что есть. Прошлое.

Я натянул футболку и подхватил смеющегося Билли на руки, посадил себе на шею. Он взвизгнул:

- Дядя Габи!

- Ррррр… - рыкнул я.

- Ллллл. – Прорычал Билл, я подпрыгнул и потом пригнулся, проходя в общий коридор. – Здолово, я на большом жилафе?

- Ну, если твой дядя похож на жирррафа, то да.

- Нет. Ты больше похож на эльфа. – Я засмеялся и понес его на кухню.

- Тогда у нас будет эльфийский завтрррак.

- Здолово! Ллллл!

Когда мы вошли на кухню, Барбара удивленно посмотрела на нас, Гордость уже восседал на столе и нетерпеливо перебирал лапками фрукты в вазе.

- Доброе утро, Бари. – Я ссадил Билли с шеи, слегка подкинув при этом, он снова восторженно взвизгнул.

- Лллл!

- Билли, ты что рычишь?

- Мы с дядей Габи иглаем во львов.

- О! Лев у нас царь зверей. – Бари ехидно улыбнулась и вдруг серьезно посмотрела на меня и тихо проговорила. – После того, как отвезем Билли в садик, нам нужно поговорить. – Я кивнул.

Мы устроились прямо на полу в гостиной, Билл поедал йогурт и закусывал его детским печеньем. А мы с сестрой ели тосты с грушевым джемом и запивали крепким кофе. Билл ел аккуратно, стараясь не запачкать ковер, но, то и дело, ляпал пятна нежирного йогурта на пол. Морщил носик и продолжал есть. Гордость сначала думал, что то, что падает на пол, можно употребить, но понюхав раз, быстро разочаровался и устроился у меня на коленях. Я достал из кармана штанов специальное лакомство и сунул ему в лапки. Гордость тут же ускакал к себе, точнее ко мне, в спальню.