— Ч-что?.. Мч, р-р… мжр-р-р, жр-р-р… мя, пха, р-р-р-р… т-так сойдет?!

— Хе-хе-хе, а у тебя получается. Да, получше чем у Кирики поначалу. Может, ты рождена для членов, а не клинков?

— Гх, ты насмехаешься надо мной?! Я бы никогда не захотела такое… бч, дж-жр-рп-п!

Селеста принялась работать с двойным рвением, пытаясь скрыть залившееся краской от стыда и унижения лицо.

Но я от ее жалких потуг, конечно же, не кончу.

— Усилия твои похвальны, но так ты никогда не закончишь… давай я тебе помогу!

— М?! Апх, м-м-м-м-м-м-м?!

Я схватил ее заплетенные волосы за основание хвоста и вонзил член в самое горло.

Глаза леди-рыцаря наполнились слезами, а сама она изо всех сил терпела унижение, пока я безнаказанно насиловал ее рот.

— Кх, а неплохо твоя слизистая меня облегает… та-ак, пора бы в тебя первый залп разрядить! Покажи принцессе-рыцарю, как тебя лишат рыцарской чести!

— Мб, а-агх-х-х-х?! Пх, бха-гхе… п-прекрати, что ты… а-а-а!

Я резко выдернул член из горла леди-рыцаря, и из него яростно изверглась сперма.

Она быстро заляпала красно-серебристый доспех Селесты, которую я все еще держал за голову. Леди-рыцарь тут же завоняла мужскими выделениями.

— М-моя фамильная броня… к-как ты смеешь так оскорблять достоинство рыцаря… у-у-у!

— Хе-хе-хе, тебе идет, «Багровая Роза». Идеальная косметика для рабыни-рыцаря, не находишь? Ведь теперь… я развею твою непорочность!

— Чт-н-нет… что угодно, только не-а-а-а-а?!

Путы с ног Селесты я так и не снял, но они не помешали толкнуть ее на четвереньки, а затем закатать белоснежную юбку с красной каймой.

Кирика пыталась вырваться — из-за приказа лишь мысленно — но останавливаться я не намерен.

Это — необходимая часть допроса. Селеста пожертвовала собой, но если не сломить ей душу, она из упрямства и гордости никого не выдаст.

— К-кх-х-х… к-как бы ты ни терзал мое тело, душа моя не поддастся! Я — гордый рыцарь Ранбадии!..

А главное, Селеста — отличная девушка. Хоть она и соперничала с Кирикой, но нашла в себе достаточно рыцарской отваги, чтобы поступиться честью и защитить ее.

Поэтому я так хочу покорить ее как самец. Я хочу ее взять.

— Ясно-ясно, посмотрим… ну-ка, где там девственная вагина леди-рыцаря?

— Хья-а?! ха-а-а-а, нет, не лижи… не лижи меня та-а-а-а-ам!

Я спустил белое белье, совершенно не созданное для привлечения мужчин, и коснулся закрытой щели языком. Она немного отдает потом, но в целом аромат у нее здоровый и приятный.

Леди-рыцарь слегка попыталась отпрянуть, так что я схватил ее за пояс, вонзил язык глубже и начал крутить им. Селеста завопила не хуже ошпарившегося котенка.

— Хья, хя-а-а-а-а-а! П-прекрати, с-со мной ч-что-то странное… и-и-и-и, а-а-у-у-у-а?!

Она чувствительнее, чем я думал. Значит, будет даже легче, чем я рассчитывал.

Я поглаживал ее пышные бедра, ласкал и большие половые губы, и малые, и даже небольшой, но хорошо заметный клитор. Работал я то языком, то пальцами, открывая перед Селестой мир неизведанных наслаждений.

— Ну что, тебя, поди, терзают незнакомые, необычные ощущения? А все благодаря мне… ну, чувствуешь, как они усиливаются? Кирику они быстро растлили, а скоро к ней присоединишься и ты!

— М-мое тело не… поддастся злобной неведомой магии!.. О-они и правда усиливаются. И-и-и-имха-а-а-а?!

Пусть мое внушение и несложное, но Селеста так напряжена и сосредоточена на новых ощущениях, что сама обостряет и подпитывает их.

— Ого, да ты так насквозь промокнешь… смотри, какие длинные нити можно из твоей слизи вить.

— Э?! Б-быть такого не может. А, а-а-а!..

Я поднес перепачканные пальцы к глазам Селесты, и она отчаянно замотала головой, пытаясь отрицать собственную развратность.

Ну, думаю, она достаточно увлажнилась… Нина заранее зачаровала мой член на выносливость, и он уже вновь отвердел, так что я приставил его к узкой влажной щелке.

— А теперь я заберу твою невинность, как забрал невинность принцессы-рыцаря… Ощути боль и заруби себе на носу, леди-рыцарь Селеста! Мужчину, что сделал из тебя женщину, зовут рабомант Тору!

— А… гха, гхи-и?! А, уа-а-а-а… а-ай-й-й-й-й-й?!

Раз, два-а-а-а… три-и-и-и!

Одной рукой я схватил ее за плащ, второй — за волосы, пристроился сзади и силой лишил девственности.

Мало того, что ее неразработанная вагина узка, Селеста еще и по ногам связана. Мой восставший член с трудом проникал в нее.

— А-а-а-а-у-у-у-у, м-м-а-а-а-а-а?! Игх, хья-а-а-а-а, нет, нет-нет-нет, вытащи-и-и-и-и!

— Поздно уже метаться! Гляди, Кирика внима-ательно смотрит, как тебя превращает в женщину тот же член, что покорил ее!

«Я к-конечно и так знала, но ты все-таки мерзкий подонок и беспринципный насильник!»

Кирика в слезах смотрела с пола на первое совокупление бывшей девственницы. Во взгляде ее читалось как возмущение мной, так и сочувствие к Селесте.

Не знаю, сработал ли взгляд, но вагина леди-рыцаря тут же начала сокращаться.

— А, а-а… не смотри, умоляю, не смотри, Кирика… не смотри на меня, когда я такая жалкая и уродливая-я-я… и-ия-а-ан!

— Голосить ты горазда, а вот тело у тебя куда-а честнее, да, Селеста?

— Н-неправда-а-а! Я ни за что не покорюсь трусливому мужчине, который не гнушается брать заложников… гху-у-у-у!

Я, конечно, намеренно отыгрывал роль опустившейся мрази, но теперь начал даже входить во вкус.

Дело в том, что и Селеста в ответ на нарочито грубое обращение истекает соком, сокращает мышцы влагалища и вообще реагирует очень и очень бурно.

Я думаю, причина здесь не столько в мазохизме, сколько в долгожданном чувстве свободы, потере того бремени непорочности, которое ей приходилось терпеть и защищать столько времени.

Всю жизнь ее связывали долг рыцаря, преданность принцессе и ущербность перед лицом Кирики. Лишь сейчас она, наконец-то, смогла вырваться из всех психологических оков.

А значит… осталось лишь немного надавить.

— Каково тебе, Селеста?! Вот и ты вслед за принцессой-рыцарем не смогла уберечь честь, проиграла и покорилась нелюбимому мужчине! Как думаешь, почему все так кончилось?!

— К-конечно же в-все из-за тебя!..

— Ошибаешься! Тебя обманули и подставили! Среди ваших есть предатель, который под видом ловли на живца отделил тебя от принцессы и бросил на мою милость!

— Что?! Что ты… к-как ты смеешь… у-а-а-а-а, и-и-и-и?!

Я начал штурмовать ее неизведанную вагину еще яростнее, чтобы перебить волнами наслаждения посторонние мысли.

Повозка тряслась, вместе с ней тряслись и мы, из-за чего ощущения то и дело уводило в самые разные стороны. Незнакомая с сексом Селеста стонала на все постыдные лады.

— Ну-ка вспомни! Неужели ты ничего не заметила в словах того человека?! Он просто воспользовался твоим доверием и желанием пойти на все ради принцессы, а ты ничего не поняла! Потому ты и страдаешь!

— Ч-чушь, быть такого не… хья-у-у-у! Т-только, т-т-только так глубоко не входи… а-аха-а-а-а-а!

Ее недозрелая вагина постепенно привыкала к моему члену.

Мало того, что Селеста ростом с Амелию, так и эрогенная зона у нее нашлась точно в том же месте — у верхней стенки в самой глубине. Стоило мне начать тереться о нее головкой, как леди-рыцарь застонала с новой силой.

— Да! Ты знаешь, о ком я, знаешь это имя! Этот человек — волк в овечьей шкуре, предатель Ранбадии, враг принцессы Систины… ух!

Селеста сжималась так, словно пыталась откусить мой конец. Я заранее почувствовал, что секс с бывшей девственницей подходит к концу, и на моих последние слова к основанию члена уже подступило семя.

— Нет-нет-нет-не-е-ет! Т-тогда ради чего же я, зачем же я через такое… п-принцесса-а-а-а! О-он… он… п-принцессу-сама…

Но тут светлый хвост на голове окончательно растрепался, спина выгнулась дугой, а леди-рыцарь Селеста закричала от первого в жизни оргазма:

— А?! А, горячо-о-о… а-а-а-а-а-а-а, м-м, о-о-о-о-а-а-а-а!

Ее вагину поразило обжигающее наслаждение и струи моего семени. Обжигающая волна прокатилась по всему ее телу.