Оставив слово «мужчина» без внимания, Нелли попросила показать футболки размера сорок два — сорок четыре.

   — Худенький он у вас, что ли? — удивились продавщицы.

   — Нет, мне надо женские.

   — А, вы на себя берёте? Вот здесь весь ассортимент, смотрите...

   Ассортимент между тем был уже весь просмотрен Ирой. Нелли подошла:

   — Ну как, приглянулось что-нибудь?

   — Да не... Какое-то всё тут беспонтовое, — хмыкнула та.

   — А всегда ли нужны понты? — Пальцы Нелли пробежали по футболкам, листая их, как разноцветные страницы. — Вот, смотри. Чем тебе не маечка?

   — Не... Девочковая слишком, — привередливо поморщилась Ира.

   — А ты у нас кто — мальчик? — Нелли сняла майку с вешалки и вручила девушке. — Иди в примерочную.

   После коротких препирательств Ира всё-таки отправилась примерять майку. Пока она возилась в кабинке, Нелли выбрала пару футболок для Влады, ей упаковали все отложенные вещи, и она расплатилась. Занавеска отдёрнулась, и показалась Ира со своим обычным каменным выражением на лице.

   — Не, не моё.

   — Мала?

   — Размер-то мой. Стиль не мой.

   — А по-моему, майка как майка. Нейтральная...

   — Вот именно. Я не люблю нейтральное. Одежда должна подчёркивать индивидуальность.

   Они вышли из магазина на пыльную сухую брусчатку улицы. Молодые липки блестели клейкими ладошками листьев, ветер надувал парусом рекламную растяжку; у весны пересохло в горле, но город дышал ей в лицо только выхлопными газами и кормил муравьиной суетой.

   — Я почему-то думала, что вы не замужем. — Голос Иры прозвучал тихо и грустно.

   — Почему ты так думала? — Сердце Нелли шептало: «Признайся ей! Уж кому тебя понять, как не ей?» — а осторожность куковала свою песню: «Никому не верь. Всех последствий не просчитать, всех узлов и пересечений судеб не прощупать — неизвестно, чем обернётся любое брошенное слово. Лучше промолчать, чем потом каяться».

   — Ну... Вы слишком красивая и... вся какая-то невесомая, что ли. Летящая. Свежая. Бегущая по волнам.

   Смех согрел горло Нелли.

   — А почему только страшные, старые и усталые тётки должны быть замужними?

   Ира пожала плечами, и Нелли отчего-то захотелось ласково взъерошить ей пёстрые вихры. Не успели они сделать и нескольких шагов, как позади взревел автомобильный сигнал — словно гневный окрик. С ними поравнялся «Рено Логан», из которого выглянула Влада.

   — Мадам, не желаете ли прокатиться с ветерком? — Рыжие чёртики в её глазах были приветливо-шутливы, но при взгляде на Иру стали прохладными.

   Ира вдруг ощетинилась, как рассерженный ёжик, и огрызнулась:

   — А не прогуляться ли тебе лесом?

   — А я не с тобой разговариваю, — спокойно ответила Влада.

   — Да мне пох**, с кем ты разговариваешь. Просто отвали. — Ноздри Иры дрогнули, губы сжались в нитку.

   — Ир, всё нормально, — вмешалась Нелли. — Это моя подруга. Влада, не обращай внимания.

   На сконфуженную Иру нельзя было смотреть без смеха и сочувствия. Влада тем временем вышла из машины, небрежно зацепив большими пальцами карманы своих джинсов, и в мягкости её движений сквозила сдержанная угроза уверенного в себе хищного зверя.

   — Я, конечно, могу не обращать внимания, — сказала она, холодно прищурившись. — Просто не люблю, когда мне хамят на ровном месте.

   — Ира просто неверно истолковала твои намерения, — примирительно и вкрадчиво беря её под руку, объяснила Нелли. — Ир, спасибо, что проводила... Мне пора. Увидимся в университете.

   — До свидания, — буркнула девушка, отдавая ей портфель.

   Утомлённые, жарко гудящие ноги Нелли отдыхали на автомобильном коврике, портфель с книгами и пакет с купленными вещами стояли на заднем сиденье.

   — А, так она твоя студентка? — Холодные демоны в глазах Влады снова превратились в пушистых лисят. — А я-то думаю: что это за школьная романтика — портфельчик поднести и всё такое?

   — А тебе в школе никто сумку не подносил? — Нелли нежно почесала Владу за ухом.

   — Мне — нет. А вот я одной девчонке таскала... — Влада томно двинула плечом и головой: казалось, она вот-вот замурлычет. — Нравилась она мне — просто страсть, а вот как в этом признаться? Я и слов-то таких не знала тогда.

   Весна устало брела по улицам, дыша пылью и заглядывая в окна квартир, воробьи прыгали по расчерченному мелом асфальту, а Нелли ловила устало смежёнными ресницами солнечный покой неба.

   — Я вам с Леськой там всяких трусов-маек накупила.

   — Это хорошо.

6

   Нелли уложила Леську спать, а сама села работать: она переводила тогда небольшую книжку с советами по воспитанию детей. «Тик-так», — умиротворяюще тикали настенные часы на кухне; «тук-тук-тук», — вторила им в уютном полумраке комнаты клавиатура. Недопитый зелёный чай стыл в кружке.

   Влада позвонила в девять вечера: «Солнц, тут двум дамам в аэропорт срочно нужно... Я только этот заказик отбомблю — и харэ на сегодня. Скоро буду дома, жди». Погрузившись в работу, Нелли забыла о времени, а оно тикало, тикало и натикало час ночи... Где же Влада?

   «Абонент временно недоступен...»

   Холодные крылья тревоги подняли её с места. Она не могла ни присесть, ни прилечь от этой невидимой пружины, слоняясь из угла в угол, подходя к окну и пытаясь в мокром осеннем мраке разглядеть среди уличных огней знакомую машину. Поздно вечером и ночью Влада предпочитала не работать, но изредка такое случалось, и все упования Нелли устремились к такой возможности — пусть и маловероятной, но всё же имеющей право на существование.

   Она смотрела в ночь бессонными глазами, словно выдула пару больших кружек крепчайшего кофе. Желая извлечь из своего бодрствования хоть какую-то пользу, Нелли попыталась продолжить работу, но слова и строчки сплетались в какое-то адское макраме, а внимание бешеной антилопой скакало с одной мысли на другую. «Нет, похоже, бесполезно». Окончательно отчаявшись сосредоточиться, она выключила компьютер.

   — Мам...

   Леська в своей светлой пижамке выплыла из полумрака комнаты, как маленькое привидение.

   — Ты чего вскочила? — Шёпот Нелли прозвучал громко и беспокойно. Она сама не знала, зачем так разговаривает, ведь разбудить она уже никого не могла.

   — Пить хочу, — тоже перейдя на шёпот, ответила дочка. И спросила, заметив не раздвинутый диван: — А где Влада?

   — Наверно, всё ещё работает, — вздохнула Нелли. — Зачем тебе пить? Попьёшь, а через час в туалет захочешь... Ночью спать надо, а не бродить туда-сюда. Кого потом утром в школу не добудишься?

   — Ну ма-ам... Ну можно мне сока? — всё так же вполголоса принялась канючить Леська.

   Она так смешно изобразила на лице мольбу, что Нелли не удержалась от улыбки.

   — Ладно, иди, возьми. Но только полстаканчика.

   Леська выпила яблочного сока и снова улеглась, а Нелли, не выключая настольной лампы и сунув под бок подушку, устроилась полулёжа на диване.

   От поворота ключа в замке она радостно вздрогнула и подскочила, будто подброшенная пружинами. Облегчение холодной лавиной сорвалось с души, и Нелли устремилась в прихожую. Влада стряхивала с ног кроссовки, одной рукой опираясь о стену, а в другой держа букет в шуршащей обёртке.

   — Откуда цветы ночью? — Удивление накрыло Нелли странным, щекочущим и шершавым куполом. — Все магазины ведь уже закрыты...

   — Есть там один круглосуточный ларёк, — шепнула Влада, и лисята-бесенята из её глаз пушистыми шариками опять прыгнули к Нелли в сердце. — Специально для припозднившихся романтиков.

   — Романтик ты мой, — вздохнула Нелли. — А я жду, жду... У тебя телефон недоступен. Я уже беспокоиться начала... Ну ладно. Давай спать, поздно уже.

   Она поставила букет в банку с водой и хотела разложить диван, но Влада, прислонившись к дверному косяку, сказала тихо: