— Влада, здравствуйте... Это Нелли. Помните, пару месяцев назад вы обедали у меня? Мы ещё про Наполеона разговаривали...

   — Привет. Мы же вроде на «ты» были, или нет?

   Знакомый голос обдал её летним зноем, и Нелли обнаружила себя глупо улыбающейся под моросящим дождём. Как будто неожиданный подарок сделали.

   — Вы... то есть, ты меня помнишь! Приятно, — сказала она. Дурацкое беспокойство: не слишком ли радостно это прозвучало?

   — Ну... Разве такую девушку забудешь, — усмехнулись на том конце линии.

   В глубине живота у Нелли мощно и тепло ёкнуло. «Это то, о чём я подумала, или...»

   — В смысле, такое редкое имя... запоминающееся, — тут же поправилась Влада.

   Однако невидимый крючочек засел где-то под диафрагмой, и стоило только подсечь...

   — А... ну... гм, я... Ты сказала, что я могу звонить, если мне понадобится такси, — отчаянно выпутываясь из смущения, скороговоркой выдала Нелли.

   — Тебе повезло, я сейчас как раз пустая, могу с руки* взять... Куда подъехать?

   — К сто двадцатой школе, я во дворе стою, у здания. Мне надо срочно попасть в пятьдесят седьмую гимназию. Спасибо...

   — Не благодари заранее — примета плохая.

   Дождик влажной паутинкой лип к плащу и царапался крошечными коготками в зонтик, светофоры празднично подмигивали, а студентка Надя Хохлова со своим уроком в десятом «Б» ушла за завесу рассеянности цвета «мокрый асфальт».

   — Силь ву пле, мадемуазель... Или, может, уже снова мадам? — И опять «эффект Ватерлоо».

   Вместо куртки — тёмно-синяя утеплённая жилетка «аляска», те же джинсы и кроссовки, та же бейсболка... Только стрижка, кажется, стала короче. В животе снова ёкнуло: стало жаль летней шевелюры, которая шла Владе больше.

   — В пятьдесят седьмую, говоришь? Легко. Я там училась, кстати.

   Выпускница гимназии с углублённым изучением иностранных языков работала таксисткой, потому что любила дороги и машины. Теперь Нелли знала, что в городе, оказывается, есть услуга «женское такси» и «автоняня» — вот почему машина Влады была снабжена детским креслом; впрочем, возить ей приходилось не только женщин с детьми, но и любых других пассажиров.

   — Приёмы самообороны? А как же... Клиент-то разный бывает. Я, конечно, предпочитаю дело с дамами иметь, но иногда и мужиков возить случается. Один чудак на букву «м» решил, что раз я женщина, то мне можно не платить, хе-хе... Пришлось вспомнить бурную молодость и паркур. Догнала я его в два счёта — и мордой об асфальт. Заплатил как миленький.

   — Интересная у тебя работа, — усмехнулась Нелли.

   — Да уж, не соскучишься, — в тон ей ответила Влада.

   Светофоры вовсю отмечали Новый год, в лужах отражалось серое небо, в голове у Нелли крутилось «Пусть бегут неуклюже...», а новая стрижка Влады, похоже, лишила её покоя. Более длинные волосы смотрелись хоть и слегка неряшливо, но романтично, а сейчас голова девушки-таксистки выглядела аккуратно, но заурядно. Сей факт впился неудобной занозой где-то под седьмым позвонком, заставляя Нелли то и дело коситься на выстриженный висок Влады.

   — Да я летом под машинку оболванилась, это отросли уж, — пояснила та. — Жарища стояла — капец просто, вот я и не выдержала. Зато сразу легче стало.

   — Тебе полудлинная стрижка больше идёт, — осторожно заметила Нелли. — Хорошие волосы, вообще-то.

   — Да ну... — Влада притормозила на светофоре, не сводя внимательного взгляда с дороги. — Я никогда их не отращивала, так что не знаю, хорошие они или плохие. А вот у тебя — да...

   Сегодня Нелли захотелось отдохнуть от шпилек, и она только прихватила верхнюю часть волос сзади заколкой. От неуклюжего комплимента внутри разлилось хмельное тепло: как всё-таки мало нужно, чтобы её расчувствовать...

   — А вот и моя альма, мать её за ногу, матер! — развязно объявила между тем Влада. — Заборчик другой, а крыльцо всё такое же... Хоть козырёк бы, что ли, отремонтировали! — Машину качнуло на выбоинах в асфальте, и Влада фыркнула. — И даже все ямы старые остались. Прямо выпускной вспомнился, когда я впотьмах себе чуть ноги не переломала вот тут... Домой с ободранными коленками пришла, а маман испугалась — уж не изнасиловали ли меня, хех! Изнасилуешь меня, как же...

   Взгляд Нелли бесстрастно скользил по типовому и скучному, серому зданию гимназии, а сердце читало тайный шифр в словах Влады... Или, может, она просто хотела видеть везде знаки?

   — Сколько с меня? — спросила она.

   — Подарок фирмы, — усмехнулась Влада.

   — Да ну тебя, — нахмурилась Нелли. Щепетильность в денежных вопросах всегда заставляла её напрягаться при слове «бесплатно». Да и пословица про сыр... — Думаешь, если я преподаватель, то не могу заплатить за такси?

   — Зарплата у преподов, конечно, не ахти, но это тут ни при чём. — Глаза Влады прищурились плутовски-ласково. — Мне не даёт покоя тот вкусный борщ, которым ты меня накормила в прошлый раз... Не люблю оставаться в долгу. Но учти, кулинар из меня — как из слона балерина, так что... Я знаю одно местечко, где подают хороший кофе.

   Шагая к крыльцу и проклиная несовместимость двух «к» — каблуков и колдобин, Нелли заранее нащупывала в сумочке паспорт, чтобы предъявить охраннику. В висках жарко стучало: «Гей-радар, или?..» Однако, если к двум «к» добавить третье — кофе, то... Почему бы нет?

   Свалившееся как снег на голову приглашение ворвалось в привычный распорядок её дня непрошеным гостем. Чтобы выкроить пару свободных часов, пришлось перестраивать, переносить, напрягаться, разгребать, суетиться... Лёгкий кавардак в делах и мыслях был, впрочем, приятен и согревающ. Расчистив «окно» с половины третьего примерно до шести, Нелли позвонила Владе.

   — Отлично, я заеду за тобой. Куда прикажете подать экипаж, миледи? К крыльцу университета?

   — Нет, только не к крыльцу, — засмеялась Нелли. — У нас не кафедра, а настоящий женсовет. Сплетницы ещё те... Ещё во взятках меня заподозрят, если увидят, что я с общественного транспорта пересела на такси!

   — Ладно, буду ждать за оградой. — В голосе Влады тоже слышалась улыбка.

   На следующий день, выходя из университета, Нелли чувствовала себя героиней шпионского детектива. Убедившись в отсутствии досужих наблюдателей за её отбытием с работы, она вышла за ограду. За чугунными прутьями, напротив молодых голубых елей стоял знакомый «Рено Логан», весь покрытый капельками дождя. Влада сегодня была при параде: вместо жилетки — чёрный кожаный пиджак и белая блузка, надетая навыпуск поверх чёрных джинсов.

   Кафе располагалось в центре города, и цены там, конечно, не радовали особой демократичностью, но ароматный, мягкий капучино оказался выше всяческих похвал, а обстановка располагала к расслаблению. Отделанные под каменную кладку стены были увешаны картинами, в нише красовался подсвеченный аквариум с яркими рыбами, с потолка свисали лампы с плетёными абажурами, а вместо стульев стояли кожаные диванчики. Лёгкий, ажурный флёр живой джазовой музыки сразу окутал Нелли своими сливочными чарами. Лосося с грибным соусом они, конечно, заказывать не стали, ограничились кофе и десертом; насладившись маленьким шедевром в чашке, Нелли щёлкнула пальцами:

   — Эх, ладно... Гулять так гулять!

   Она заказала бокал вина, а Влада, разумеется, пить не стала: ей ещё предстояло садиться за руль. Десятилетнее вино гнало по жилам жаркий эликсир сердечности и благодушия, приятная музыка колыхалась и струилась, пропитывая всё собой, как шелковисто-вязкий и сладкий ванильно-яичный ликёр, и Нелли не убрала руку, когда их с Владой пальцы как бы случайно соприкоснулись на столике. Случайно ли? Это касание прозвучало пронзительным аккордом, каплей, падающей в подземное озеро в глухой пещерной тишине... Нет, ничего «такого» сразу вслед за этим не произошло. Тетива ожидания обмякла, и Нелли вышла из машины под защиту зонтика, чтобы вдохнуть промозглый запах осенней реки. Бетонная набережная, облетающие ивы, тусклое золото церковного купола вдали — и ошеломительное нахальство поцелуя, накрывшего ей рот и мягко перехватившего дыхание. Перчатки упали, и стайка скрюченных, как морские коньки, листьев тут же обступила их, дивясь такой компании.