Чикаго может быть, но Кинси определенно нет.

Чувствуя себя кокеткой, она уронила сумку на песок и сняла свое пляжное платье до середины бедра от Томми Багама. Красное бикини, которое она надела сегодня, было ее любимым, хоть Дэвид и считал его слишком вызывающим. Можешь с таким же успехом надеть носовые платки, Кинси.

— Вижу, ты последовала моим инструкциям, — пробормотал Люк, его прикрытый авиаторами взгляд послал жар по ее коже. Ух ты! Один взгляд, как двадцать минут прелюдии.

— Что ты принесла? — встрял Гейдж, кивнув на полиэтиленовый пакет у ее ног.

— Просто пару булочек с корицей от Энн Сатер.

— Черт побери, женщина, почему ты сразу не сказала? — Алекс рванула к коробке. — Идеальная еда с похмелья.

Как голодные антилопы гну, толпа мгновенно уничтожила сладкие булочки, которые Кинси купила по дороге на пляж.

— Теперь мы можем поесть, — произнес Гейдж, слизывая сахарную пудру с губ.

Крышки сумок-холодильников были откинуты и появился ланч: очевидно, Гейдж провел все утро на кухне. На раскладном столике он разложил разные вариации хумуса[85] , соусов, а также сырые овощи: огурцы, цуккини, перец разных цветов, помидоры черри. Один из пожарных, чье имя она пропустила в процессе представления, направился за хот-догами и бургерами к портативному грилю. На выбор было представлено несколько прекрасных салатов, идеальных для вегетарианцев. Кинси предположила, что в итоге ей не понадобится этот пакет кренделей, который она принесла.

Уайатт поднялся и указал на свой стул.

— Кинси, присаживайся.

Она повиновалась, отчасти потому, что хотела этого, а отчасти потому, что Уайатт был немного пугающим. Ни один мужчина не пугал ее, но она подозревала, что если бы столкнулась со старшим Дэмпси на плохо освещенной улице, то могла бы перейти на другую сторону, удерживая палец на последней цифре набора 911. Ей было интересно, какая история была у него. У всех них.

Как у любого приемного ребенка, она должна быть тяжелой. Никто полностью не защищал этих детей от жестокости в процессе воспитания, так что все они прошли через это, значительно изменившись. Ожесточившись. Если узы, связывающие их, не были очевидны по добродушным оскорблениям и подшучиваниям, то памятные татуировки, которые были у всех на бицепсах, даже у Алекс, делали их ясными, как день. Семья, долг, Дэмпси.

На протяжении ланча Кинси пыталась сосредоточиться на еде и смехе, в основном, чтобы сдерживать себя и не пялиться на Люка. Он лежал, вытянувшись на пляжном полотенце, кожа блестела, как на его изображении на билборде, мускулистые, жилистые предплечья скрещены под темной головой. Ее пальцы чесались от необходимости провести по этим загоревшим на солнце мускулам и потратить время на то, чтобы их исследовать. Господи, мужчина был ходячим оргазмом.

Всего пару раз у нее получилось выкрутиться, изобразив праздный совсем-не-тайный взгляд. После ее второй попытки замаскированного разглядывания, Люк изогнул свои порочные губы, ясно давая понять, что он засек ее восхищенный взгляд через свои скрывающие глаза авиаторы. Застукали. Кинси залилась румянцем и отвела взгляд, убеждая себя в том, что она равнодушна к этой сексуальной усмешке. Она вообще во многом убеждала себя в последнее время.

Гейдж встал и потянулся:

— Думаю, пойду поплаваю.

— Не забудь, младший братик, — напомнил Люк.

— Не забыть что?

— Сначала оберни, потом засовывай, — выкрикнули хором все Дэмпси, даже сдержанный Уайатт.

Гейдж поймал взгляд Кинси.

— Видишь, с чем мне приходится мириться? Чертовы гомофобы. Вы бы не сказали этого, будь я гетеро.

Уайатт фыркнул.

— Отец постоянно говорил нам это, — ответил Люк, опираясь на локоть и глядя на младшего брата поверх своих солнцезащитных очков. — Нет защиты, нет любви. Он совал так много презервативов мне в карман, что я мог бы открыть киоск по их продаже.

— Пока его нового дружка нет на пляже, думаю он будет в порядке, — сказала Алекс.

— Это что ж? — Люк привел свое длинное стройное тело в вертикальное положение и схватил Гейджа за шею. — Ты теперь забиваешь шайбу в одни ворота?

— Никаких шайб и ворот, — терпеливо ответил Гейдж, освобождаясь из захвата Люка. Его щеки горели, а опущенные уголки губ подчеркивали досаду. — Позже, папочка.

Небрежной походкой мужчина направился к воде, в то время как каждая женщина в пределах видимости оценивающе рассматривала его. А также пара парней, включая пожарного Джейкоба Скотта, огромного блондина с шеей достаточно толстой, чтобы отнести его к роду быков.

— И ты заметила? — сказала Алекс Кинси вполголоса, бросая многозначительный взгляд в сторону Джейкоба. — Парнишка задвинут на такую дальнюю полку шкафа, что сосет член в Нарнии.

Смех Кинси привлек острый взгляд Люка, который она проигнорировала. Но никак нельзя было проигнорировать то, что он с кошачьей грацией вскочил на ноги и направился к волейбольной площадке в двадцати футах от них. Словно по какому-то негласному мужскому ритуалу Уайатт, Джейкоб и Дерек последовали за ним.

Давно пора. Вспотевшие мужчины, твердые мускулы которых перекатываются под кожей, когда они перебрасывают мяч через сетку? Кинси ждала этого весь день, хотя она была явно не одинока в своем интересе. Забавляясь, она наблюдала за разными женщинами, которых будто притягивало к площадке и играющим на ней великолепным образцам тестостерона.

— Спрячьте свои язычки обратно в рот, сучки, — пробормотала Алекс. Она вручила Кинси пиво из рядом стоящей переносной холодильной камеры и уселась обратно на стул. — Немного спиртного для облегчения похмелья.

Гитарные переборы Пиксиз[86] “Here Comes Your Man” перемешивались с криками детей, играющими в фрисби и всплесками воды. Сидя в уютной тишине с Алекс, Кинси впервые почувствовала себя действительно свободно с момента переезда в Чикаго. Алекс никогда не станет ее подружкой, с которой можно сходить на шопинг или вместе накраситься, но Кинси наслаждалась родством с этой женщиной, которая по всем статьям справлялась с одной из самых сложных профессий на планете.

— Уайатт пугает меня, — сказала Кинси сделав несколько глотков, которые требовались ей чтобы начать разговор.

Алекс рассмеялась.

— Он лапочка, но я тебя понимаю. Он был тем еще болтуном, когда папа и Логан были живы.

— Не могу даже представить, насколько это, должно быть, было тяжело.

— Это был ад, но смерть Логана тяжелее всего ударила по Уайю и Грейс.

— Грейс?

— Жена Логана, — от боли уголки рта Алекс сжались. — После похорон она переехала в Бостон поближе к своим родным. Здесь слишком много воспоминаний. Она хотела забыть, а рядом с нами это было невозможно. Мы отказывались быть молчаливыми. Мы хотели говорить о них, вспоминать, как папа рассказывал эти длинные, казалось бы, бессмысленные истории, к сути которых ему всегда удавалось вернуться, даже когда вам казалось, что он уже давно потерял ее. Вспоминать, каким плохим певцом был Логан, но всегда первым вызвался спеть “Country Roads” в ночь караоке. Держи их поближе, понимаешь.

Алекс одним глотком осушила свое пиво и Кинси расценила это как приглашение сделать то же самое. Ей надо было проглотить эмоции, которые свернулись как заварной крем у нее в горле.

— Итак, — сказала Алекс. — Ты уже переспала с моим братом?

Кинси едва сдержалась, чтобы не выплюнуть находящееся во рту пиво, но то все равно пошло не туда. Вот тебе и разговор по душам.

— Нет, — выдавила она между приступами кашля. — Он видит во мне врага, — даже его тело, прижимающее ее к машине этим утром было больше враждебным, чем соблазняющим. Ладно, враждебным и соблазняющим.

— Кроме того, прямо сейчас он — моя работа. Пока я влияю на решение о его возвращении к работе, я не могу...

— Дать недоброжелателям повод для сплетен? — Алекс посмотрела на Люка, сжав брови. — Мы волновались за него. Он никем больше не интересовался с тех пор, как эта сука прокинула его. До тебя.