Это было идеально.

Взглянув вверх с того места, где ее голова прижималась к его груди, Кинси обнаружила эти озерно-голубые глаза, удерживающие ее в своем плену. И в то время, как любитель соревнований внутри нее соблазнял посмотреть, как долго может продлиться этот взгляд, женщина в ней хотела совсем другого. Чего-то такого, что только этот мужчина мог ей дать.

— Я с тобой, — прошептал Люк.

Сильные руки легли на ее задницу и он поднял ее тело, прижимаясь своими губами к ее, и это соединение прошло через нее, как огонь. Может их рты и были созданы для обстрела колкостями, но лучше они подходили для этого. Более того, их следовало использовать именно так. Идеальное слияние губ и языков, такое сладкое сплетение и такая правильная химия.

Я с тобой. Впервые за то время, которое, казалось, было вечностью, кто-то был с ней.

Боясь, что Люк прервется до того, как она насытится, Кинси прижалась еще ближе, крепче. Поцелуй стал более уверенным, его интимный вкус более опьяняющим. После столкновения с осознанием того, что она не смогла удовлетворить одного мужчину, ей надо было знать, что она желанна. Что, не смотря на все те черты характера, которые мужчины находили такими отталкивающими, ее властность, ее эгоистичность, ее напористость... ей все еще было что предложить мужчине, который мог бы соответствовать ей, как на словах, так и в поцелуях.

Кровь, наконец, насытилась им, Кинси неохотно отстранилась и сделала прерывистый вдох у его губ.

— Спасибо, — просто сказала она.

— В любое время, сладкая. Обращайся, — Люк опустился на одно колено и засунул одну ее ногу в шлепанцы, потом вторую, с таким трепетом, что от этого у нее защипали веки.

Он снова поднялся.

— Ты, должно быть, помнишь мою теорию о том, как насилие утоляет мужское чувство справедливости, позволяет нам почувствовать себя лучше, и всегда повышает наши шансы с женщинами.

Сбитая с толку, она смотрела на него.

— Помню.

— Это работает в обоих направлениях, — сказал он, с сияющей опасной усмешкой. — Этот маленький взрыв значительно повысил твои шансы на то, чтобы переспать со мной. Как рука?

Она рассмеялась, хоть всё еще продолжало болеть, и вытянула руку, наслаждаясь предстоящим онемением.

— Это стоит того синяка, который будет позже.

— Хорошая девочка.

Взяв ее здоровую руку в свою, Люк повел Кинси по дорожке к задней части пляжа, той, на которой располагался пляжный дом в форме океанского лайнера. Он ни на секунду не отпускал ее, просто прокладывал путь мимо тощих тел детей из колледжа и старых хипстеров, которые рассматривали молодежь со смесью удовольствия и зависти. Наконец, они дошли до бара на крыше и нашли столик рядом с балконом, с которого были видны волейбольные площадки.

Люк вопросительно поднял бровь.

— Разбавленное пиво или разбавленный коктейль?

— Пиво будет отлично.

Просканировав толпу, Люк подал знак официанту, который уже явно и так его заметил. Шесть футов четыре дюйма (193 см) каменной мускулатуры в сочетании и лицом и телом бога, такое тяжело пропустить.

— Привет, ты тот горячий пожарный! — завизжала официантка.

— Угу, просто пытаюсь насладиться здесь спокойствием со своей девушкой. Можем ли мы как-нибудь сохранить это в тайне? Как залог твоих хороших чаевых.

— Скрывающийся пожарный-дефис-модель? Твой секрет в безопасности со мной, если ты оставишь мне позже автограф, — она протанцевала шимми, демонстрируя свою “книгу” для автографов.

Люк тщательно сохранял нейтральное выражение лица.

— Счастливица, — пробормотала девушка Кинси, перед тем как убежать за заказанными Люком кувшином чего-нибудь холодного и миской со льдом.

Он встретился с раздраженным взглядом Кинси.

— Эй. Ты начала это. Не бесись из-за того, что тебе не нравится монстр, которого ты создала.

Она фыркнула, задетая тем, что ее неодобрение мисс Подпиши-мою-грудь оказалось таким очевидным.

— Итак, Дэйв Кретин любит девушек, когда те милые и очаровательные, — проговорил Люк, переходя сразу к сути дела.

— То, в чем меня никак нельзя обвинить.

— Нет, ты не милая. Но ты чертовски очаровательная, когда в стельку пьяна.

— Так вот что мне надо? Обильное возлияние алкоголя, чтобы стать притягательной для противоположного пола?

Он посмотрел на нее, весь такой крутой и сексуальный.

— Я бы не стал ничего менять в тебе, Кинси.

Ее сердце почти остановилось и пришлось приложить усилия, чтобы оно снова забилось.

— Это легко сказать на ранней стадии отношений. — Блестяще. Просто упомяни это слово на “О” в разговоре, почему бы и нет? — Я имею ввиду...

— Этот твой особый стиль “вызывающе агрессивный, Я — женщина, слышите, как я рычу” достигает цели в привлечении мужчин, но быстро надоедает и не работает в долгосрочной перспективе.

Какой он ошеломляюще проницательный.

— Угу. Мужчины заявляют, что сильные женщины сексуальны, но к тому времени, как заканчиваются ухаживания и ты уже не являешься чем-то новеньким, постепенно секс сокращается с еженощного до ежемесячного, если тебе повезет, особенно, когда мужчина, который восхищался тем, что увидел в тебе равную, начинает видеть конкурента, тогда мы можем с уверенностью сказать, что большинство мужчин предпочитает мягкую, ультраженственную замену. Степфордскую жену[88] .

— Не очерняй всех мужчин из-за грехов своего бывшего, сладкая. Может быть, вы двое просто были несовместимы.

Именно это Дэвид и сказал, когда бросил ее. Она решила, что это одна из тех громких фраз при разрыве, которые мужчины выдают, оправдывая то, что им наскучили длительные отношения и они бросились в новые и яркие. Десять лет с кем-то, с кем она может никогда и не была совместима. Как все пришло к этому?

Люк постучал по столу.

— А что там было за дерьмо по поводу победы?

— Дэвид считал, что я была слишком азартна. Мне всегда надо было бежать быстрее, чем он, превосходить его в спальне, выигрывать в покер...

— Вернись-ка на минутку. В спальне?

Удивительно рассчитав время, их дерзкая официантка вернулась с кувшином пива, миской льда и флиртующей улыбкой для Люка. Он налил стакан и передал тот Кинси, затем проверил пальцами воду в миске со льдом и погрузил ее ноющую руку в холодную жидкость. Обыденность того, как он заботился о ней, коснулась какого-то закрытого, нетронутого места внутри Кинси.

— Ты говорила?

— Нет, это ты говорил.

— Как ты превосходила его в спальне?

Она вздохнула, потягивая пиво. Холодный напиток освежал, но не мог остудить ожог от неудачи, горящий в ее груди.

— Я не рассматривала это как превосходство, а он рассматривал. Он хотел все держать под полным контролем, а мне если и нравилось это время от времени… — жар опалил ее щеки, но она зашла уже слишком далеко, чтобы поворачивать назад, — то так же нравилась и более активная роль.

Мышцы на челюсти Люка дернулись.

— В каком смысле?

— Говорить ему, что мне нравится. Что мне нужно. — Заткнись, Кинси. — Как жестко мне хочется.

Мышца сжалась еще сильнее.

— Большинство парней будут счастливы тому, что женщина вслух говорит о своих желаниях, — сказал он голосом, севшим на несколько тонов. — В половине случаев, мы понятия не имеем, получает ли женщина наслаждение.

— В самом деле?

— Не я. Просто пытаюсь заступиться за оклеветанный пол. И что же так сильно мешало этому парню удовлетворить такую женщину, как ты?

— Временами, мне надо было больше, и если я сама заботилась обо всем, он видел в этом обвинение для своих навыков, угрозу своей мужественности, — Боже, она не могла поверить в то, что эти слова слетают с ее губ. Она никогда открыто не говорила о своей сексуальной жизни, даже с подругами. Люк же воспринимал все без осуждения, наоборот, его это, кажется, заводило.

Как она могла посвятить столько лет своей жизни такому мужчине, как Дэвид?