Кинси прислонилась к стене снаружи своего офиса и потерла ноющие ноги. Второй раз за неделю капризный старый лифт в здании мэрии вышел из строя, и она сочла это явным знаком, дающим возможность получить так необходимую ей тренировку после ужасно калорийного обеда с Джилиан Мэлоун, репортером из “Чикаго Трибьюн” (с “Кровавой Мэри” на десерт). Эндорфины, полученные на семидесятипроцентной распродаже демисезонной обуви в Чу на Нордстроме, состоявшейся неделю назад, давно выветрились. Эта дерьмовые туфли безумно натирали.

Звонкий смех донесся до ушей девушки. Ее ассистентка, Джози, работающая помощницей еще у двух сотрудников из отдела по связям с общественностью, была милой девушкой, проводившей все свое время на фейсбуке, когда думала, что Кинси этого не замечает. Теперь по звуку ее гортанного смеха было понятно, что она флиртовала с одним из штатных сотрудников, скорее всего с Калебом, который любил отираться рядом с админами, вместо того, чтобы работать над пресс-релизом о летней обучающей программе, отданном ей час назад.

Но Кинси не могла ошибиться еще больше.

Она замерла и остановилась перед стеклянными дверями в отдел Пресс-службы, когда увидела причину смеха Джози: Люк Алмэйда. Его широкая спина, одетая в угольно-черный костюм, сразу бросалась в глаза. Белая полоска над воротником создавала приятный контраст с коричневыми, цвета норки, вьющимися волосами, которые сегодня выглядели немного сырыми от влажности в воздухе, поднимающейся с плавящегося от июньской жары асфальта. Он словно невзначай присел на стол Джози и одна его мощная нога раскачивалась в воздухе вперед-назад.

Мощный. Именно это слово приходило на ум, когда Кинси видела Люка Алмэйда.

Джози вся трепетала, то откидываясь на спинку стула и показывая, как ее блузка натягивается и обрисовывает двадцатидвухлетний бюст, то наклоняясь вперед и предоставляя в непосредственное поле зрения Люка ложбинку между своими полушариями.

— Рики пять и он очень озорной, — говорила она. — Хотя, уверена, ты знаешь, насколько ужасны мальчики в этом возрасте.

— Знаю по опыту, сам был таким, — пробормотал он.

Джози рассмеялась так громко, что рисковала лишиться легких.

— Если бы он не был моим племянником, я бы испытывала соблазн отречься от него, но временами он такой очаровашка.

Сильные пальцы Люка обхватили оловянную фоторамку в виде кота, в которой было милое фото двух племянниц и племянника Джози, словно подчеркивающее явное женское начало сидящей за столом девушки.

— Я вижу ты еще и любительница животных? — проговорил Люк, указывая на кучу фото с животными на ее столе.

— Да! — взвизгнула она. — Их любовь такая безусловная, верно?

— Это точно, — произнес он голосом, который Кинси сочла бы соблазнительным, если вам нравится подобное. Ей же это точно не нравилось.

В последнее время Кинси чувствовала себя немного задетой тем, что флирт и отношения вокруг имели наглость продолжаться без нее. Не то, чтобы ее разбитое долго-и-счастливо с Дэвидом должно было стать причиной, по которой вся любовь в мире остановилась бы, но ее уже достало то, что она на каждом шагу сталкивалась со счастьем других людей.

Затолкав свои обиды обратно, она вошла в офис и прочистила горло, как в том клише, которым обычно прерывают сцены. Кинси поставила большое фраппучино[14] на стол Джози.

— Кое-что для поднятия настроения на вторую половину дня, — не то, чтобы девушка нуждалась в этом, она, казалось, и сама хорошо со всем справлялась.

— О, спасибо, Кинси, — сказала Джози с виноватым румянцем, окрасившим ее щеки.

Люк даже не шевельнулся, только поднял свои поразительные голубые глаза на Кинси. В них отражалось одно лишь презрение. Словно она была дешевкой.

— Нам нужно поговорить, мисс Тэйлор.

То, как он произнес ее имя только подтверждало не слишком радужные чувства мужчины по отношению к ней, но за этим последовало нечто неожиданное. Конечно же, все было только плодом ее воображения, но девушке показалось, что она увидела проблеск одобрения, когда он скользнул взглядом по ее ногам, затем задержался на бедрах, и вспышку возбуждения, когда его пристальный взгляд, словно поцелуй, коснулся груди. Возможно, в следующий раз ей следует удостоить Джози вэнти [3] за предварительный разогрев Люка.

Вернув себя на землю, Кинси посмотрела мимо него на свою помощницу.

— Что там в моем расписании на вторую половину дня, Джози?

— Вы свободны следующие полчаса, — вклинился Люк в разговор, выпрямляясь в полный рост. Во всем свои шесть футов и четыре дюйма[15]. Его костюм немного помялся от жары. А сине-серебристый полосатый галстук был ослаблен до такой степени, что с тем же успехом мужчина мог бы и вовсе снять его. На белоснежной рубашке все еще виднелись складки только что распакованной вещи. Купил специально для состоявшегося этим утром слушания, предположила девушка. Казалось, что ему неуютно в костюме. Тело мужчины боролось с ограничениями этого предмета гардероба, а ее мозг наполнился изображениями того, как он срывает его со своего мускулистого, соблазнительного торса, едва вернувшись домой.

Сейчас взору было открыто меньше его кожи, чем когда они встретились в первый раз, но то, что Кинси видела, было так же соблазнительно. Гладкое блестящее какао, которое выглядело достаточно хорошо, чтобы его попробовать. В файле Люка не было указано его этнической принадлежности, но она подслушала, как две ветренные стажерки сплетничали вчера в туалете о его кубинско-ирландских корнях.

Если быть честной, то пускали по ним слюни.

Без приглашения мужчина направился прямо к ней в офис, преодолевая ковер широкими шагами своих длинных мускулистых ног. Джози приподняла бровь, но Кинси проигнорировала ее. Сейчас было не время для девчачьего обсуждения.

Она пошла следом за ним и заперла дверь, что прозвучало оглушительным щелчком, громким и окончательным. Засунув руки в карманы, Люк застыл у окна, глядя на оживленную улицу Лупа[16] .

— Я ожидал, что вид будет лучше, — произнес он, не оборачиваясь.

— Из офиса мэра, этажом выше, вид открывается лучше, — ей нужно было облегчить непосильное напряжение, которое девушка внезапно почувствовала в своих ногах, но она уж точно не хотела быть той, кто присядет первой, особенно когда он осматривал окрестности с королевским видом. Расплата за равноправие полов двадцать первого века.

— Не желаете присесть, мистер Алмэйда?

Он повернулся и прислонился к окну, одарив ее суровым взглядом и вымученной улыбкой.

— Думаю, время покончить с формальностями. В конце концов, мы вместе будем тесно сотрудничать.

Кинси кивнула.

— Полагаю, ваше слушание прошло хорошо...

— Люк.

От этого простого слова, сказанного самым хриплым и сексуальными тоном, который она когда-либо слышала, в животе разлилось тепло.

— Люк, — проговорила девушка, раздраженная тем, что это звучало так, будто она задыхается.

— Оно прошло так хорошо, как и ожидалось, учитывая обстоятельства. Я должен поговорить с психологом ЧПД и разработать рекламный план с вами. Очевидно, вы будете решать, когда я смогу вернуться к выполнению своих рабочих обязанностей.

Кинси испытала шок от его неприятных новостей.

— Зачем бы мне что-то решать? Мне просто нужно сотрудничать с тобой, чтобы выставить ПО №6 в лучшем свете.

Мужчина рассмеялся, коротко и горько.

— Я известен тем, что не очень-то хорошо срабатываюсь с другими, мисс Тэйлор. А есть некоторые люди, которым не нравлюсь я или моя семья, и которые используют любой предлог, чтобы усложнить нашу жизнь.

Она была все еще "мисс Тэйлор". Здесь и не пахло доверием, за исключением его предложения покончить с формальностями. Люк полагал, что она была частью какого-то заговора по уничтожению его семьи, что вызывало тревогу. Не то, что здесь действительно был какой-то заговор, а то, что он так думал.