[Глава_8]

– Для завершения сделки нужно отправиться в Австралию. Там и будет подписан контракт о продаже.

«Австралия… Алекс там была… Она говорила, что там красиво. Она была в Сиднее».

– Паркер?

– Я отвлекся. Куда му едем? В Сидней?

– Паркер… Ричард, что происходит?! Ты уже месяц, как вернулся к работе, а толку от тебя никакого! Ты все витаешь в облаках! Для завершения сделки нужно отправиться в БРИСБЕН! Только это лучше, судя по всему, сделать кому-то из твоих замов! Потому что твой мозг совсем отказывается думать!

– Тревор, ты забываешься! – Но его было не так просто одернуть. Тревор Форрест был не только коллегой, но и другом. И сейчас он обычно уравновешенный блюститель этикета и сторонник самообладания взорвался прямо на совещании.

– Да, Ричард, я забываюсь! Я смотрю на тебя и забываю, забываю, как выглядит нормальный адекватный Ричард Паркер! – Мужчина вздохнул. – Ричард, это очень выгодный контракт. Его нельзя упускать.

– Им он важен больше, чем нам. Так что все будет хорошо. Я поеду.

– Что ж, поезжай. Только возьми с собой кого-нибудь.

– Вот тебя и возьму. Всего доброго, все свободны. – Теперь в зале заседаний остались только Рик и Тревор.

– Ты из-за Дэйва так переживаешь? – В какой-то степени он был прав. Паркер очень переживал за младшего брата, особенно на прошлой неделе, когда его перевозили из Иллинойса в Техас. Но все прошло отлично.

– С Дэйвом все в порядке. Очень даже благополучно. Марион все свободное время проводит с ним, в остальное время у него терапия… Он великолепно выглядит. Насколько великолепно можно выглядеть в его состоянии.

– А врачи что говорят, какие прогнозы?

«Врачи…» «Доктор Алексис Грэй… вам повезло, что она сейчас в Чикаго…» «А где она сейчас?» Все снова сжалось. «… Я видела смерть…» «Мне с тобой тепло…» «Я дала обещание».

– Прогнозы самые оптимистичные, – вот только интонации Рика оптимистичными никак назвать было нельзя.

– Ты очень правильно сделал, что нанял психотерапевта, говорят, что многие впадают в глубокую депрессию. А Дэйв молодец. И все благодаря тебе.

– Благодаря Алекс.

– Что, прости?

– Благодаря доктору Алексис Грэй. Она оперировала Дэйва, она посоветовала нанять психотерапевта.

– Где-то я слышал это имя.

– Она всемирно известный нейрохирург. Дэйву очень повезло, что она была тогда в Чикаго. – Он произносил все фразы как на автомате, без всяких эмоций.

– Да… Что ж… - Тревор был знаком с Ричардом Паркером со школы, но тогда они почти не общались: послушные ботаники редко водят дружбу с сорвиголовами. Но они очень легко сошлись здесь, на фирме. И мужчины, сами того не заметив, стали близкими друзьями. Однако никаких разговоров по душам не было. Моральная поддержка, молчаливое понимание, помощь – да, но разговоры – только после нескольких порций виски. А так как напивались мужчины крайне редко, соответственно, и разговоров между ними было мало. У Форреста возникла было мысль о бутылке бренди в баре у окна, но мужчина передумал. – Тогда я пойду. Прикажу помощнице все подготовить к поездке.

– Да. И пусть она предупредит Кэри. Я съезжу к Дэйву.

Она сказала: «Найми ему хорошего психотерапевта…» И Рик нанял. Она сказала: «Я приняла решение». И он ее отпустил.

Месяц… Целый месяц он раз за разом переживал то утро. Безграничное счастье. «Мне с тобой тепло». Трель телефонного звонка. Бессилие, отчаяние, боль.

Ярко-голубые глаза. Широкая улыбка, чувственные губы… Запах лаванды. Он вдохнул. Лавандой пропахли все простыни, все подушки. Этот запах успокаивал и возбуждал. Казалось, он до сих пор его чувствует. Вчера на улице его обогнала девушка, у нее волосы были такие же длинные как у Алекс. Только у Алекс ярко-белые, выгоревшие на солнце… А еще мягкие. Рик любил пропускать их сквозь пальцы. А в дождливую погоду они завивались у висков. Они тоже пахли лавандой, как ее золотистая от загара кожа. Она у нее нежная… загоревшая под Африканским солнцем… Солнцем… Когда она щурилась, то немного выпячивала нижнюю губу… Губы…

«Это наваждение какое-то. Я так никогда не вернусь к нормальной жизни. Надо взять себя в руки… Надо взять себя в руки, а то Дэйв снова будет задавать вопросы».

Автомобиль остановился перед городским домом родителей. Рик глянул в зеркало заднего вида: «Ну и рожа». Он попытался растянуть губы в улыбке… «Больше похожа на оскал». Глубокий вдох. «Наверное, Дэйва надо подбодрить, или что? Меня бы самого кто-нибудь бы подбодрил. Ну, ничего. Скоро в Австралию, а там никому улыбаться не надо будет. Отработаю и все».

«Ночь черная, темно хоть глаз выколи». Алекс под узким лучом фонарика распаковала тест: их тут не достать. В упаковке два – хорошо, можно проверить результат, если что.

«Ждать 5 минут».

Пять минут. Она уже месяц ждет, когда сердце перестанет скучать по Рику, а утренние лучи солнца – вызывать воспоминания приятного пробуждения в его объятиях. После той недели ей ни разу не снились кошмары... Он сказал, что не понаслышке знает про горячие точки...

Уже месяц, как она встает по утрам, стискивая зубы. Уже месяц он ее не обнимал. Месяц, а тело помнит его ласки, его прикосновения… Она чувствует их. Работа… Она стала трудной. Алекс закрыла глаза. Приходилось заставлять себя работать. Это впервые за… Такого никогда не было. Это впервые! Работа стала в тягость. Жара злила. А ночью она вспоминала тепло его рук... По утрам его щетина кололась… Это возбуждало. До сих пор дыхание учащается, когда она вспоминает их первый раз... «Зовите меня Рик». «Я не готов тебя отпустить». «Ты бы меня искала?» «Если я не буду кричать – я тебя придушу!» «Я люблю тебя…»

– Я люблю тебя. – Она смотрела в небо, надеясь, что оно передаст ему ее послания. Алекс решила, что это ее последняя командировка. Она вернется навсегда. Она найдет Рика… Все снова будет хорошо. «Придет весна». Она посмотрела на часы – пять минут прошло…

На тонкой полоске отчетливо проступил "+", и все встало на свои места. Гонка закончилась. «Пришла весна. Я еду домой».

– Я еду к тебе, Рик. – Женщина улыбалась в темноту. Теперь все правильно. Теперь все ясно. «Я тебя не отпущу…» – Не отпускай, Рик, никогда больше не отпускай меня.

Алексис закрыла глаза. «Если вы, как и я, ищете повод, чтобы убраться из этого прекрасного заведения – готов вам составить компанию».

– Я нашла повод. – Черные бархатные ресницы… Плечи широкие… Кожа гладкая и смуглая. «Мне с тобой тепло». – Я еду домой, Рик.

– Шон! – Она всю ночь не могла уснуть. Ее подбрасывало от избытка энергии. Но это было абсолютно новое чувство. Это была особенная энергия. Золотистая, светящаяся. И она заставляла светится глаза Алекс, светиться ярче, чем звезды.

– Грэй, доброе утро.

– Шон, мне надо с тобой поговорить. – Под широкий шаг командира всегда было трудно подстроиться, но теперь это не имело никакого значения, женщина парила над землей. Сейчас она даже обгоняла его.

– Я тебя слушаю, Грэй.

– Шон, я возвращаюсь домой.

Он остановился и внимательно посмотрел на нее. Мужчина долго не отрывал взгляда, словно пытался что-то найти в ее глазах, а потом кивнул:

– Думал, что так этого и не дождусь.

– Дождешься? – Доктор прищурилась.

– Ну… Скажем прямо, за последний месяц ты особого энтузиазма в работе не проявляла.

– Шон, не хочешь ли ты сказать, что я плохо работала?

– Нет, не хочу. Я говорю, что хватит тебе тут болтаться, Грэй. А теперь ты уже не в Чикаго собралась, а домой. Где, кстати, твой дом?

«Где? Действительно, где мой дом?..» Этот вопрос выбил ее из колеи, и женщина задумалась, но уже через несколько секунд была готова дать ответ: «Остин… Мой дом там, где Рик».

– Это такой секрет, Грэй?

Женщина покачала головой: