«Но как это тело…» — Сибус не успел закончить вопрос. Канн пыхтя поднялся и, сделав неаккуратный шаг вперёд, чуть не наступил на него.

— Давай потом, — недовольно пробормотал Канненсис. — Если ты не заметил, меня слегка поцарапали, — он демонстративно выпятил бок, но тут же пожалел об этом — парня перекосило от боли, а кровотечение только усилилось.

«Если не прекратишь двигаться, рана не затянется».

— Я в ванную, — проронил Канн, пренебрегая заботой брата.

Канненсис шатаясь скрылся в дверном проходе. К счастью, в полусогнутой позе его голова была наклонена к низу, и рога не задели косяк. Оказавшись перед зеркалом, парень в изумлении отшатнулся: это и правда было его лицо, его собственное лицо! От взгляда на свои зелёные змеиные глаза по его телу прошла лёгкая волнительная дрожь. Напрочь забыв про боль, Канн поднёс к зеркалу руку и провёл ей по своему отражению, оставив на серой коже лица кровавый след. Вид крови вернул его с небес на землю, а рана отозвалась пульсирующей болью. Парень приподнял пропитавшуюся кровью толстовку, и на свет показалась зияющая рана размером почти в три дюйма. Канн недовольно поморщился. Затягиваться рана не спешила, поэтому принц решил ускорить процесс регенерации. Он отстранился от своих мыслей и от всего окружающего мира, сосредоточившись на лечении. Лоб покрылся испариной, а на висках выскочили вены.

Старания принца не прошли даром — рана ускоренно начала затягиваться, и вот на её месте уже остался тонкий розовый рубец. Кожа живота и рук приобрела естественный цвет. Канненсис поднял голову и с досадой вздохнул.

— Как и ожидалось. — На принца смотрело совершенно другое отражение, которое одновременно было чужим и знакомым.

Трансформация в человека прошла абсолютно безболезненно. Канн вообще ничего не почувствовал. Лишь усталость внезапно накатила на тело. Принц вымыл руки холодной водой и щедро плеснул ею в лицо, чтобы окончательно прийти в себя. Затем стянул с тела толстовку. Одежда полностью пришла в негодность и не только из-за оставленной ножом кровавой отметины — с задней стороны кофты красовалась огромная разодранная дыра. Только сейчас Канн подумал, как нелепо он, должно быть, смотрелся в своей чёрной толстовке в образе рогатого демона. Парень небрежно швырнул испорченную вещь в корзину для грязного белья. Будь на его месте мусорное ведро, она непременно полетела бы туда, но сейчас Канну было всё равно. Всё тело было липким от пота. Принц решил ещё раз охладиться, приняв прохладный душ.

Надев джинсы и накинув на голову полотенце, Канн выполз из ванной. Он думал, что холодная вода привела его в чувства, но это оказалось не так. Тело было ватным, и ужасно хотелось спать. Не обращая внимания на мельтешащего у ног Сибуса, он устало плюхнулся на кровать лицом в подушку.

«Эй, ты что, собираешься спать, так ничего мне и не объяснив?» — поинтересовался Сибус, запрыгнув на спину брата.

— Отстань, — протянул он сквозь толщу подушки. — Умираю, как хочу спать.

«Видимо, превращение в твой истинный облик, да ещё и сразу в тёмные форму отняло много сил, — подумав, заключил кот. — Такими темпами ты быстро износишь человеческое тело. Придётся идти за Кэсси».

— Нет! — тут же возразил Канн. Он так резко поднялся, что Сибус, подпрыгнул и свалился на кровать. — Не нужно, — понизив голос, продолжил он. — Середина ночи, пускай поспит.

«О-о, у кого-то проснулась совесть, — съязвил Сибус и тут же получил оплеуху. — Эй, не бей животное! Коты злопамятны и мстительны».

— Где ты тут кота нашёл? — усмехнулся принц, оглядев Сибуса со всех сторон.

«То, что я стал котом, ещё не делает тебя старше, молокосос», — фыркнул в ответ Сибус.

Канн тяжело вздохнул, мысленно сожалея, что это не может быть правдой. Пусть между ними и пропасть в шестнадцать лет, Канненсис никогда её особо не ощущал. Он привык общаться с братом на равных. Но парень частенько задумывался о том, что Сибус, возможно, терпит его неуважение только потому, что Канн является принцем.

Заложив руки за голову, Канненсис улёгся на спину, устремив взгляд на гладкий потолок. Сибус сделал несколько шагов вдоль кровати. Его чёрные лапы продавливали мягкий матрац, предвещая Канну приближение брата. Затем кот уселся и замер.

Канн почувствовал, как что-то легонько щекотит его щёку. Он отвёл взгляд от потолка и покосился влево: всего в нескольких миллиметрах от его лица застыла кошачья морда, чей нос шумно втягивал воздух.

— Эй, какого чёрта? — Канненсис состроил такую гримасу, будто только что целиком съел кислый лимон. Он приложил к щеке руку, чтобы оградить себя от нарушителя личного пространства.

Сибус сделал вид, что не заметил недовольного жеста своего младшего брата и продолжал вглядываться в его вновь приобретённое человеческое лицо, но потом всё же решил озвучить свои мысли:

«Я вот думаю… странно, что это тело всё ещё способно двигаться. Скорее всего, это была не трансформация».

— Что ты имеешь в виду? — Догадки брата заставили его сесть. Он откинул в сторону мокрое полотенце и поставил ногу на кровать. — Я сам видел, что моё тело изменилось.

«Я тоже. Но разве ты что-нибудь почувствовал, когда изменялся? Думаю, ты не смог бы даже доползти до кровати», — Сибус настаивал на своём.

Канн промолчал, погрузившись в свои мысли. Его брат не ошибся, он действительно не чувствовал боли. Мало того, он даже не до конца осознал, что его тело изменилось, пока не увидел своё отражение в зеркале. Но ведь он был собой. Пусть и не долго, как того бы хотелось. Отражение не врало. И это никак не могло уложиться в его голове.

Распознав этот задумчивый вид, как подтверждение сказанных им слов, Сибус продолжил:

«Полагаю, это был своеобразный обман зрения, созданный тенями. Или же… — Сибус ненадолго задумался, пытаясь подобрать нужные слова, — …Призыв?»

Канн вопрошающе посмотрел на кота, требуя пояснений.

«Что ж, — вздохнул Сибус, — моя теория такова: по твоему мысленному Призыву идёт материализация теней, порождая твою тёмную форму».

— То есть, как Призыв оружия? — догадался принц.

«Именно. Абсолютно так же, как ты призываешь своё оружие, которое появляется в твоей рабочей руке, призываемый образ обволакивает тело Мэтта, делая тебя собой. Как и оружие, твоё новое тело осязаемо. Ты можешь его чувствовать. Но оно уязвимо. Ты заметил это? Твоя рана была тому подтверждением. Как и призываемое оружие, оно может сломаться».

— Ха, я всегда могу себя вылечить, — воскликнул Канн, махнув рукой.

«Уверен? Твоя сила не безгранична. Ты тратишь энное количество на Призыв, а на регенерацию — ещё больше. — Сибус кинул взгляд на оставшийся от раны рубец, который так полностью и не зажил, а потом на подрагивающие руки Канненсиса. — Ты и так уже на пределе. Тело не удерживает энергию в себе, а растрачивает её, словно батарейку. Всё-таки без помощи Кэсси не обойтись».

Принц отрицательно помотал головой и сжал дрожащие ладони в кулаки.

«Ты мне что-то не договариваешь, я прав?» — тоном строгого нравоучителя спросил Сибус.

— Похоже, мне пока придётся повременить с перекачкой энергии.

Сибус настороженно вздёрнул уши.

— Адора меня засекла благодаря пробуждению Силы.

«Что? — кот в момент ощетинился, подняв хвост трубой. — И ты говоришь об этом только сейчас?! С ума сошёл?!»

Сибус выглядел очень обеспокоенным и обозлённым, что было для него не характерно. Должно было случиться что-то из ряда вон выходящее, чтобы брат впал в подобное состояние. И в гневе Сибус был страшен. Канну доводилось пару раз видеть оскаленное и искорёженное гневом лицо брата. После этого Канненсис старался его не злить. Хотя нынешнее положение Сибуса казалось ему даже забавным: всклокоченный чёрный кот с торчащими усами и выпученными глазами никак не вязался с образом его статного старшего брата.

Канн решил промолчать — ещё одним достоинством брата было то, что он очень быстро приходил в норму. Долго злиться он не умел, а если в дополнение к этой черте состроить вид полного раскаяния — что Канн и сделал, — это удваивало шансы.