– Извините, не адаптировался пока на новой местности, да и пробки, – капитан безразлично посмотрел на Гейба и продолжил:

– Вас в Чикаго перевели из...

– Из Денвера, капитан.

Шейн кивнул.

– Вашим напарником будет сержант Хьюз. Я уже отправил за ним. Он вас введет в курс дел, заодно покажет вам рабочее место. График дежурств возьмете у него же.

– Да, капитан.

– Вопросы есть?

– Пока все предельно ясно. Возможно, будут позже.

– Надеюсь, мы сработаемся. – Капитан продолжал проявлять безразличие, что поставило нового сотрудника в легкий ступор. Гейб снова бросил изучающий взгляд на своего нового шефа: тот был больше похож на Санта-Клауса, чем на полицейского. «Живот, пожалуй, у него будет побольше, чем у любого Санты, а, может быть, и двух».

– Доброе утро, капитан Шейн! - Сержант же напомнил мужчине Пренсера из оленьего экипажа рождественского волшебника.

– Доброе, Хьюз. Твоим заботам поверяю лейтенанта Вульфа.

Молодой человек широко улыбнулся:

– Сержант Томас Хьюз. - "Интересно, - с легкой самоиронией подумал лейтенант, - я тоже со временем стану похож на одного из оленей Санты?"

– Гэбриэл Вульф, очень приятно.

– Карен, Лала, Келли! Вы отвечаете за рыбные закуски на фуршет к Конрадам.

Карен шутливо отдала честь:

– Есть, сэр! - Шеф-повар перелистывала меню на предстоящие мероприятия.

– Грэг, Кэтрин и Хью – второе. Пат и Мэри, вы за салаты и гарнир. Следующая задача – фуршет Форрестеров. Я сегодня отвечаю за обед.

– Ева, ты не много на себя взяла? Ты ведь всю ночь пекла для кондитерской...

– Все нормально, Мэри.

Итак, началась работа. Ева ее любила, очень любила. С раннего детства ее восхищало то, как в маминых руках скользкая рыба превращалась в деликатес, а из белого порошка муки получались воздушные булочки. С открытым ртом девочка день за днем следила за уверенными движениями матери. В семь лет Ева без запинки могла назвать все ингредиенты для приготовления яблочного пирога, который так любили папа и старшая сестра.

«Лорен... Как ты там?» Два года назад сестра буквально спасла Еву: в один прекрасный момент Брис ее бы просто убил. Лорен и ее муж Ник приняли Еву, когда она, уставшая, избитая, со сломанной рукой, истратившая кучу денег на перелеты и переезды, появилась у них на пороге. Проехав полмира, запутывая следы, она истратила большую часть имеющейся у нее наличности. Лорен ее выходила. Зять связался со своими знакомыми и помог со сменой документов: мадам Ева Жаккар стала мисс Ева Винтер. Женщина хотела просто вернуть девичью фамилию, но Ник настоял, чтобы она взяла девичью фамилию бабушки: уж ее-то Брис точно не знал. По правде говоря, Брис многого не знал. Да и не пытался узнать. И в тот момент она была безгранично рада этому обстоятельству. Однако, теперь, по прошествии двух лет Ева все равно вздрагивала, когда кто-то приходил без предупреждения, когда Барт, что для него было нехарактерно, настораживался и громко рычал. Даже в самых пессимистичных мечтах Ева не могла представить, что бежит из Франции от собственного мужа словно преступница. Женщина глубоко вдохнула: «Что же это? Я уже почти месяц об этом не думала, не вспоминала этот кошмар, а за сегодняшнее утро уже дважды...»

Пока мариновалось мясо и подходило тесто, Шеф поддавшись непонятному импульсу решила испечь мамин яблочный пирог. «А что? Должна же я извиниться за поведение Барта и перекрытый выезд? В конце концов, Вульф самый близкий сосед».

Ева тогда еще не полностью выздоровела, только получив документы, она отправилась в Чикаго на поиски нового дома. Дома она не нашла, зато обнаружила идеальный участок в конце улицы, а точнее два соседних участка, на которых теперь расположились дом и производственная кухня.

[Глава_2]

Гейб пять минут, как вошел в дом. Сказать, что новая работа его впечатлила – соврать. «Хотя... все впереди». В Чикаго из Денвера он отправился за повышением. В Колорадо его ничего не держало, вернее никто. Да и Чикаго к Детройту гораздо ближе, а там брат с семьей и родители.

Он уже поднимался наверх, когда в дверь позвонили. «Что ж за день такой?! Собираюсь на работу – мешают, собираюсь в душ – и туда не попасть!» Мужчина выругался сквозь зубы и пошел к двери. Открыв ее, Гейб раздраженно уставился в пустое пространство, а спустя секунду, опустив взгляд ниже, на свою соседку. Привлекательную соседку, надо заметить. «Рост примерно 150 см, вес килограмм 50, волосы рыжие, глаза карие... Как на ориентировку. Только в ориентировке не говорится, что губы ярко розовые, а улыбка солнечная».

– Чем обязан? – Гейб говорил резко и требовательно, как с преступниками на допросе. Сам понимал, что ведет себя по-хамски, но поделать с собой ничего не мог.

Сказать, что Ева была удивлена такой враждебностью – ничего не сказать. «Что ж, я пришла извиниться». Она глубоко вдохнула и растянула губы в слащавой улыбке.

– Добрый вечер, мистер Вульф, - вежливо проговорила женщина, глядя ему прямо в глаза. – Не обязательно вести себя как «злой и страшный серый волк». Я пришла извиниться за утро. Это вам. – Она сунула ему в руки яблочный пирог: – Блюдо вернете, когда будете в лучшем настроении. – И уже собиралась развернуться и уйти, когда нерадивый сосед подал голос:

– Извините, я был невежлив. Пройдете? – Тон стал мягче, но в его радушие, все равно, верилось с трудом.

– Извинения принимаются, но войти я действительно не могу.

Мужчина насмешливо посмотрел на Еву:

– Я не злой, хоть и страшный.

– Если только на несколько минут... Мне еще сегодня работать.

Гостиная вся была заставлена коробками, у стен стояла несобранная мебель. Установлена была только огромная плазма, а перед ней огромный кожаный диван, на котором валялась куртка и какие-то бумаги. «На этот диван, наверное, я дважды в длину помещусь».

– Что-нибудь выпьете?

– Воду без газа.

– Вы выгодный гость: пьете воду, да еще и с собой пирог принесли... – Мужчина улыбнулся и стал такой... У женщины сердце заколотилось с бешеной скоростью. – Можно я и блюдо себе оставлю?

Ева рассмеялась:

– Нет, пирогов я не жалею, а вот, что касается посуды...

– Неправильно вы расставляете приоритеты, я вам скажу. Хотя... я еще не попробовал ваш пирог, возможно, мне тоже больше понравится тарелка. Идемте в кухню, а то здесь не повернуться.

– Вы умеете сделать хозяйке комплимент.

– Я вынесу свой вердикт, когда попробую. – Гейб протянул ей стакан воды, а себе налил содовой. – Что же у вас за работа такая, на ночь глядя?

– Ну, не так уж и на ночь. Я должна быть на месте в девять. Думаю где-то к полуночи, – она пожала плечами, – в крайнем случае, в час, я освобожусь. К двум точно буду дома.

– И это не на ночь глядя?! – В его голосе было не удивление, а возмущение. Именно возмущение.

А Ева сама не заметила, как начала оправдываться:

– Меня охраняет Барт.

– О да! Я имел счастье в этом убедиться! А как ваш муж к этому относится?

Ева насторожилась, что не ускользнуло от Гейба. Она смотрела на него несколько секунд, а потом медленно проговорила:

– У меня нет мужа.

В воздухе появилось напряжение, природа которого мужчине была не ясна. «Эта девица точно что-то скрывает. Как пить дать». Он сузил глаза и начал внимательно рассматривать соседку, Гэбриэл был готов спорить на что угодно: в данный момент ее сердце колотится, как у зайца, а руки, которые она спрятала в карманах брюк, дрожат.

– Так, где вы работаете?

Женщина глянула на часы:

– Я повар. И мне уже пора. Захотите устроить банкет – обращайтесь. – Это было похоже на побег. «Это и есть побег».

Он кивнул:

– Непременно, – Гейб не сводил с соседки внимательного взгляда.