Конечно, не помогало делу и то, что он не всегда правдиво отвечал. Но все же. Опасности были реальными. Жрецы – настоящими. Они схватили мою бабушку. Они охотятся за мной.

Гай и правда охранял меня всю жизнь, хотя был заточен в водяном аду, не мог ни вдохнуть свежего воздуха, ни ощутить солнечного света. В его пользу говорит также то, что он ни разу не пожаловался или намекнул на свое дерьмовое положение.

Он просто настойчиво делал, что мог, ограждая меня от опасностей. Даже от Джейка, серийного убийцы. Да. Да. Гай довел меня до белого каления в итоге, но теперь я все понимаю.

Я увернулась от его всепоглощающего прикосновения и принялась лихорадочно приводить в порядок постель.

– Кроме того, – продолжил Гай. – Мааскаб нужна ты, а не твои родители.

– Почему нет?

– Твой отец обычный человек, и как тебе рассказала сеньора Роза, единственными, кто может быть Пиел и нести наш свет или энергию, скажем так, это первенцы женского пола. У нас не было пока возможности узнать почему, но остальные уверены, твоя мать не первенец – у нее есть старший брат.

Да, дядя Рэнди, который живет в Санта-Роза в Калифорнии. Я планировала остановиться у него, пока не устроюсь на новую работу.

Зазвонил сотовый Гая. Он посмотрел на экран и засунул телефон обратно в карман.

– Твои родители в безопасности до тех пор, пока Мааскаб полагают, что их нельзя использовать, чтобы найти тебя. Но это не значит, что они всегда будут терпеливо ждать, когда ты расслабишься и совершишь ошибку.

Он продолжал напряженно наблюдать за мной, пока я разглаживала белое пуховое одеяло дрожащими руками.

– Гай, я понимаю, о чем ты говоришь, особенно, после того, как сама увидела этих чудовищ. Но должен же быть безопасный способ связаться с мамой и папой.

– Ты в самом деле хочешь рискнуть? Любая попытка связаться с ними может снова привести Мааскаб к тебе. Черт возьми, я даже не знаю, как они нашли тебя на моей вилле. Есть много такого, чего мы о них не знаем, включая насколько они сильны. Но мы знаем, что Мааскаб не остановятся, пока не получат желаемое. Прямо сейчас они хотят тебя.

– Они говорили, я принадлежу им. – Я вздохнула, затем кивнула. – Хотелось бы мне никогда не рождаться.

– Не говори так, Эмма. Твоя жизнь – это дар. Ты не должна позволять страху преуменьшать его, – ответил он.

– Так обычно говорила моя бабушка.

– Она была права.

Гай засунул руки в карманы и опустил глаза.

Если бы можно было поговорить с ней сейчас. Мне так нужен был кто-то рядом, чтобы помочь мне разобраться во всем, особенно в моей запутанной жизни, в непонятных чувствах к Гаю.

– Я скучаю по ней.

– Знаю, Эмма.

– Ты действительно думаешь, Скабы ее убили? – Пожалуйста, скажи нет.

Гай мрачно кивнул.

– Да, и они за это заплатят. Обещаю. Но ты не должна отказываться от жизни, оплакивая тех, кто тебя покинул. Нужно жить дальше, конфетка. Оставь месть мне. У меня это отлично получается.

Гай все не сводил с меня глаз. Я взбила подушки и уложила их в изголовье, стараясь не расплакаться. Было так хорошо разговаривать с ним, неожиданно поняла я. Это напомнило мне, как мы бывало болтали друг с другом, пока я убиралась в своей комнате или складывала одежду.

Порой мы часами говорили о жизни, обсуждали историю и политику. Приятные воспоминания, счастливые моменты среди обид и злости; я просто не хотела вспоминать о них до сих пор.

Удивительно, я скучала по тому времени, когда Гай был настолько близко, что чуть ли не терся об мои мысли в голове. Какая ирония.

– Жить дальше. – Я об этом думала. – Легко тебе говорить. Ты никогда не терял самое дорогое, что у тебя было.

– Вечность я терпел боль, смирялся с потерями и... – его взгляд впился в меня. – Забудь.

Мы смотрели друг на друга в тишине, переполненной чувствами. Что же ужасного было в его прошлом, от чего он хочет забыть свое имя.

Какая боль заставила его глаза стать мрачной тенью зеленого? Почему он мне не расскажет?

Я так долго его ненавидела, обвиняла, но никогда за это время не стремилась по-настоящему его узнать. Теперь же хочу этого.

Он выглядел ранимым, даже при том, что все еще был одет в темно-серую, военную форму. Может даже чуточку печальным. Определенно, печальным. Боже, мне хочется его утешить.

Возместить ему целую жизнь, за время которой я наговорила ему столько ужасного. Прежде чем осознала, что делаю, я бросила подушку и шагнула к нему.

Я посмотрела в глаза Гая, он не отвел взгляд. Привстав на цыпочки, я обняла его за шею и прижалась к нему.

Он наклонился и прижал полные, манящие, восхитительные губы к моим. Толчок энергии снова прошел через мое тело, но я ждала его, желала.

На мгновение мы оба застыли, соприкасаясь губами, но не двигаясь. Осознавая, что мы делаем, что собирались совершить. Я решила быстро. Больше. Я хочу больше.

Гай внезапно подвинулся и обвил мою талию сильными руками, притягивая к себе. Думаю, наши мнения совпали.

Его мягкие, полные губы раскрылись, наше дыхание смешалось, и его шелковистый язык проскользнул внутрь. Я целовалась с мужчинами и раньше, не так много, но ничто не могло сравниться с этим поцелуем – будто я подсоединилась к Гаю, и энергии наших тел слились в один нескончаемый поток восторга.

Почему я не сделала этого раньше? В его поцелуе весь мой мир. И распродажа обуви, и горячая шоколадная помадка, и оргазм, ответные ласки, страсть, мощь и невыносимая потребность... все упаковано в одном знойном, умопомрачительном мужчине.

Хрипло простонав, Гай сжал меня крепче. Грудь начало покалывать от желания, я ощутила животом его возбуждение.

Я таяла от сознания своей силы над Гаем, что это я вызываю в нем столь сильные чувства. Таяла. Впервые в жизни из-за мужчины у меня внутри все, буквально, расплавилось, превратилось в теплое, густое желе. Он само совершенство, мечта.

Боже. Гай мог бы иметь любую женщину. И он желал... меня.

Неудержимая страсть пламенем растеклась по венам, принеся с собой ноющую боль, требовательную, всепоглощающую, казалось, я не выдержу, если не заполучу его внутрь себя. Я представляю, как срываю с него одежду, сажусь на него верхом.

Пусть на нем был бы снова тот саронг; так намного легче его раздеть, развернуть, словно подарок, и я бы тут же крепко обхватила ногами его талию.

Немыслимо, но как только язык Гая оказался у меня во рту и начал ритмичные движения, годы обид и злости исчезли без следа, от каждой восхитительной ласки мне становилось жарче, мое тело отяжелело.

Коснувшись моих бедер, Гай руками проник под мою футболку и, лаская каждый изгиб, добрался до груди.

Ахнув от потрясения, я наслаждалась: вот он коснулся моих сосков, пощипывает их, его дыхание учащается.

– Ты такая красивая, Эмма, – шептал Гай между жаркими, сводящими с ума поцелуями, дразня возбужденные соски через бюстгальтер. – Но. – Он сделал судорожный вдох. – Ты и я...

Мой рот обожгло, будто я откусила жгучий красный перец. Пожарная сирена завыла в моей голове. Я отшатнулась от Гая, ловя ртом воздух.

Его глаза мгновенно похолодели.

– Никогда не будем вместе. – Гай развернулся и пошел к двери. – Отдохни, малышка.

Он захлопнул за собой дверь.

Переводчики: oks9

Редактор: natali1875

Глава 25

Ну что ж. Нравится мне или нет, но нужно посмотреть фактам в лицо: годы сексуального лишения помутили мой разум, что и толкнуло меня в объятия Гая.

И все же, кто меня за это осудит? Я всего лишь человек... наполовину... хотя бы физически, а он мужчина-мечта. Бог. Буквально.

И не надо забывать, я еще не оправилась от пережитых ужасов. Я как-то читала, что под воздействием стресса люди творят все что угодно, даже себе во вред. Некоторые налегают на шоколад или жареного цыпленка. Другие топятся в мартини. Я, ну, я, очевидно, хочу совершить непристойные и развратные действия с Гаем.